поведение и поступки окружающих людей сбивают меня с толку. Я искала в них скрытый подвох, и не находя его, погружалась в сомнение, ощущая лишь неуверенность, ибо для меня был более привычен иной мир. Мир, в котором гордыня воспринималась как нечто само собой разумеющееся, а солнце дружбы, сияющее в глазах близкого приятеля, в любой момент могло обернуться смертельным торнадо, уничтожающим все на своем пути, в том числе и самого приятеля.

Я жила в мире, где не верила никому, кроме самых близких мне людей, и их количество ограничивалось пальцами одной руки. Я не доверяла людям, которых знала много лет, потому что именно такие люди предавали меня чаще всего.

Но Алекс не понял меня, он только сказал, что я зря загружаю себя подобными мыслями, потому что нет никакого тайного смысла в его словах или действиях по отношению ко мне, как нет их и в действиях принца Дэниэля. С врагами же нужно драться, а не рассуждать о мотивах открытой вражды. Он проговорил это с видом человека, окончательно поставившего точку в нашем разговоре, и у меня не хватило сил возразить ему. Слова же о том, что у нас за это посадят и надолго, я благоразумно оставила при себе. Алекс бы все равно их не понял.

Нас позвал ужинать Дэниэль, и я, не желая больше выглядеть слабой и больной, с деланным энтузиазмом последовала в столовую вслед за Алексом. Атмосфера за столом была не особенно теплой. Дэниэль пребывал в мрачном настроении, предчувствуя разлад в отношениях между людьми и орлами. Он ясно дал понять, насколько королевский титул Лана не способствует его планам, но он не осуждал Алекса за его отказ от права на этот титул. Дэниэль был просто огорчен.

Пока мы ужинали, сумерки окончательно овладели городом, и вечер окутал своими щупальцами башни и стены нашего дома. Словно незваный гость, он туманом проник в комнату, растекся вдоль стен и потолка, создавая таинственную и слегка мрачную обстановку. Даже огонь от свечей, зажженных Грэмом, не смог прогнать его, но вечерняя тьма вздрогнула от света и расползлась по углам комнаты, затаившись и притихнув, наблюдая за нами в готовности накинуться на нас, как только погаснут свечи.

Мы ужинали в каком-то тягостном молчании, пока Дэниэль снова не нарушил его:

— Я ждал официального послания от нового Короля Орлов, но на нашей встрече Лан объявил отношения между людьми и орлами вне закона. Отныне орлы и люди находятся в состоянии… — Дэниэль запнулся, не в силах подобрать правильного слова, ибо мир между людьми и орлами хотя и закончился, но война еще не началась.

Моя память услужливо откликнулась в ответ, и я прошептала:

— В состоянии тревожной бдительности… Да, да, тревожной бдительности… Готовые вцепиться друг другу в глотки, словно псы, не поделившие добычу, не понимающие, что у них один враг.

Дэниэль внимательно посмотрел на меня и согласно кивнул, а затем продолжил:

— На границах тоже неспокойно. Мой отец обещал, что границы Маэленда и Эльдарии никогда не будут нарушены, но в Пограничных землях появляются его подданные. Они несут смерть тем, кто встретился с ними. И еще… — Дэниэль поднял голову и обвел глазами всех сидящих, — мой брат хочет встретиться со мною и просит, чтобы Лиина присутствовала при встрече.

После этих слов тишина стала гробовой и все, как один, взглянули на меня. Учитель нахмурился, Грэм неодобрительно качнул головой, а я чуть не поперхнулась.

Еще не осознав до конца значения его слов, я автоматически спросила:

— Где и когда?

И Дэниэль ответил:

— Через два дня в его замке на земле Тэнии, — и он специально для меня пояснил, — Тэния не имеет своего правителя и официально находится под покровительством моего отца. Ее земли не подчиняются милорду, но мы с братом несколько раз встречались на ее территории, когда обсуждали вопросы, не подлежащие официальной огласке. Мы обменялись взаимными клятвами, что на земле Тэнии наша кровь не прольется никогда. Если мы хотим успеть, нам нужно выезжать завтра утром.

Я смотрела на отвечающего мне Дэниэля и невольно ловила себя на мысли, что хочу снова увидеть Магистра. Так или иначе, но он притягивал меня, завораживал своей силой и занимал мои мысли одним лишь фактом своего существования. И потому неудивительно, что я хотела узнать его поближе, несмотря на тьму, скрытую под маской доброжелательного ко мне отношения.

Для меня слова пророчества были всего лишь ширмой, за которую спряталась игра, затеянная правителями двух стран. Связанный определенными условностями и правилами этой игры, милорд хотел видеть меня, и я проявила вполне здравое и обоснованное любопытство. Мой вопрос стал, по сути, и моим ответом, так что никто из присутствующих не вспомнил о моем самочувствии. Я же постаралась уснуть сразу после ужина, надеясь за ночь обрести утраченные силы, словно по волшебству.

Однако утром, когда Грэм уже седлал лошадей, Мастер передал мне флягу с каким-то напитком и настоятельно рекомендовал пить ее содержимое маленькими глотками во время пути. Этот немного маслянистый на вкус напиток обладал весьма тонизирующими свойствами и надо отдать ему должное — он помог мне продержаться еще пару дней.

Мы выехали на рассвете в полной тишине и молчании, как всегда сопровождаемые воинами из личной гвардии принца Дэниэля. Алекс остался с Мастером, и оглянувшись, я увидела, как их одинокие фигуры слились с темными воротами.

Два дня пути показались мне бесконечными и такой же долгой была наша дорога, изредка прерываемая привалами, во время которых я облегченно растягивалась на земле, не в силах пошевелиться и даже просто присесть. Теплый ветер трепал мои волосы во время пути и касался щек, а еще мне мерещились чудовища за каждым деревом, мимо которых мы проезжали. В теле царила усталость и безразличие.

Мы прибыли к замку глубокой ночью. Уставшие люди, уставшие кони, даже звезды показались мне чужими и сонными, словно их свет, как ни пытался, не смог разогнать почти разбитые остатки армии тьмы и она поглотила все звездное небо.

Замок Магистра был скрыт от посторонних глаз огромным и густым лесом. Узкая тропинка, убегающая в лес и исчезающая среди деревьев, была единственной путеводной нитью к нему. Мы шли по ней, ведя коней в поводу, и все равно ветки деревьев то и дело цеплялись за одежду, пытаясь остановить нас. Необъяснимая тревога владела мною, и я внезапно поняла ее источник — в лесу было слишком тихо, словно все зверье вымерло в одночасье, а птицы уснули глубоким и вечным сном.