Мысль была нелепой, а идея — ужасно сложной. Но я знал, что Перри думала об этом, и я решил озвучить ее.

— Мэрис, а могла бы Амброзия участвовать в этом?

Перри улыбалась, а Максимус охнул. Мэрис не была удивлена.

— Понимаю, вы так думаете, потому что мы с ней близко к вам. Но чтобы сделать то, что вы описали, нужно быть очень сильной. Амброзия еще не закончила обучение, ее могут признать Мамбо через годы. Честно скажу, вряд ли ей хватило бы энергии и хитрости. Она добрая девушка.

Точно. Милая, добрая, красивая. Ее улыбка, нежность кожи.

Перри отвлекла меня от этого.

— А если она с кем-то работает? Помогает другой Мамбо у вас за спиной?

Мэрис прищурилась от мысли.

— Не нравится думать об этом, но такое возможно. Я буду следить за ней, ладно? Не хотелось бы, чтобы меня подсидела собственная ученица.

— А вы? — спросил я.

— А что я?

— У вас есть сила поднимать мертвых. Вы знаете, что мы здесь, и что мы делаем.

— Думаю, ты думаешь, что мир крутится вокруг тебя? — спросила она.

— Простите?

— Ритуалы зомби не новы для Нового Орлеана, и это происходило до того, как вы прибыли сюда. Глупо думать, что они сосредоточены на вас. И я за этим не стою. Хоть все думают иначе, я не Бокор, и я никогда не использовала свои силы во зло. Я — умирающая женщина, как видите, и у меня едва хватает энергии жить. Такие трюки тут же убили бы меня. Я могу делать для себя лишь это.

Она кивнула на стол в стороне, где лежала кукла с торчащим гвоздем. Настоящая кукла-вуду.

— Кто это? — с подозрением спросил Максимус.

— Я не знаю, кто это, — сказала она, обхватив себя хрупкими руками. В погребе было прохладно. — Но это нконди. Традиционно так охотились на злых магов или угрозы обществу вуду. Я этим отгоняю свою болезнь наславшему ее колдуну, ему или ей.

— Вы верите, что ваша болезнь… от проклятия? — спросила Перри.

Мэрис кивнула и посмотрела на нее.

— Простите, дамы, но я хотела бы сейчас поговорить с двумя джентльменами наедине.

Мы с Максимусом переглянулись в тревоге. Что Мамбо хотела от нас?

Перри с Розой подумали о том же, потому что растерянно смотрели на нее.

Мэрис указала на Розу.

— Прошу, Роза, отведи подругу наверх. Ждите нас там. Закройте за собой дверь и не будите Амброзию.

Роза и Перри медленно встали, глаза Перри были дикими от страха за меня. Я сдержанно улыбнулся ей и кивнул.

Они с неохотой покинули комнату. Я ощущал, как они оглядываются через плечо, поднимаясь, а потом закрыли дверь погреба.

— Итак, — сказала Мэрис, хитро улыбаясь мне. — Декс Форей. Думаю, ты хотел бы узнать, кто твой друг на самом деле.

Максимус напрягся и опустил взгляд. Я не мог дышать. Тысячи подозрений из тысяч моментов затуманили голову.

Она продолжила, спокойно глядя на меня, ведь все карты были у нее:

— И почему ты — исключение.

Я жевал губы, не зная, вестись ли на это. Я мог просто потерять время. Мэрис не могла знать обо мне, тем более, о нас двоих.

— Исключение из чего?

Она откинулась на спинку кресла и вытащила из-под стола самокрутку и спички.

— Можно подымить? — спросила она, хотя я знал, что она сделает это и без разрешения. Я пожал плечами. Она зажгла спичку о стол и затянулась. И мне вдруг захотелось закурить. Мне надоело смотреть на это, быть хорошим. Она явно увидела мои жалобные глаза, вручила мне сигарету и достала себе другую. — Тебе это все равно нужно.

Я вдохнул, и меня словно обнял старый друг. Глаза закрылись, закатились, я радостно выдохнул. Было так неправильно делать это, ведь я так старался быть лучше, но Декс 1.0 все еще был во мне.

Мэрис кашлянула, и я открыл глаза, нервы и эндорфины приятно гудели. Я забыл, что происходило. Дым окутывал наши головы шелковыми узорами. Максимус молчал, напряженный, ожидая слов Мэрис.

— Исключение из чего? — повторил я, не желая, чтобы она ушла от темы.

Она медленно выдохнула.

— Я во многом обычный человек. Моя история не так и отличается от остальных. Я не родилась со способностью видеть призраков, как ты, Декс. Это не в моей крови. В моей крови связь с оккультным, с тем, что лежит за пределами зримого. Я всегда была открыта к этому, всегда хотела ответов. Моя мама была Мамбо, она меня хорошо обучила, научила тому, что я не смогла бы понять. У меня нет сверхъестественных талантов, хотя я могу порой предсказывать будущее. Не потому что вижу его, а потому что ощущаю, что другие говорят мне. Во мне, к сожалению, ничего особенного, я лишь опытная старушка с багажом знаний по управлению магией, энергией вокруг нас. Это я. За годы работа привела меня в жизни многих людей. Я порой встречала мертвых возлюбленных, читала для рок-звезд заключивших сделку с дьяволом. Я прогоняла из домов злых существ, практиковала исцеление рэйки. Я делала любовные чары до пар, что жили в браке потом, пока смерть их не разделяла. Я давала удачу тем, кто платил за нее. Я побывала в Сенегале и научилась делать правильный амулет Гри-гри. По пути я увидела жизни людей, что более… одарены, чем я. Мои глаза увидели миры, что находятся рядом с нашим, о существовании которых я и не знала, существ, что были вне моего понимания. Существ, как твой друг рядом с тобой, Максимус Джейкобс.

Я сглотнул, горло сдавило, я смотрел на рыжего рядом со мной. Он разглядывал стол с застывшим выражением.

Она назвала его существом.

Мэрис сухо продолжала:

— Максимус — не его настоящее имя, он сам его себе выбрал. Он — Якоб, он потомок всех Якобов. Что такое Якоб? Я сама толком не знала. Это близко к духовным проводникам и стражам из гаитянского вуду. Но в каждой культуре своя версия правды.

Она посмотрела на Максимуса.

— Ты точно не хочешь рассказать все сам?

Он посмотрел ей в глаза, его голос был тяжелым:

— Зачем вы это делаете?

— Потому что пора, не думаешь? Вы здесь втроем, это не совпадение. Если хочешь предупредить Декса о том, что может произойти, делай это прямо. Ты можешь утаивать правду, боясь, что он не поверит тебе. Даже если ты при этом боишься ему врать.

Во рту пересохло, но я смог сказать:

— О чем предупредить?

Он посмотрел на меня, качая головой.

— Я уже пытался.

— Да? — спросила Мэрис. — Почему тогда он так растерян? — она вздохнула и постучала сигаретой по зеленой свечке рядом с собой. — Декс, я расскажу тебе кое-что, и я хочу, чтобы ты слушал, а не перечил. У всего свой вес, удар по реальности, которую ты знаешь. Я не хочу взорвать твою голову, но другого выхода нет.