Шесть князей снова засмеялись. Михаил улыбнулся Лайкосу:

– Я слышал, тебя интересует мисс Блейз?

– Да?

– Так вот, по дороге сюда я углядел, как маркиз Благоговение входит в Инверари-Хаус.

Лайкос выгнул бровь:

– И?

– И моя милейшая невеста рассказывала мне, что шотландский горец тоже интересуется Блейз, – ответил Михаил.

Князь Лайкос выругался по-русски, поднялся и вышел из «Уайтса».

Михаилу удалось задеть за живое Лайкоса, и он, очень довольный, улыбнулся родственникам.

– А тебя кто интересует? – спросил он князя Гюнтера.

– Я знаю, кто меня не интересует, – ответил младший князь. – Трио блондинок, ступающих сквозь врата ада. Эти вампирши готовы впиться клыками в любого подходящего мужчину.

– У этой голодной троицы виды на князей, – подтвердил Драко. – Избегай оставаться с ними наедине, Гюнтер.

При упоминании о «белокурой троице» Михаил вспомнил о Пруденс Смит. Он опасался, как бы старая ведьма не напакостила ему.

– Брат, что тебя тревожит? – спросил Рудольф.

– Помимо того, что его невеста не хочет выходить за него замуж, – уточнил Виктор.

Князья Казановы дружно засмеялись. Михаил снова наполнил свои стаканы водкой и виски.

– У меня только что произошло столкновение с моей бывшей тещей. Она хочет женить меня на Лавинии. – Михаил залпом выпил водку и виски. – Пруденс готова на все, чтобы помешать моей женитьбе на Белл.

– Даже Пруденс Смит не может помешать тому, что уже произошло, – сказал Степан.

Князь Драко толкнул его локтем в бок.

– Эх, мне бы твой уникальный талант констатировать очевидное!

Все рассмеялись.

– Будь к нему снисходительнее, – сказал брату Понтер. – Наш кузен скоро станет отцом.

Михаил удивленно посмотрел на Степана:

– Фэнси беременна?

Степан улыбнулся:

– Семя мое достигло цели.

– Может, именно поэтому Фэнси и согласилась выйти за тебя замуж, – поддразнил младшего брата Михаил.

Улыбка исчезла с лица Степана.

– Я не тот Казанов, который неспособен довести женитьбу до конца.

Это рассмешило князей еще больше.

– Моя женитьба, конечно же, была доведена до конца, – заявил Михаил.

– Тогда, возможно, твое семя тоже попало в цель, – произнес Рудольф, наливая себе водки. – Давайте выпьем за это.

Князья подняли стаканы. Рудольф, как старший, произнес здравицу:

– За женитьбу и материнство!

Князья залпом выпили. Рудольф бросил стакан на ковер, раздавил ногой. Младшие братья последовали его примеру.

– Принесите еще стаканы! – крикнул он официантам.

Михаил задумчиво покачал головой:

– Не может быть. Белл сказала бы мне, если бы забеременела.

– Может, ей самой кто-то должен рассказать, – заметил Степан и, наклонившись ближе, добавил: – Также как ее сестре.

Михаил вскочил с кресла:

– Нет, я должен…

Виктор схватил его и усадил обратно в кресло.

– Ты не должен бежать к Инверари спрашивать, беременна ли его дочь.

– Я ее муж.

– Но она не знает об этом, – напомнил ему Драко.

– Его светлость знает, – сказал Михаил.

– Брат, хочешь, чтобы Магнус Кемпбелл узнал, что ты лгал ему сегодня днем? – спросил Рудольф.

Михаил расслабился.

– Хорошо. Завтра же поговорю с герцогиней.

Князь Рудольф кивнул и улыбнулся:

– Разумное решение, брат.

Он задержал взгляд на смеющихся русских князьях. Он ненавидел чужестранцев. «Уайтсу» не следовало их привечать. Проклятый герцог! Им никогда не позволили бы переступить порог эксклюзивного бастиона, если бы не покровительство Инверари.

Проглотив свой виски, он скользнул рукой в карман, пощупал золотой соверен и улыбнулся.

Дождь прекратился. Можно начать ночную охоту.

Он встал и направился к двери. Когда он проходил мимо стола, где сидели мерзкие чужеземцы, один из них поднялся со своего кресла.

Маскируя свою ненависть широкой улыбкой, он поприветствовал русского князя.

– Добрый вечер, ваша светлость.

В глазах Михаила Казанова блеснуло холодное презрение.

– Добрый вечер.

Этого нападения следовало ожидать. Они должны были знать, что маньяк выйдет на охоту, как только кончится дождь.

Александр Боулд вылез из наемной кареты. Расплатившись с извозчиком, он огляделся и направился к реке, к толпе людей на берегу, рядом с Уэппинг-Стейрс.[6]

Время близилось к полудню. Крик морских чаек и рев гудков с барж ударяли в уши.

Работая плечами, Александр прокладывал путь в толпе. Он кивнул сыщикам и подошел к констеблю. Взгляд Александра переместился на закрытую одеялом жертву.

– Осмотри тело, – сказал констебль Блэк.

Надев, перчатки, Александр стянул с убитой одеяло. После разреза поперек горла жертва истекла кровью. Девушка была совсем юная, ровесница Тьюлип, смотреть на нее без боли было невозможно.

Александр обошел тело, не поднимая взгляда. Зная, что эмоции – враг следствия, он все же не мог подавить гнев. С каким наслаждением он собственными руками перерезал бы этому монстру горло! Александр прогнал прочь эту мысль и сосредоточился на изучении вещественных доказательств.

Склонившись над жертвой, он вынул у нее из руки золотой соверен. При виде забрызганного кровью дешевого дамского веера на запястье у него защемило сердце. Убийца, как всегда, отхватил прядь волос в качестве сувенира.

Александр забрал веер и, накрыв тело одеялом, вернулся к констеблю.

– Может быть, Рейвен сумеет что-то добыть из этой вещи.

– Я захватил золотую пуговицу и один из соверенов, – сказал Амадеус Блэк. – Надеюсь, мы узнаем что-нибудь интересное об этом человеке.

– Судя по девушке, она не была зажиточной, – сказал Александр. – Я оплачу похороны.

Амадеус Блэк тронул его за плечо:

– Ты хороший парень, но ты не можешь заботиться обо всем мире, друг мой.

– Но я могу оплатить похороны девушки.

– Барни, – окликнул констебль своего помощника, – проследи, чтобы тело отправили в морг. Алекс оплатит похороны. Сейчас надо заехать в Инверари-Хаус. Если прозектор Лоуинг спросит, где мы, скажи, что не знаешь, куда мы уехали.