Из повозок выстраивали стену, поднимая борта, как щиты, закатывая колеса в подрытые ямки и стопоря их. В повозках устанавливали все четыре осадных стреломета, снятых с башен Ужгорода. Белый чувствовал, что понадобятся. И запретил их, тяжелых, выбросить, когда на обочину летели операционные столы Сестер Боли.

Было у них много и ручных самострелов. Намного больше, чем стрелков, умеющих из них стрелять. А умеющих попадать стрелами в цель – еще меньше. Именно поэтому Белый организовал невиданное – стрелковые расчеты. За каждым стрелком закрепил по нескольку подростков и женщин, как ополченцев, так и Безликих. И стрелки стали учить их взводить и заряжать самострелы. А самых лучших стрелков, самых метких, поставили на стрелометы. На них стрелок также должен был только наводить орудие и стрелять. Крутить ворот, накладывать метровые стрелы должен был расчет.

Пока устанавливали повозки, пока крепили стрелометы, стемнело. Пристрелять не успели. Расчеты занялись бесконечными взведениями и зарядками самострелов. При этом на них кричал стрелок, другие воины стучали с наружной стороны щитов обухами топоров и древками секир, толкали, пинали, быстро доведя до слез не только женщин, но и подростков.

– А как вы хотели? – кричал Зуб. – В бою все это и будет! Крики, раны, огонь, смерть. А вы должны зарядить и подать! Зарядить и подать! Иначе – сожрут.

И в данной ситуации «сожрут» – очень даже буквально.

Остальные в это время копали утрамбованную, черствую корку Пустошей. Копали неглубокие, но – рвы, снося землю в мешках, в узлах, да и просто – в подолах, к повозкам, засыпая их по самое дно, полностью похоронив в земле колеса повозок, образуя невысокую, но – стену.

Копали небольшие, по ширине лопаты, неглубокие – на глубину лопаты – ямки. Но часто, много и беспорядочно. Конечно, если смотреть под ноги, ничего в них опасного не было. А плотный строй? А конная лава?

Конечно, Комок все это сделал бы лучше, быстрее, но Сила магов дороже золота. И каждый понимал, что они и живы до сих пор только потому, что с ними маги Красной Звезды.

Ловкачи доложили, что восточного края топи не нашли, а с запада топь пропадает в зарослях измененных скверной растений. И из зарослей на них уже бросались мелкие измененные Твари.

– Твари – это хорошо, – кивнул Белый. – Значит, Бродяг нет. А если они мелкие – не полезут. А были бы рядом крупные Твари – мелочь уже разбежалась бы. Корень, едрить тебя, ты что, в этой топи купался?

– Упал я, – пробасил Корень, ножом счищая белесую от соли грязь. – Сапог в топи оставил, вырвал ногу, а сапог как корова языком слизала. Потому и плюхнулся.

Никто не засмеялся. Топь – опасная вещь.

– Посветлу, выведай мне конный путь через скверные заросли в обход топи.

– Отсюда – туда? Или – наоборот?

– Отсюда – им в тыл. Хотелось бы и наоборот, но там – как выйдет. Всем, кто умеет верхом, с полуночи коней подготовить и отдыхать. Ты понял?

– Что тут непонятного? Обычный удар в затылок. Сделаю. У нас и бабы умеют верхом. Их – как?

– Тоже берем. Но ставим в самый зад строя. Добивать. Да-да, ее – тоже, – добавил Белый, видя вопрос в глазах Корня.

– Я ей саблю Стрелка отдам.

– А сам?

– Конному копьем удобнее. И топор у меня есть на длинном черенке. Пойду я, командир. Ты бы отдохнул.

Белый махнул рукой, отпуская Корня. Какой тут «отдохнул»? Вон они, бусами выстроились – Зуб, Госш, Жалея. Хорошо хоть маги спят. А то и они пристали бы! С очень важной… ерундой.

И Тол со Слетом ушли вчера. Вчера проходили в обход одного из бывших городов. Неизвестно почему Змеи превратили свой же город в склеп, в кладбище. Весь город – руины и пожарище. Дорога шла через город. Но, не желая пробиваться через восставших Бродяг, решили обойти город за внешним кольцом валов, по Пустошам, обходя издали найденное скопление освежеванных Бродяг, так и стоящих спиральным завихрением. Тогда Тол и попросил разрешения попробовать привязанный им к себе артефакт уродов, похитивших Стрелка. Тол говорил, что этот артефакт помогает как-то избегать нападений Бродяг на владельца артефакта. Но чтобы выяснить, как именно работает этот медальон, надо провести «натурные испытания».

Белый вызвал к себе Слета.

– Возьми с собой самых лучших своих людей. Не много, большой отряд сильно заметен. За голову этого неразумного разумника отвечаешь передо мной. Если зарвется, а я их, ученых, знаю, – вяжи и уволакивай. Все понял?

– Понял, командир. Сделаем! – ответил Слет, склоняя голову.

– Удачи вам! – напутствовал Белый.

А теперь Белый жалел, что отпустил разумника в его изыскания. Выдержат ли удар Неприкасаемых его ряды – без ментальной и моральной поддержки Тола? Да и пятерка бывалых егерей – серьезная сила в его разношерстном войске. Сам, своими руками, командир ослабил свою позицию. Белый ругал сам себя сочными оборотами Старого.

Егеря людоедов еще ночью пытались «пощупать» оборону Белого. Порубали их, в гон, дозорные Белого. Еще и обменялись залпами самострелов с конницей Змей, уже на заре. Но боя дозорные не приняли, отошли к узилищу, пешком, за поводья переведя коней через ловушки и рвы. Рвы можно было если не перешагнуть, то перепрыгнуть – точно. За ночь траншеи заполнились мутной водой топи. А маленькие ямки – нет. Так и стояли сухие.

Когда всадники прошли, Зуб стал выстраивать за первым рвом, на насыпи – стену щитов, перекрывая дорогу. Стену – слабую. Лишь два ряда щитоносцев. В первом ряду, как и просил Госш, – Безликие. На колене, поставив щит на землю, полностью укрывшись им. Второй ряд – ополчение, поставив щиты на щиты первого ряда, крышей накрывая строй. А вот дальше – стрелковые расчеты.

Конница Змей пыталась помешать построить стену, посматривая на поднятый над возникшим из ниоткуда укреплением черный стяг с белым крестом, но была отогнана десятками стрел, и начали они, как бешеные собаки, нарезать круги, влетали в топь, падали с коней в жижу.

Но враг накапливался.

Однако и Зуб перекрыл перешеек через топь щитами, уже топорщащимися стрелами. Обстрел с обеих сторон был пока малоэффективен. Люди Белого укрылись щитами, а попасть в скачущего всадника – сложно.

Змеи накопились в количествах, которых им показалось достаточно для пробивания тонкого строя крестоносцев, они выстроили конный клин и пошли в атаку.

Вот тут и собрали свой урожай стрелы крестоносцев. Попасть в плотный строй всяко проще, чем в одинокого всадника. А длинные стрелы стрелометов, пролетев над головами щитоносцев, пробивали любые щиты, любые доспехи, сбивая всадников с коней. Одна стрела пронзила сразу двоих. Падали кони, затаптывались павшие всадники.

Но конникам это было привычно. Плановые потери. Кому как повезет. Но вот что было им не привычно, так это два ряда длинных пик, поднятых перед черными щитами с белыми крестами. Они на всем разгоне влетели в ров с водой, падая с коней, и налетели на этот лес наконечников, нанизываясь на пики.