— Несмотря на юные годы, не могу не отдать дань вашей деловой хватке, — медленно произнесла Анна Николаевна.

— Тяжелое детство, дефицит игрушек, — пожал я плечами. — Приходилось книги читать.

— Можете многого добиться и превратиться в опасную фигуру. Если доживете, — улыбнулась уголком губ княгиня. Взгляд ее при это оставался серьезным.

Не понял, это вот сейчас была прямая угроза с ее стороны? Но уточнять не стал, обдумаю это позже. Вновь демонстративно пожал плечами, уже без комментария.

— Я подумаю над вашим предложением, — после небольшой паузы произнесла она, снова откидываясь на высокую спинку кресла.

— Когда я смогу ознакомится с завещанием? Или чтобы узнать размер моей доли мне необходимо обратиться к наставникам?

— Я могу с этим помочь, и ваши наставники будут лишними в этом… нашем семейном деле, — с некоторым усилием произнесла княгиня. — Но для вас же будет лучше, если мы вернемся к этому вопросу во время ближайших школьных каникул. К этому моменту я смогу сформировать для вас предложение.

— Через… три месяца? — не смог я скрыть удивление.

— Что-то не так? — также искренне удивилась княгиня.

— Срок на формулировку предложений еще могу понять и принять. Но три месяца ждать, чтобы ознакомится с текстом завещания?

— При всей похвальной деловой хватке, вам не хватает ни знаний, ни опыта, ни образованности. У нас впереди как минимум год. Именно столько вы выиграли себе время на раздумывание? Три месяца не играют никакой роли, тем более что у вас не будет возможности уделить вопросу своего наследства должного внимания.

Глядя мне в глаза, княгиня — судя по ее виду и эмоциям, вдруг осознала, что я не понимаю, о чем речь.

— Когда вы использовали поле подавления, это заметили только я и фон Колер, — уже другим тоном произнесла она.

«Когда это я использовал поле подавления?» — мысленно спросил сам себя. И тут же получил ответ, вспомнив ярость княгини и объявшее ее пламя, потухшее тогда, когда мир передо мною окрасился в серую пелену, расчерченную теневыми всполохами.

— Применение своих способностей при неинициированном источнике… — медленно произнесла собеседница. И дальше заговорила, уже не скрывая удивление: — Вы этого не знаете? Использование своих способностей при неинициированном источнике может быть очень опасно. Смертельно опасно. Для вас, — внимательно смотрела Анна Николаевна, делая паузы мне на осознание сказанного.

Оу-оу-оу. Снова появилось стойкое желание воскликнуть «Астанавитесь!»

Даже в груди защемило грустью о прошлой жизни. Заливисто смеющаяся Вика, улыбающаяся Света — специально сделавшая вид, что покачнулась — для того, чтобы прильнуть ко мне на пару мгновений. От осознания, что не могу вернуться на другой глобус — где нет вот этого вот всего, стало тоскливо.

Но при всей накатившей тоске по прошлой жизни информацию о смертельной опасности воспринял совершенно спокойно. Еще одна вводная — уже настолько привык к шокирующим новостям, что появился некий фатализм. Даже азартный интерес — а чем еще меня сможет удивить этот мир? Княгиня между тем продолжала:

— Инициация источника до достижения шестнадцати лет — лотерея, самая настоящая русская рулетка. Думаю, первые три месяца — с учетом загруженности в школе, точно не то время, когда вы сможете думать о разделе нажитого мною имущества. У вас и кроме этого будет достаточно забот.

«Нажитого мною имущества».

Вот это поворот. Если я правильно понял полыхнувшую сейчас злость и обиду, Петр Алексеевич подложил женушке самую настоящую свинью. Но даже и без четкого восприятия ее эмоций, об этом можно было догадаться даже на акценте, который княгиня сделала на слове «мною».

— Все настолько печально? — поинтересовался я.

Княгиня не ответила. Но, с учетом того, что ее глаза полыхнули пламенем, я понял — она прекрасно поняла подтекст вопроса. Поняла то, что я имел ввиду совсем не свои проблемы. И ее ответ — в горящем самым настоящим огнем взгляде, получил самый исчерпывающий. Кстати, в этот раз смог не вздрогнуть от неожиданности.

Наверное, мне даже стало ее по-человечески жалко. Но эмоции отдельно, дела отдельно — это взрослая жизнь. Особенно с этими акулами. Нет, не так. Тем более с этими акулами. It’s all about business, как говорят прагматичные англосаксы.

— Можно обсудить вопрос о моем переезде, — предложил я.

Отнюдь не из чувства жалости предложил. Пожалел и забыл — это не мои проблемы. Просто жить целый год под одной — пусть и большой, крышей с ненавидящей тебя владетельной аристократкой…

— К сожалению, этот вариант не рассматривается.

— Почему же?

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… Вы удивительно хваткий молодой человек, но при этом вам не хватает ни знаний, ни опыта, ни образованности… ни даже логики.

Вот сейчас обидно было — про логику. По больному бьет. Тем более обидно, что про отсутствие образования и знаний сам подтвердил вслух — теперь наверняка часто это слышать от нее предстоит. Оценивая состоявшийся разговор, уверен — княгиня не обладает эмпатией на том уровне, который появился у меня. Но она женщина, и явно безошибочно считала, что эти слова трогают меня за живое.

Отвечать не стал. Проглотил, но запомнил — ждал продолжения.

— Вы разве не задумывались о том, почему за использование темных искусств во всех странах Первого мира введена смертная казнь?

«Ч-черт…»

— Не задумывались, — кивнула княгиня. — Так что, Артур, ступайте скорее к Максимилиану Ивановичу, и дабы не поддаться одержимости, учитесь, учитесь и еще раз учитесь. В точности так, как завещал нам святейший патриарх Владимир.

В моем мире учиться завещал тоже Владимир, но работавший чуть по другому профилю. Подумал об этом вскользь — старался лицо держать.

Ладно, Анна свет Николаевна, я научусь — и еще отвечу тебе достойно. Но потом.

Поблагодарив кивком княгиню за информацию, поднялся и направился к выходу.

— Артур! — окликом был остановлен у самой двери.

— Это была наша с вами первая, пробная сделка. От меня — уже озвученная информация, от вас — жду обещание.

— Слушаю внимательно.

— Держитесь подальше от Анастасии.

— Обещаю держаться от княжны Анастасии как можно дальше, — низко склонил голову я, скрывая улыбку. И уже приоткрыв дверь, обернулся.

— Ваше сиятельство. Бонусом, нижайшая просьба.

— Слушаю внимательно.

— Пусть княжна Анастасия также держится от меня подальше.

Широко улыбнувшись, вышел в коридор и закрыл за собой дверь. После того как щелкнул замок, постоял несколько секунд. Не зря — услышал приглушенный звукоизоляцией двери звук удара. Или ладошкой о стол саданула, или в стену что-то кинула.