— Удирай, Пэт, я смогу их задержать.

— Иди к черту! — вдруг воскликнул он. Его руки обвились вокруг моей шеи, чтобы опрокинуть меня назад. Белолицые двинулись к нам. Я вывернулся из хватки Ривиса. В лунном свете лицо его казалось бледным пятном, но я заметил в глазах и на губах чувство удовлетворения. Идиот! Я ударил его в переносицу. Он выдержал, его тяжелый кулак тоже въехал мне по лицу.

— Я предупреждал тебя, полицейский, — выдохнул он.

Выстрел, раздавшийся за моей спиной, пронзил меня холодом до кончиков пальцев ног. Я отцепился от Ривиса. Повернулся к белолицым.

— По этому не стрелять! — крикнул так и не поднявшийся с земли мужчина, раненный в локоть. — Нам нужен только один, другой.

Еще один выстрел услышал я прежде, чем вышел из игры, тоже упав на дорогу...

Пришел я в сознание неохотно, словно знал, что увижу. Надо мной наклонился Бад. Будто в молитве согнулся — между мной и звездами. Те находились в небе на старых местах, только выглядели какими-то изношенными.

Я сел. Массельман вскочил на ноги легко, как кролик.

— Они убили его, мистер Арчер. — Голос Бада прерывался.

Я с болью поднялся, жалкий карлик по сравнению с горами и звездами, бессильный и немощный.

— Что они с ним сделали?

— Застрелили, выпустили дюжину патронов, или даже больше. Потом облили его тело бензином и сбросили вниз. А потом кинули подожженный фитиль... И уехали... Он на самом деле был убийцей, как они говорили?

— Не знаю, — сказал я. — Где он?

— Там, внизу.

Я обошел вокруг машины (она была цела), включил подвижную фару. Обуглившиеся останки лежали в футах десяти ниже ленты шоссе в зарослях почерневшей полыни. Я перешел на другую сторону дороги; меня затошнило. Тонкий серп луны висел в бреши между силуэтами гор, как лимонная долька в густом темном напитке. Нет, меня не вырвало, остался только горький привкус во рту.

Полицейский за проволочной перегородкой унылым монотонным голосом говорил в микрофон:

— Шестнадцатая машина, проверить сообщение о нападении на углу Падилла и Флауэр. Шестнадцатая машина, угол Падилла и Флауэр.

Он отключил микрофон, затянулся влажной сигаретой.

— Что у вас, сэр? — Он наклонился и поглядел на меня через свое окошко. — Какой-нибудь несчастный случай?

— Нет, не несчастный случай. Где шеф?

— Он выехал... по одному делу. Что случилось?

— Я звонил вам около девяти. Надсон получил мое сообщение?

— Вы разговаривали не со мной. Я пришел только в двенадцать. — Он сделал еще одну затяжку и принялся бесстрастно изучать меня сквозь облако дыма. — О чем сообщение?

— Оно должно быть занесено в ваш журнал. Я звонил без пяти девять.

Он раскрыл журнал дежурств и просмотрел последний заполненный лист сверху вниз.

— Вероятно, вы ошиблись. Здесь ничего нет между восемью сорока пятью — пьяная драка на Стейт — и девятью двадцатью пятью — вымогательство на Виста. Ваше сообщение не о вымогательстве?

Я покачал головой: нет, нет, не то дело.

— А вы не позвонили в офис шерифа?

— Я звонил сюда. Кто в это время дежурил?

— Фрэнкс.

— Он следователь. Он не может исполнять обязанности дежурного.

— Он замещал Кермоди. У жены Кермоди вот-вот родится ребенок... Ну так что же нам предпринять... насчет этого вашего звонка? Ваше имя?

— Арчер. Я поговорю с Надсоном.

— Вы частный сыщик в деле Слокум?

Я кивнул: да, я частный сыщик именно в этом деле.

— Надсона сейчас нет. Могу ему позвонить.

— Не беспокойтесь. Я поеду. Фрэнкс где-нибудь здесь?

— Нет, он ушел домой. — Полицейский доверительно взглянул на меня. Если хотите мое личное мнение... Фрэнкс не подходит для такой серьезной работы. Раньше он бросал мячи. Ваш звонок был важным?

Я не ответил.

Гнев и страх подхватили меня, когда я взялся за руль. Дважды проскочил на красный свет. Вон, вон из этого города!

— Мы не возвращаемся, где были? — с дрожью в голосе спросил Бад.

— Нет. Мне надо встретиться с шефом полиции.

— Я не понимаю, что происходит. Это ужасно. Вы пытались спасти его, а он бросился на вас.

— Он дурень. Он думал, что его встречают друзья. А у него вообще не было друзей.

— Это ужасно, — снова сказал Бад, обращаясь к себе самому.

* * *

В доме Слокумов на веранде горел свет, отражаясь и на массивных стенах, и на подстриженной, ночью мрачной лужайке. Это был мавзолей, и черная полицейская машина у подъезда годилась, чтобы на ней разъезжала смерть, бесшумно и быстро. Я оставил Бада сидеть в машине и направился к дому. Надсон и Мод Слокум вместе подошли к полуоткрытой парадной двери. Было видно, как они отдалились друг от друга, узнав меня. Миссис Слокум вышла за порог одна. Протягивая мне руку.

— Мистер Арчер! Звонили из управления полиции и сказали, что вы приехали. Где вы пропадали все это время?

— Слишком далеко отсюда... Я был бы не прочь что-нибудь выпить.

— Конечно, конечно. — Она открыла дверь настежь и даже придержала ее, чтобы я мог пройти. — Ральф, будь добр, приготовь коктейль для мистера Арчера.

Он предупреждающе поглядел на нее: тяжелый взгляд привыкшего к своей роли врага. Или — давнего любовника.

— Буду рад, миссис Слокум. Что скажете хорошего, Арчер? — Обращение было неловким, наигранно дружелюбным.

— Все, что я могу сказать, — только плохое. Очень плохое.

Я рассказал им, что мне удалось разузнать, пока пил свой коктейль в той самой комнате, где прошлой ночью ссорились, а затем помирились супруги Слокумы. На скуле у миссис Слокум был синяк, правда едва заметный под толстым слоем тональной пудры. Зеленое шерстяное платье подчеркивало ее великолепную фигуру. Ее щеки и губы показались мне, однако, бескровными, глаза потускневшими. Надсон сидел рядом с ней на обитом ситцем диванчике. Пока я говорил, ее колени бессознательно сдвинулись поближе к нему.

— Я догнал Ривиса в Лас-Вегасе...

— Кто сказал вам, что он там? — тихо спросил Надсон.

— Мои ноги, которые до этого путешествия немало походили по его маршрутам... Потом отправился обратно, между шестью и семью, с ним и еще с одним мальчиком, которого я нанял вести машину. В девять я позвонил в ваше управление с бензоколонки в пустыне и попросил дежурного передать вам, что еду.