— И? — спросила я.

— И мне не нравиться слушать, как ты пытаешься все испортить.

— Я не пытаюсь все испортить, Зебровски, просто у меня новый мальчик, который забился в истерике, увидев тела по телику. Видимо, до сих пор он не подозревал, насколько опасна моя работа.

— Я как-то не задумывался о том, что тебе приходиться объясняться о твоей работе со всеми новыми бой-френдами. Меня охватывает уныние об одной только мысли об этом. Мне и с одной Кейти-то нелегко приходиться. — Он снял очки и начал тереть глаза. Оказалось у него были утонченные черты лица, которые я не замечала, когда он был в них.

— Просто я боюсь очередного разговора с новым парнем, — сказала я.

— Понятно, — ответил Брайс.

Мы оба на него так посмотрели, как будто забыли о том, что он до сих пор сидит с нами в машине. На нас это было не похоже.

— Брайс, почему рядом с тобой мы становимся такими мягкими и пушистыми?

— Понятия не имею, — сказал он, — Но спасибо.

—За что?

— Полагаю, за то, что приняли меня.

— Так чего ты все-таки хотел? — спросил Зебровски, опять напяливая свои очки. В конечном счете, становясь копом, становишься циником.

Брайс улыбнулся.

— Я гей, и никто об этом не знает.

Зебровски издал всхлипывающий звук, и, наконец, рассмеялся. Мы оба посмотрели на него, и отнюдь не дружелюбными взглядами.

— Ох, да ну, брось, это же смешно. Арнет пошла бы на все, чтобы забраться в штаны Брайса, и Милли из техобслуживания находит с десяток причин, чтобы оказываться везде, где он может появиться, как и каждая женщина, находящаяся рядом с ним, а он — гомосексуалист. Признай, что это смешно.

— Не каждая женщина, — сказал он, и посмотрел на меня.

— Ничего личного, Брайс, но моя танцевальная карточка уже переполнена.

Он улыбнулся.

— Если хотя бы половина сплетен верна, то у тебя есть свой личный гарем, хотя это и не относится к делу. Но это в какой-то мере объясняет, почему я тебя не привлекаю.

Я пожала плечами:

— Уж извини.

— Нет, это неплохо, совсем наоборот.

— Постой-ка, — сказал Зебровски, — ты хочешь пойти на обед с единственной женщиной на весь отдел, которая на тебя не запала?

Брайс кивнул.

Зебровски нахмурился, и затем усмехнулся.

— Извини, Брайс, ты, конечно, просто душка и все такое, но, боюсь, ты не в моем вкусе.

Брайс начал улыбаться, а затем негромко расхохотался.

— О'кей, буду иметь в виду.

— Твоя сексуальная ориентация ни черта общего не имеет с работой, — сказала я.

— Нет, не имеет, но если всплывет, что я гей, заимеет.

— Возможно, — согласилась я.

— Просто хочется быть самим собой, и не быть при этом изгоем, вот и все.

Была бы я менее сочувствующей, если бы в моей жизни не было Джейд? Но она была, хоть я ни разу еще не бывала с ней на людях, отчасти из-за того, что просто не люблю походы по магазинам и прочую женскую дребедень, которой ей нравилось заниматься.

— Это твой выбор, — сказала я.

— И поскольку тебя не тянет ни к кому из нас, не так уж это и важно, — сказал Зебровски.

— Спасибо, — тихо поблагодарил он.

— И что еще? — спросила я, — Ты ведь не просто хотел поехать с нами пообедать, чтобы поведать о своем большом секрете.

— Мне нужно несколько советов, как управляться с женщинами на работе, чтобы они на меня не злились. Детектив Арнет очень настойчива.

Я вздохнула:

— Мне понадобится еда, если мы собираемся разглагольствовать о девчонках.

Брайс улыбнулся:

— И что это значит?

— Это значит, что у меня были с Арнет кое-какие трения. Она когда-то запала на одного из моих кавалеров, поэтому мне потребуется еда, прежде чем мы начнем об этом.

— Меня это устраивает, — ответил Брайс.

Зебровски просто потянулся к дверной ручке.

Мы вышли из машины и направились прямо к освещенным витринам ресторана. Не суть важно, будь ты — натуралом, геем или девушкой — мы все были копами, которые собирались провести свободное время за едой. Во время которой я изложу Брайсу короткую версию облома Арнет с Натаниэлем, а дальше мы поговорим о его личной жизни. Очень хорошая перспектива, а то меня уже затрахало постоянно быть главной темой для разговоров.

Зебровски удивил меня, когда заказал салат с жареным цыпленком.

— А как же гамбургер? — спросила я.

— У меня повышенный уровень холестерина. Поэтому никаких гамбургеров в ближайшее время. — Он выглядел мрачнее тучи, говоря это.

— Значит больше никаких фастфудовских гамбургеров? — переспросила я.

Он покачал головой.

Я похлопала его по спине.

— Мне жаль старик.

— Я что-то пропустил? Ведешь себя так, будто он потерял родственника, — сказал Брайс.

— Когда прокатишься в машине Зебровски, поймешь. Он живет на фастфудовских гамбургерах, а обертки кидает на заднее сидение.

— Там для меня хватит места со всеми этими фастфудовскими обертками? — засмеявшись, спросил Брайс.

Я взглянула на Зебровски. Он пожал плечами:

— Я могу все убрать.

— Я так, прикалываюсь, — сказал Брайс, переводя взгляд с одного на другого. — Что серьезно, на заднем сиденье так много мусора от фаст-фуда, что на нем никто не может сидеть?

— Серьезно, — подтвердила я.

— Я уберу. Запахи от оберток разжигают во мне аппетит.

Зебровски взял поднос с этим полезным салатом; выглядя при этом несчастным.

Свободных столиков было пруд пруди, потому что мы опоздали на ужин, а для завтрака было еще слишком рано. Нам это было только на руку, мы все были копами и никто не хотел сидеть спиной к двери, или вообще к ресторану в целом, тем более в оживленном районе, где у нас за спиной туда-сюда снуют люди. Особенно нам не нравилось сидеть у окна, когда проходящий снаружи народ мог видеть место, где мы сидим, и уж тем более мы не садились спиной к окнам. Да, шансы на то, что кто-то, прогуливаясь, откроет по нам огонь, были очень малы, но малы, не значит, что это не исключается. В полиции все такие параноики вовсе не из-за психического расстройства, они параноики, потому что встревали во множество передряг, а при нашей работе паранойя просто еще один способ оставаться в живых.

Итак, где сесть?

Расположенная в углу кабинка была у стены, граничащей с кухней, соответственно там не было окон, и поэтому как минимум четверо могли разместиться с комфортом, оставляя достаточно места для маневра, чтобы быстро достать оружие, не мешая при этом друг другу. Дверь с этого ракурса прекрасно просматривалась. Идеальное место. Мы скользнули за столик, и я оказалась зажатой между Брайсом и Зебровски, но я была достаточно миниатюрной, поэтому, если придется, смогу отстреливаться из под стола, стреляя людям по ногам и добивать их в грудь и в лицо, когда они упадут на колени, потому что так и происходит в большинстве случаев, когда пули вдребезги разносят кости ног. Да, копы думают именно таким образом, так думают все, кто живет с оружием в руках. Не сговариваясь, мы всецело были поглощены обеспечением нашего выживания.