– Он что, в «расколе»?

– Вообще молчит и никаких показаний не дает, на адвоката с кулаками на бросился.

Всю дорогу в отдел Субботин проигрывал всевозможные варианты развернувшихся полгода назад событий и, едва ступив на порог вверенного ему подразделения, сразу поднялся на второй этаж в кабинет зама, где перед Ковалевым уже томилась пресловутая жертва коллективного сговора.

– Вот он, наш педагог сгинувший, – улыбаясь, объяснил тот начальнику и вновь обратился к Серебрякову: – Поделись с товарищем майором, как тебя воскреснуть сподобило?

– Я и не пропадал, как жил в Новгородской области, так и живу, – ответил тот. – А прошлой осенью, когда жилье потерял, обосновался в вашем районе. Я здесь когда-то в технаре учился.

– Биографию можешь опустить, – усаживаясь, перебил его Субботин. – Мы с ней детально ознакомились. Лучше о Скокове расскажи.

– Он правда за убийство сидит? – все еще не веря, спросил Серебряков.

– А ты думал, что ему за заслуги перед городом на доме мемориальную дощечку повесили?

– Вы все шутите, а мне сейчас не до шуток, – обиделся Серебряков. – Хорошего человека ни за что в тюрьме держат.

– А нас, хороших, когда мы сутками с работы не уходили, подвиги твои описывали и мощи по всему городу искали, вам жалко не было? – вскипел Ковалев.

Под тяжестью предъявленных обвинений Серебряков сник, виновато глядел на сыщиков, потом продолжил свой занимательный рассказ:

– Где-то перед Новым годом сплю я, как обычно, на чердаке. С вечера, чтобы не окоченеть, естественно, принял. Вдруг чувствую, что кто-то мне уши трет и по щекам лупит. Потом ощущаю, водка в рот льется. Присел я на постели и вижу, как мужик фонариком светит и бутылку протягивает. Сначала подумал, что мерещится. Дотронулся, нет, настоящая. Еще несколько глотков сделал и начал слегка соображать. А мужик мне нож и веревку под нос сует и шепчет: «Это все для тебя, козел, приготовлено. Ты уже всех здесь достал окончательно». Мне жильцы, говорит, деньги заплатили, чтобы тебя замочить… Тут, честно сказать, я струхнул. А он продолжает: «Если хочешь еще пожить, то есть у меня к тебе предложение. Даю тебе пятьсот долларов, и ты здесь больше не появляешься. Откажешься, считай себя покойником…» Позднее он нам признался, что у него все равно бы рука не поднялась. Это он специально страх нагонял.

– Остальные двое тоже живые? – спросил Субботин.

– Семен с Колькой? Вчера меня в Питер провожали. Я решил детей своих разыскать. Ягод им привез и Валентину грибков. А тут такие дела, – с горечью произнес Серебряков.

После такого многообещающего начала Субботин поднялся с дивана и стал расхаживать по кабинету, а затем обратился к заму:

– Ты представляешь, Игорь, какая разборка начнется? Этот любитель грибов уже месяц в «Крестах» парится, и двести человек суда ожидают. Значит, говоришь, главк себе под ордена дырочки сверлит? – усмехнулся он и снова повернулся к Серебрякову: – Ну, и где ты все это время скитался?

– Когда я на уговор пошел, он объяснил, что в таком случае нужно с чердака уходить, потому как утром «заказчики» явятся, – продолжил Серебряков свое жизнеописание. – Ты, говорит, сиди здесь тихо, а я пока транспорт найду. После этого он ушел, а когда вернулся, велел мне в мешок забраться и не шевелиться.

– Неплохо у него, сукина сына, фантазия сработала, – вклинился в повествование Ковалев. – Сообразил, что наблюдать за ним могут.

– За углом дома он меня из мешка освободил, и мы на соседней улице в «Жигули» сели, – не обращая внимания на его реплику, продолжил Серебряков. – Подъехали на Васильевском острове к какому-то расселенному дому. Валентин расплатился с водителем и внутрь меня повел. Там даже мебель кое-какая сохранилась. Завалился я спать, а утром он обещанные деньги принес, хлеб и банку соленых грибов. Он на первых порах каждый день меня навещал, грибы приносил, клюкву, а потом уже реже стал появляться.

Субботин снова его прервал и спросил про обнаруженную на чердаке кровь.

– Это, когда он меня по щекам хлестал, у меня из носа пошла, – объяснил Серебряков. – Хотите верьте, хотите нет, но после этого случая что-то во мне перевернулось. Пить я сразу не бросил, но меру старался соблюдать, чтобы не залететь и Валентина не подвести. Я первый раз в жизни такие деньги получил, вот и стал задумываться, как их с пользой употребить. А тут еще Семена ко мне подселили. Пришлось за ним ухаживать. Он до этого в больнице лежал с переломами. Нормальный мужик, бывший краснодеревщик. Жена у него в катастрофе погибла, вот его и понесло.

– Тебя послушать, так все вы нормальные, только другим житья не давали. Лет десять назад давно бы уже на «зоне» батрачил, – язвительно произнес Ковалев.

– Лет десять назад мы бы на чердаке неоказались, – парировал его выпад Серебряков и тяжко вздохнул. – От сумы и тюрьмы никто у нас не застрахован. Что же, теперь руки на себя наложить?

– Ты из меня слезу не дави, – оборвал его философствования начадьник розыска. – Если бы ты в таких количествах водку не жрал, ничего бы с тобой не стряслось. И семья бы была, и жилье, и работа.

– Вам легко говорить, вы человек сильный. А сколько таких, кто при теперешней жизни растерялся и не может себя найти. Им что делать? – спросил Серебряков. – Я себя не оправдываю, но когда придут к тебе молодые парни, пригрозят хорошенько, то все что угодно подпишешь. Вы же все равно не сможете всех защитить. Разве от хорошей жизни Валентин на обман пошел? Накануне 8 марта принес он бутылку. Выпили, разговорились. Он и рассказал нам, что с прошлого года зарплату не получал, а дочка в институт собирается. И жена от него по той же причине ушла. Вот он и согласился, а сам не смог, не такая натура.

– Может, ты в чем-то и прав, – задумавшись над его словами, тихо обронил Субботин. – Только, к сожалению, у наших правителей есть более важные дела, чем забота о собственном народе… Как же вы в Новгородской очутились?

– Перед майскими праздниками с нами Колька поселился. Он и предложил на лето поехать. А там пустых домов полдеревни. Мы прикинули и купили сообща за тысячу долларов небольшой домик с участком. Оформили его как положено, в порядок привели. Посадили картошку, зелень. К зиме собираемся баньку поставить. Вокруг грибные леса, поля, речка – божья благодать.

– Прямо как в сказке, – не унимался Ковалев. – Лежали себе на чердаках, а стоило вам по пятьсот баксов выдать, как тут же переродились. Хоть в газетах о вас пиши.

– Какая тут сказка, всем по-людски жить хочется. Мы Валентина часто добром вспоминаем.

– И мы его частенько вспоминали, все мечтали рожу ему набить. А вот что с тобой делать? – спросил Ковалев новоиспеченного фермера.

Но ответа от него так и не дождался, потому что Субботин уже принял для себя какое-то окончательное решение и попросил заместителя срочно доставить Кузякина и снарядить кого-нибудь из оперативников в поездку за остальными коммунарами.