ещё одним кластером в подготовке к Великой Охоте. Но в это мне верилось с трудом. Мы уже слишком сильно выбились из общей картины. При этом вся раса особого значения не имела. Развитие событий зависело от горстки Идеалов и их состояния. Об этом же говорила Апата в своей записи, часть которой мне удалось услышать на Аркадии.

Асклепий дружелюбно потрепал Ерму по взъерошенной голове и направил его к выходу из ангарной полости. Попутно медик навесил на мальчишку ещё несколько маркеров и запустил несколько длинных тестов. Идти было достаточно далеко и Дима успел получить все необходимые данные, чтобы начать следующий этап проверки.

«Мы не сможем найти его отличия, Вячеслав Васильевич» — в общем потоке данных сканирования всплыло сообщение Асклепия. — «Я уже сейчас могу сказать это наверняка. Тело мальчика проработано вплоть до молекулярного уровня. Никогда такого не видел»

«Воспользуйся данными, которые мы нашли во время прошлой проверки» — ответил я.

«Уже воспользовался» — сообщил медик. — «Они формируют определенный след, но не более того. Всё тело Ермы заточено на соответствие параметрам человека. Адаптивность на невероятном уровне. Даже если я буду создавать тесты на ходу, он будет проходить их без всяких проблем. Это не просто технологии — это настоящее волшебство»

Волшебство… Люди с древности придавали особое значение всему, чего не понимали. Могущественные стихии получали свои имена, а события в жизни обретали особый смысл. Вот только время шло. Ураганы перестали вызывать первобытный ужас, а движения космических тел нашли своё объяснение. Если бы кто-то из Идеалов появился в древнем мире, то непременно стал бы богом. Злым или добрым уже не так важно.

Лучший медик корпуса считал, что создатели тела Ермы находятся на совершенно другом уровне технологического развития и я был склонен с ним согласиться. Те данные, которые я получил с корабля Сеятелей, говорили о невероятных возможностях этой расы. Но это не означало, что им нельзя противостоять. Просто нам нужно было найти область, в которой мы были сильнее. Или создать её.

— Мы пришли, — открывая дверь в обширное помещение, произнес Ерма. — Справа будет ряд отдельных комнат. В третьей и пятой достаточно места и мебели, чтобы разместиться с комфортом.

Нам навстречу вышли сразу две группы бойцов. Я заметил в зале с десяток отдельных патрулей. Ерма тоже обратил внимание на обилие военных, но никак комментировать это не стал.

— Идём, парень, — потрепав Ерму по голове, произнес я. — Покажешь нам своё любимое место.

— У меня не было достаточно свободного времени, чтобы выбрать такое, — смущенно улыбнулся мальчишка. — Но вон то похоже на дом нашей дукуны. Немного, но сходство есть.

— Отлично, — кивнул я и направился к указанной комнате. При ближайшем рассмотрении, ничего общего с жилищем старейшины племени лесовиков я обнаружить не смог. Разве что стены были покрыты материалом с имитацией древесного рисунка. — Располагайтесь, господа.

Сам прошёл к одному из странных кресел. Под моим весом конструкция начала жалобно скрипеть и я немного изменил структуру поля вокруг тела, чтобы снизить его вес. Гефест остался у дверей, а Геката и Ма прошли за большой стол в центре. Асклепий постоянно оставался рядом с Ермой. Мальчишка остался в дверях, не зная куда ему можно сесть.

— Давай сюда! — указал я на соседнее кресло. — Как в деревне, помнишь?

— Ага, — неуверенно кивнул Ерма и подошёл ближе. — Но там только лежанки у нас были.

— Каменные, — улыбнулся я.

— Нет, — озадаченно посмотрел на меня мальчишка. — Деревянные же. У нас только из дерева всё делали. Где в лесу камень найти?

— И то верно, — ответил я. — Что-то память подводить начала. Ты хотел бы узнать, как твоя мама сейчас?

— Конечно! — воскликнул мальчишка и Дима с интересом посмотрел на меня. Часть тела мальчишки очень остро отреагировала на мой вопрос. — Есть какие-то новости? Может и про остальных деревенских что-то известно?

— В деревню я не ходил, — покачал головой я. — Может её уже и нет вовсе. Тут сказать ничего не могу. После появления корабля Сеятелей, все связи с их марионетками на Аркадии должны были прерваться. Если среди них был кто-то из деревенских, то сейчас они уже мертвы.

— Нет! — испуганно прошептал Ерма. — Не может быть! Никто из деревни не общался с чужаками. Тем более с представителями других рас. Я отлично помню каждый день своей жизни в лесу. Думал это моё проклятие. Ни разу ничего происходило до твоего появления, Ахилл.

— Почему дукуна взяла тебя к себе в ученики? — спросил я. — Ты ведь и разговаривать толком не мог?

— Зато я мог открывать Тропы, — ответил Ерма. — Никто об этом не знал. Только моя мама и дукуна. Они думали, что я позже смогу нормально общаться и стану лучшим Проводником селения. Потому что остальные сильно уставали от поддержки тропы, а я нет.

— Понятно, — кивнул я. — То есть уже тогда ты мог пользоваться своим даром, хоть и не понимал, как он работает.

— Я и сейчас не понимаю, — честно признался мальчишка. — Просто иногда приходят нужные мысли. Особенно когда я очень сильно хочу решить возникшую задачу. Только голова потом гудит и болит немного.

— Прямо любую задачу? — уточнил я.

— Любую, — уверенно ответил Ерма. — И даже если вообще не знаю, как это сделать. Так было с подключением направленной трансляции на Аркадии. И ещё несколько раз после этого. Например…

Мальчишка украдкой покосился на Гекату, но тут же отвел взгляд. Настя заинтересованно подняла бровь, но Ерма не сразу смог продолжить.

— Например когда нужно было тебя спасти, Ахилл, — наконец произнес он. — Я очень хотел найти способ тебе помочь и вдруг понял, что это может сделать госпожа Геката. Даже решил поговорить с ней, но толком объяснить ничего не смог. Только сказал, что очень за тебя волнуюсь.

Асклепий уже не справлялся одними мысленными командами и создал перед собой энергетический экран, чтобы упорядочить данные. Я непрерывно фиксировал все изменения в состоянии Ермы своими сенсорами и сравнил их с данными медика. В некоторых местах они противоречили друг другу. Будто Ерма находился в одном состоянии, а все внешние системы анализа фиксировали другое.

— То есть, для решения задачи ты делаешь мысленное усилие. Запрашиваешь ответ. Верно? —