Как и требовалось согласно стратегическому оборонительному плану Генерального штаба, пока вермахт проводил операцию «Барбаросса», действующие фронты Красной Армии осуществляли многочисленные контратаки, контрудары и, по крайней мере в одном случае, полнокровное контрнаступление. Кроме того, Ставка чаще всего сама давала распоряжения об осуществлении таких операций и пыталась координировать их по месту и времени проведения. Наиболее важные из них — контрудары около Кельме, Расейняя, Гродно, Дубно, Бродов в конце июня, у Сольцев, Лепеля, Бобруйска и Коростеня в начале июля, у Старой Руссы в августе и под Калинином в октябре, а также контрнаступления под Смоленском в конце июля — начале августа, под Смоленском, Ельней и к западу от Брянска в конце августа — начале сентября (см. главу I).[126]

Хотя все эти контрудары и контрнаступления закончились неудачей, многие из них оказали значительное воздействие на ход и исход операции «Барбаросса». Например, контрудар механизированных войск в районе Дубно и Броды в конце июня значительно затормозил наступление немецкой группы армий «Юг» на Киев. Равным образом контрудары Северо-Западного фронта у Сольцев в июле и у Старой Руссы в августе почти на две недели задержали наступление группы армий «Север» на Ленинград. А позже контрнаступления Западного, Резервного и Брянского фронтов в июле-августе под Смоленском внесли свой вклад в решение Гитлера задержать наступление на Москву, проведя наступление для взятия Киева-решение, внесшее значительный вклад в последующее поражение вермахта у ворот Москвы:

«Впервые за время Второй мировой войны [под Смоленском] немецко-фашистские войска вынуждены были остановить наступление на главном направлении и перейти к обороне. Важным результатом Смоленской операции был выигрыш времени для укрепления восстановленной стратегической обороны на Московском направлении, для подготовки обороны столицы и для последующего разгрома гитлеровцев под Москвой».[127]

Столь же активно Ставка и ее действующие фронты сопротивляясь наступающим войскам вермахта на протяжении всей операции «Блау». В этом случае руководство Ставки и фронтов организовало и нанесло и крупный контрудар по наступающим немцам уже примерно через неделю после начала немецкого наступления и продолжало наносить контрудары, доходящие в некоторых случаях по масштабам до контрнаступлений, на протяжении всей немецкой операции. Более того, в 1942 году Ставка организовывала, проводила и координировала эти операции намного эффективней, чем это получалось у нее в 1941-м.

В число наиболее важных активных действий на Сталинградском направлении входили крупные танковые контрудары в июле у Воронежа и на реке Дон, один из которых по масштабам и намеченным целям приближался к полнокровному контрнаступлению, в августе-сентябре — под Воронежем, в июле-августе — на Дону у Серафимовича и Клетской, и в августе-сентябре-октябре — непосредственно под Сталинградом (см. главу 2).[128]

Кроме того, когда развернулась операция «Блау», Ставка организовала наступления по всему советско-германскому фронту с целью отвлечь внимание и резервы немцев от Сталинградского и Кавказского направлений. В их число входили наступления в июле под Демянском, Жиздрой и Волховом, в августе — под Синявино, Демянском, Ржевом, Сычевкой, Гжатском, Вязьмой и Волховом, и в сентябре — опять под Демянском.

Хотя все контрудары и контрнаступления, организованные Ставкой на Сталинградском направлении, либо потерпели неудачу, либо достигли лишь ограниченных целей, как они, так и наступления на других направлениях внесли значительный вклад в ход и исход операции «Блау». Контрнаступления, организованные Ставкой под Сталинградом с июля по октябрь, постепенно истощили силу немецкой 6-й армии и воспрепятствовали ее попыткам окончательно взять сам Сталинград. Кроме того, успешный захват Красной Армией в августе плацдармов на реке Дон, которые немцам так и не удалось отбить, обеспечил ее идеальным исходным пунктом для последующего ноябрьского наступления. Наконец, многочисленные наступления, организованные Ставкой на других участках советско-германского фронта, помешали немцам перебросить подкрепления своим войскам в Сталинграде в то время, когда такие подкрепления были жизненно необходимы.

Самая активная и действенная стратегическая оборона, какую организовала и координировала Ставка вместе с руководством действующих фронтов в первые 30 месяцев войны, имела место в июле 1943 года при отражении немецкого наступления под Курском — операции «Цитадель». Хотя пространственные ограничения этой обороны не давали возможности проведения длительных оборонительных операций на больших пространствах и в течение продолжительного времени, оборона Курска была активной в нескольких важных отношениях. Во-первых и в главных, впервые за время войны Ставка спланировала свою оборону лишь как прелюдию к собственному крупному стратегическому наступлению. Поэтому даже при планировании оборонительного этапа Ставка давала фронтам задачи с прицелом на их роли в последующем наступлении.

Кроме того, во время оборонительного этапа Курской операции Ставка приказала действующим фронтам маневрировать своими тактическими и оперативными резервами, проводить контратаки и наносить контрудары так, чтобы сделать оборону более динамичной — тогда как сама Ставка в то же время маневрировала своими стратегическими резервами для повышения эффективности обороны. В число наиболее важных из этих действий входили тактические контратаки по всему оборонительному фронту Красной Армии во время первоначального броска вермахта, скоординированные контрудары по острию или по флангам немецкого наступления в фазе его развития и крупный контрудар резервов Ставки под Прохоровкой в кульминационной фазе обороны. Наконец во время этого же кульминационного боя под Прохоровкой, Ставка начала общее контрнаступление двух фронтов против войск вермахта, обороняющих Орловский выступ.[129]

Словом, после двух лет жестокого и зачастую дорого обходившегося опыта организации и ведения стратегической обороны и стратегических оборонительных операций, Ставка и ее действующие фронты постепенно развили методы активной обороны, которые будут успешно применяться советским командованием вплоть до конца войны.

Согласно определению послевоенных советских теоретиков, стратегическая наступательная операция состоит из «системы наступательных операций, объединенных единым замыслом и проводимых для достижения военно-политических целей кампании».[130]Однако, хотя советская военная теория в целом приписывает это определение периоду еще до 1941 года, потребовалось свыше 18 месяцев непрерывных боев, прежде чем Ставка и ее действующие фронты смогли провести успешные стратегические наступательные операции, соответствующие этому определению. Хотя в декабре 1941 года под Москвой и в ноябре 1942 года под Ржевом и Сталинградом они наконец провели стратегические наступления, попадающие под данное определение, сделали они это в обоих случаях только после того, как остановили решительное наступление вермахта.