Не дождавшись его ответа, она отключилась. Разговаривать долго по телефону Волгина не любила, тем более за рулем.

Деревья, стоящие по краям шоссе, заволновались, зашуршали, закачали ветвями.

«Ветер усилился, – подумала Мирослава, – кажется, приближается гроза». Было заметно, как стремительно темнеет небо.

«Опять кофейная гуща плохая попалась», – пробормотала она сердито. Синоптики утром на сегодняшний день дождя, а тем более грозы не предсказывали.

Крупная капля упала на лобовое стекло, потом еще одна, еще… Мирослава включила дворники и немного прибавила скорость, благо пока шоссе было свободным. Сбросила она ее лишь при приближении к повороту, и вовремя, поскольку оттуда вылетел черный джип, вильнул и понесся по встречной. В такие минуты в ее душе пробуждались ковбойские замашки, вот и теперь ей очень хотелось продырявить лихачу шины. Но увы! Оставалось надеяться на всевидящее око камер и неотвратимость наказания для владельца джипа и ему подобных.

Сверкнула молния. Мирославе показалось, что совсем рядом. Но, судя по тому, что гром прогрохотал только через несколько секунд, гроза еще не подошла близко.

Приехав домой, она загнала машину в гараж. Вышедший ее встречать Морис тотчас накинул на нее дождевик, и они заспешили в дом.

Дон сидел на крыльце под навесом и недовольно смотрел на крупные капли дождя. А когда сразу же за сверкнувшей молнией прогрохотал гром, кот недовольно дернул хвостом и скрылся в доме.

– Я рад, что вы дома, – проговорил Морис, глядя на закутанную в махровый халат Мирославу, на ее влажные от душа волосы.

– Я тоже, – улыбнулась она, отхлебывая из чашки ароматный теплый чай.

– Съешьте кусочек пирожка, это с зеленым луком, а это с капустой. Скоро Шура приедет, и будем ужинать.

– Морис, – лукаво улыбаясь, спросила она, – ты не боишься раскормить меня до комплекции бегемота?

Он покачал головой и улыбнулся:

– Вам это не грозит.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Зазвонил стационарный телефон.

– Алло, – снял трубку Морис.

– Это я, – вздохнул на том конце провода Наполеонов.

– Что, не приедешь? – заволновался Миндаугас.

– Приеду, только грозу пережду.

– Хорошо.

– Это Шура звонил, – повернулся он к Мирославе.

– Я догадалась.

– Не хочет ехать в грозу.

– Разумно.

– Вот только когда она закончится…

– Наверное, скоро.

И действительно, ливень прекратился, небо прояснилось. Морис сорвался с места и поспешил к выходу.

– Ты куда? – удивилась Мирослава.

– Сейчас вернусь!

Он вернулся минут через пять.

– Пойдемте скорее! – В руках у него был фотоаппарат. – Там радуга! Хочу снять.

Они вышли на крыльцо. Было свежо и влажно, пахло травой, ирисами и еще чем-то волнующим, как может пахнуть после грозы в начале лета.

Яркая радуга, казалось, занимала полнеба, и Морис старался сфотографировать ее с разных позиций. Однако она довольно скоро растворилась в красках занявшегося заката.

В кустах еще не набравшего цвет жасмина запела какая-то птица. Но насладиться пением детективам помешала остановившаяся за воротами машина.

Это был Шура Наполеонов. Вскоре они уже сидели за столом. Детективы не отвлекали следователя от поглощения первого и второго блюда. Добравшись до десерта, он заговорил сам:

– Новости у меня не радужные…

– В смысле?

– Шамиля Рахметова придется отпускать, – вздохнул Шура.

– Вы поверили показаниям его девушки?

– Квак бы не твак, – пробурчал Наполеонов.

– А как?

– Нашлись свидетели, пожилые супруги, которые видели его стоящим на балконе, а потом он выходил в магазин, что рядом с домом, и столкнулся с местным собачником.

– Кто нашел свидетелей?

– Оперативники, – вздохнул Шура.

– Значит, вы все-таки работали в этом направлении?

– Ясное дело, что работали. У меня, как ты знаешь, нет привычки невинных людей в тюрьму сажать.

– Знаю, – согласилась Мирослава, – а чего вздыхаешь?

– Так пока Шамиль был задержанным, он как бы прикрывал меня от гнева начальства, а теперь опять примутся теребить с удвоенной силой.

– Ладно, не переживай, давай лучше поищем тебе новый щит.

– Издеваешься? – спросил он.

– Ну что ты. Просто я сегодня ездила в местечко, где уединились на медовый месяц Антонина и Анатолий Мерцалов.

– Там работала местная полиция.

– Наверное, – не стала спорить Мирослава, – но помнишь, молодая супруга говорила, что они купили рыбу у местного рыбака?

– Конечно, помню! Все из-за этой сковороды и началось!

– В этом я сомневаюсь.

– В чем?!

– В том, что причиной трагедии была сковорода.

– Снова здорово! – Шура воздел руки.

– Ладно, это неважно.

– И чем тебя порадовал рыбак? Рыбки дал?

– Это тоже, но главное, что он видел в ложбине недалеко от берега реки автомобиль.

– Автомобиль? – насторожился Шура. – В этой глухомани? Откуда он там взялся?

– Я бы тоже хотела это узнать. Тем более что водителя в машине на тот момент, когда ее заметил рыбак, не было.

– Так и где же нам искать эту машину?

– В базе.

– Шутишь?! Какого хоть она была цвета? – скептически хмыкнул Наполеонов.

– Цвета она была серого. «Опель».

– Хоть что-то, – проговорил следователь голосом далеким от оптимизма.

– Номер…

– Что?

– Номер, говорю, пробей. И узнаем, кто и зачем на ней приехал.

– Твой рыбак запомнил номер?!

– А что тут удивительного? Там же иномарки не стоят на каждом углу. Человек заинтересовался и осмотрел ее со всех сторон.

– И номер запомнил? – недоверчиво спросил Шура.

– Раз назвал, то запомнил. Ты ничего не теряешь, пробив его.

– Да уж ладно, пробью.

– Спасибо тебе, мой благодетель, – Мирослава погладила Шуру по голове.

– Рано благодаришь…

– Рано – не поздно.

– Ты вот хоть что-то выкопала, а мы ни ну ни тпру.

– Почему же, вы алиби Шамилю нашли.