плевать. Волноваться о чувствах мальчонка здесь тоже никто не собирался.

Пальцы еще раз скользнули по плоскому животу, тонкой талии, худой линии бедер. Такой стройный и гибкий. Все как любил Дик. Наверное этим его и зацепило. Фигура мальчишки словно была создана для его ласк и любования. Настоящее произведение искусства. Прекрасное и похожее на мираж. Кажется, убери руку и все растает как сон. Но в этот раз Вайлд побеспокоился, чтобы этого не произошло.

На самом верхнем этаже роскошного пентхауса можно было не волноваться о безопасности или внезапных гостях. Никто сюда не сунется. А если попробует, то пожалеет. Здесь не Россия. С ее дикими, необузданными нравами. И даже Басманову никто не позволит творить то, что в голову придет.

— Мммм… — парень простонал и стал приходить в себя.

Отлично. Дик не извращенец, не настолько по крайней мере, чтобы заниматься сексом с недвижимыми телами. Кто бы, что там ни думал. А вот тот эксперимент в прошлом — он вообще ни в счет, не было его и точка!

— Привет, Кимми! Как ты себя чувствуешь, малыш?

Удивительные глаза с яркой серебристой радужкой уставились на него в полном недоумении, потом в них что-то мелькнуло. Видимо память услужливо подбросила последние картинки произошедшего. Мальчик дернулся, но сбежать ему никто не позволил.

— Куда собрался, милый?

Голос Дика мурлыкал, но те кто знали его получше, обычно в этот момент дружно делали шаг назад. Чтобы не попасть под раздачу, как говориться, или просто не оказаться на линии огня.

— Что с Даном? Он ранен? Ему нужна помощь? Я должен вернуться!

Но сильные руки не позволили сорваться с места. Ну что за беспокойный ребенок? Почему никак не понимает своей выгоды? Дик, между прочим, еще ни разу в жизни не прилагал столько усилий, чтобы добиться всего лишь одного неприступного мальчишку. Обычно добыча сама шла в руки. Шикарный, богатый мужчина не испытывал дефицита во внимание. Не важно женском или мужском. И с подобным сопротивлением столкнулся впервые. Наверное это тоже стало одной из причин довести начатое до конца.

— Кимми, давай закончим эти игры, — обратился он, удерживая парня обоими руками за плечи. — Ты побегал. Я оценил. Правда. Может пора переходить на другой уровень?

— Пппростите…

Паренек и правда выглядел растерянным. И вот пойди разбери — это он такой хороший актер, или Дик перестал совершенно разбираться в людях. Ведь там, в гостиничном номере, все шло как нельзя лучше. Не вмешайся тогда русский, и все бы давно закончилось. И этот Дан бы тоже не пострадал. Принесла его нелегкая.

— Кимми, мальчик мой, — Дик был взрослым, опытным мужчиной способным держать себя в руках и управлять своими эмоциями. Эмоциональный интеллект, как сейчас модно говорить, был прокачен на все сто. — Что тебя не устраивает?

— Вы!

Паршивец даже на долю секунды не задумался над ответом. А американцу захотелось крепко выругаться. Это что же получается? Все что надумал Вайлд не имеет ничего общего к реальной картине? Его не хотят. Никогда не хотели. И вся строптивость пацана была не напускной, а вполне себе осязаемой. Выходит Дик просто ступил. Наворотил дел. И теперь имеет не хилые такие последствия, включая подстреленного охранника, дико бесящего Басманова и невероятно притягательного паренька, лежащего прямо перед ним на постели в очень вызывающей позе с раздвинутыми ногами и недвусмысленно задранной футболкой.

Стояк в штанах требовал выхода. Он не удержался и потерся о худое бедро затянутое в джинс.

— Мистер Вайлд! — снова завопил тот, отодвигаясь.

— Зови меня Диком!

— Нет!

Ну что за упрямец?! Так бы и отшлепал. От пошлых картинок замелькавших в голове мысли поплыли в опасном направлении. И надо бы остыть, привести эмоции в порядок, но губы сами тянулись все ниже и ниже, а руки уже сдирали осточертевшую футболку.

— Мистер Вайлд, прекратите!

Жалкая попытка освободиться, жесткий захват на тонких запястьях, и парень оказывается в его полной власти. Футболка летит в сторону, и мужчина уже готов перейти к следующему этапу, но замирает, удивленно моргает глазами, уставившись на область груди и некоторое время пытается найти логическое объяснение. Но оно не находится.

— Это что? — выйдя из ступора, Вайлд указал на плотную обмотку больше напоминающую перевязку при ранении. — Ты пострадал? Когда? У тебя что-то болит?

Нет, ну а как еще объяснить наглухо замурованную грудь парня. С такой-то фиксирующей повязкой там как минимум должно быть три перелома или огнестрел. Вайлд ослабил руки, давая парню выпутаться. Он не хотел причинять боль, тем более если тот ранен.

— Расскажешь? — посмотрел он в удивительные серебристые глаза полные немой решимости.

— Не о чем рассказывать.

Парень хмурился, пытался нащупать футболку, видимо чтобы прикрыться, но та улетела в дальний угол комнаты и сейчас была вне зоны досягаемости.

— Тебя кто-то обидел?

Дурацкий вопрос и прозвучал крайне дурацко. А под хмурым взглядом не по-детски решительных мальчишеских глаз Вайлд почувствовал себя полным идиотом.

— Я тебя обидел, знаю, — заметил мужчина и сбавил обороты, но руки упертые в кровать и отрезающие пути к отступлению не убрал. — Но, Кимми, я думал, что тоже тебе нравлюсь.

— Вы ошиблись. Я не давал никакого повода для подобного. И хотел бы уйти прямо сейчас.

Вайлд колебался. С одной стороны он легко владел собой и мог отпустить паренька, несмотря на каменный стояк, обострившееся желание и нежелание расстаться с полученной добычей так же. С другой — переживал. Волновался. Что происходило не так часто в его жизни. Почему паренек так плотно обмотал свою грудь? Что скрывает? Почему не хочет говорить? Тем не менее он отчетливо понимал — давлением ничего не получит.

— Хорошо, если так хочешь — уходи, — наконец заключил он и тщательно скрыл все те эмоции, которые вообще не привык показывать и даже испытывать. — Но я не хочу расставаться с тобой на подобной неприятной ноте.

— Что вы хотите?

Сейчас паренек напоминал сжавшуюся пружину, готовую выстрелить в любой момент. Это забавляло, хотелось поиграть с ним подольше, но время и место не подходили. Быть может в другой раз, быть может никогда.

— Давай обнимемся напоследок, — предложил он, к собственному удивлению осознав, что действительно этого хочет.

Паренек медлил и явно не горел желанием тискаться с американцем. Поджимал губы и хмурил лоб. Как же он раньше не замечал всех этих явных признаков. Ведь мог закончить еще тогда, не усложняя себе жизнь.

— Хорошо, — согласился парень. — Но только один раз. А потом вы сразу меня отпустите. Пообещайте!

— Обещаю, — ответил Вайлд, не сумев сдержать улыбку.

Наивное требование придавало ситуации еще большую