— Кажется, я уже доказала, что стреляю достаточно метко, — заявила она. — Жребий брошен. Довольно возражений и сомнений.

Лео отступил на шаг.

— Надеюсь, вы не ошиблись, — прошептал он. — Чертовски надеюсь.

На следующее утро, к одиннадцати часам, путешественники наконец достигли условленной метки — голубого шарфа на дереве, обозначавшего окончание первого перехода. Они прибыли позже намеченного времени. Даже при обычных обстоятельствах ехать этим путем приходилось медленно: узкая дорога постоянно петляла, скакала то вверх, то вниз и неожиданно обрывалась. А после недавней грозы продвигаться по тропе стало еще труднее. На пути то и дело встречались земляные оползни, осколки камней и обломки деревьев, нанесенные дождем.

Хамид приготовил для них свежих лошадей. Из ближайшей деревни он вернулся с едой и добрыми новостями. Дирский хан строго запретил своим подданным пособничать проискам Безумного Факира. В Дире путешественникам нечего опасаться, а покинув Дир, они окажутся под защитой британского гарнизона.

Только теперь напряжение начало понемногу отпускать Брайони. Утром дорога стала для нее настоящим испытанием: вынужденная медленно плестись, преодолевая обвалы и наносы, она едва сдерживала раздражение.

К середине дня всадники достигли ничем непримечательной деревушки Садо, но дальше их путь уходил в сторону от долины Панджкора, резко сворачивая на юго-восток.

От Садо до Чакдарры путешественникам предстояло преодолеть тридцать пять миль, а оттуда еще восемь до Малаканда. По расчетам Брайони, до заката оставалось около четырех часов. Она понимала: с наступлением ночи продвигаться придется еще медленнее, но надеялась доехать до Чакдарры к концу дня. Это было бы большой удачей. В Чакдарре они окажутся в безопасности, а оттуда до Ноушеры можно добраться меньше чем за день.

— С вами все в порядке? — спросил Лео.

Они остановились у ручья, впадавшего в Панджкору, чтобы отдохнуть и напоить лошадей.

Брайони наклонилась к воде и смочила платок. «Лошади потеют, мужчины покрываются испариной, а леди только пылают румянцем». Возможно, в дождливой холодной Англии это и так, а в Индии леди потеют, как лошади. Особенно леди, которым приходится трястись верхом под немилосердно палящим солнцем на высоте чуть менее трех тысяч футов над уровнем моря.

Вскинув голову, она взглянула на Лео. Обычно он брился по вечерам, но накануне изменил своей привычке. Как бы ей хотелось внимательно рассмотреть щетину на его лице — темную поросль, покрывавшую твердый подбородок и худые щеки. Брайони опустила глаза.

— Все хорошо, спасибо. Как вы?

— Я привык к жаре. Солнце припекает все сильнее, да?

Лео держался вежливо и любезно. При виде его предупредительности и учтивости с трудом верилось, что днем раньше он ожесточенно спорил с ней, не желая отправляться на юг.

Брайони отжала платок и приложила к лицу.

— Вполне сносно.

Она поднялась, и Лео протянул ей флягу с водой.

— Вы могли бы расстегнуть на сюртуке пару пуговиц, если станет жарче. Сегодня вы мужчина. Наслаждайтесь свободой.

Лео решил, что Брайони безопаснее будет переодеться в мужской наряд: двое мужчин на дороге привлекут меньше внимания, чем мужчина и женщина. Хорошо было бы облачиться в одежду местных жителей, по ни он сам, ни Брайони не смогли овладеть искусством завязывать тюрбан, который то и дело распадался, так что в путешествие отправились двое «сахибов». Брайони выбрала свободную одежду Лео. Рубашка и сюртук висели на ней мешком, но брюки благодаря подтяжкам надежно держались не спадая.

Она отпила небольшой глоток, только чтобы смочить рот: справлять естественные надобности в мужской одежде было куда труднее, чем в женской, и Брайони старалась пить как можно меньше. Завинтив крышку, она вернула флягу Лео.

Он помог ей усесться в седло и передал поводья:

— Не думал, что мы расстанемся так, Брайони.

— Да, жаль, но придется с этим смириться.

Казалось, гроза обошла стороной Нижний Дир. К юго-востоку от Садо тропа стала шире и ровнее, здесь вполне могла проехать коляска или карета. Дорога шла под уклон, и лошади прибавили ходу.

По пути им встречалось намного больше пеших и всадников, чем привыкла видеть Брайони. Она приписала это хорошим дорогам и близости густонаселенной долины Сват. Погрузившись в мысли о событиях последних двух дней, она не сразу заметила, что на каждого путника, идущего на северо-запад, приходится десять, спешащих на юго-восток.

Все это были мужчины, что неудивительно в здешних местах. Они шли пешком, с саблями на поясе, что опять же не вызывало удивления, учитывая кровавые междоусобицы и распри, столь привычные на этой земле. Брайони подумала было, не приверженцы ли они Безумного Факира, но тотчас отбросила эту мысль: поток двигался с северо-запада, а верхняя долина Сват лежала в противоположной стороне. «Скорее всего эти люди собрались на свадьбу или другое крупное празднество», — решила она.

Примерно в двух милях от Садо Брайони и Лео миновали толпу молящихся — около ста вооруженных мужчин. Милю спустя показалось еще одно скопление людей: примерно полсотни человек пили чай и беседовали под тенью огромного баньянового дерева. Проводив взглядами Брайони и Лео, они вернулись к беседе.

Однако через полчаса путешественники поравнялись с третьей группой, человек в шестьдесят, занимавшей почти всю дорогу. Услышав приближающийся стук копыт, мужчины остановились и обернулись. Все взгляды обратились на всадников. К ужасу Брайони, почти половина мужчин, в особенности самые молодые, потянулись к эфесам сабель.

Брайони открыла рот, чтобы позвать Лео, но, внезапно онемев, не смогла выдавить из себя ни звука. Словно услышав ее безмолвную мольбу, Лео замедлил шаг лошади и сделал Брайони знак следовать слева от него.

— Мы обойдем их слева, — коротко пояснил он. — Держитесь сбоку от меня и не останавливайтесь, что бы ни случилось. Вы поняли? — Брайони кивнула, сердце ее замерло от страха. — А теперь скачите во весь дух.

Они пустили лошадей самым быстрым галопом, на какой только были способны эти крепкие вьючные животные. Под хмурыми взглядами толпы всадники описали дугу, съехав с дороги и направив коней вверх по склону. Кое-кто из мужчин подался к обочине, и Лео чудом удалось проскочить мимо.

Наконец толпа осталась позади. Но прежде чем Брайони успела перевести дыхание, сзади послышались зловещие звуки — лязг и свист металла. Оглянувшись, она увидела три дюжины воздетых сабель, выхваченных из ножен, — мятежники держали их над головами, клинки сияли в лучах закатного солнца.

Лео тоже заметил этот воинственный жест. Он обернулся к Брайони. В глазах его не было страха, однако рука крепко сжимала револьвер.

— Все эти люди одеты в белое, — прошептала Брайони. Теперь ее сердце отбивало дробь, словно боевой барабан. — Все, кто встречался нам, были одеты в белое.