– Да…

– Не помню, как его зовут. Ты говорил, он умеет находить пропавшие вещи, качая маятником над картой.

– Мне казалось, ты в это не веришь. Ты ведь твердишь, будто я идиот, потому что интересуюсь такими вещами. И ты предлагаешь, чтобы я посоветовался с таким человеком?

– Рой, я просто в отчаянии. Не представляю, что еще можно сделать.

– Продолжать работу – вот что.

– А может, попробуем?

Грейс улыбнулся:

– А я-то считал тебя скептиком.

– Я и есть скептик. Но наш парень завтра в два должен венчаться, и мы… и у нас есть… – сержант бросил взгляд на запястье, – всего двадцать два часа на то, чтобы доставить его к алтарю. И примерно пятьдесят квадратных миль леса, который надо обыскать, хотя солнце сядет через четыре часа. Что скажешь?

В глубине души Грейс и сам склонялся к тому, чтобы прибегнуть к помощи Гарри Фрейма. Но после фиаско, пережитого в среду в суде, он не был уверен, что ради этого стоит рисковать карьерой. Что, если об этом пронюхает Элисон Воспер?

– Давай испробуем все, что только можно, а там поглядим.

– Боишься, что скажет босс? – подколол его Брэнсон.

– Доживешь до моих лет – тоже начнешь беспокоиться о пенсии.

– У меня впереди еще лет тридцать.

Эшли Харпер жила в одном из крохотных домиков в викторианском стиле, тянувшихся вдоль железной дороги. Когда-то эта часть Хоува считалась рабочим районом, но за последние годы постепенно входила в моду – жилье дорожало не по дням, а по часам. Здесь селились преуспевающие одиночки и молодежь, только начинающая устраивать жизнь. О благосостоянии жильцов свидетельствовали дорогие машины, припаркованные на улице, и элегантные, нарядные двери.

Выйдя из машины, Грейс и Брэнсон обогнули «гольф-GTI» и кабриолет «рено» и позвонили в дверь дома номер 119, возле которого стояла серебристая «ауди-ТТ».

Через несколько секунд им открыла очень красивая женщина лет тридцати. При виде Брэнсона она печально улыбнулась.

– Добрый день, Эшли, – поздоровался Брэнсон. – Это мой коллега, детектив-суперинтендент полиции Грейс. Можно с вами поговорить?

– Конечно, входите. У вас есть новости? – Девушка посмотрела на Грейса.

Обстановка ее квартиры резко контрастировала с фасадом дома. Они оказались в оазисе самого минималистского минимализма. Белый ковер, белая мебель, серебристые металлические жалюзи, на стене – большая репродукция в рамке со знакомой Грейсу фотографии Джека Веттриано, изображающей четверых пижонов в костюмах с иголочки, музыкальный центр, подвешенный на стене, мигает разноцветными лампочками. Стрелки настенных часов без циферблата показывали 18.20.

Она предложила им выпить: Брэнсону принесла минеральной воды в красивом стакане, а Грейсу, расположившемуся рядом с другом на диване, черный кофе в изящной белой чашке.

– Трое свидетелей видели вашего жениха во вторник вечером в различных пабах в районе Эшдаунского леса, – сообщил Гленн Брэнсон. – Каждый из них также подтвердил, что ваш жених был в компании четырех друзей. Однако об их дальнейших планах нам ничего не известно, кроме того, что они собирались напиться.

– Майкл не пьет, – без выражения произнесла Эшли, баюкая в ладонях большой бокал красного вина.

– Расскажите о Майкле, – попросил Грейс, не спуская с девушки пристального взгляда.

– Что вас интересует?

– Все. Как вы с ним познакомились?

Она улыбнулась и сразу заметно расслабилась.

– Я пришла устраиваться на работу в его фирму… Она принадлежит Майклу и его компаньону.

– Марку Уоррену?

Легкая заминка – такая короткая, что ее никто не заметил бы. Но только не Грейс.

– Да.

– Где вы работали раньше? – спросил он.

– В риелторском агентстве в Торонто. Я тогда жила в Канаде, а в Англию вернулась незадолго до того, как стала секретаршей Майкла.

– Вернулись?

– Вообще-то я англичанка – здесь жили мои предки. – Эшли улыбнулась.

– В какой фирме вы работали в Торонто?

– Вы знаете Торонто? – удивилась она.

– Десять лет назад провел там неделю на курсах повышения квалификации – в отделе тяжких преступлений.

– Понятно. Я работала в мелкой фирме – дочернем предприятии группы «Бэй».

Грейс кивнул.

– Значит, Майкл Харрисон и Марк Уоррен взяли вас на работу?

– Угу. В прошлом ноябре.

– И что дальше?

– Работа мне понравилась – они хорошо платили. Мне хотелось набраться опыта в строительной фирме. Оба владельца оказались славными ребятами… – Она смутилась. – Майкл мне сразу понравился, но я была уверена, что он женат или у него есть девушка.

– Извините за нескромный вопрос, – перебил ее Грейс, – когда вы с Майклом начали встречаться?

– Очень скоро – через пару месяцев. – Вновь легкая заминка. – Вначале мы сохраняли свои отношения в тайне – Майкл боялся, что Марк узнает. Ему казалось, что он обидится, если – ну, понимаете – если я тоже ему понравилась.

Грейс кивнул.

– И когда же все раскрылось?

Эшли покраснела.

– Однажды Марк вернулся в офис, когда мы его не ждали…

Грейс улыбнулся. Девушка вызывала сочувствие, в ней чувствовалась какая-то хрупкость, беззащитность, из-за которой почти всем мужчинам хотелось помочь ей – вот как ему сейчас, а ведь они знакомы всего несколько минут!

– И что потом?

– Некоторое время всем было неловко. Я сказала Майклу, что, наверное, мне нужно уйти, но он настоял, чтобы я осталась.

– А Марк?

Снова мимолетная пауза, не ускользнувшая от внимания Грейса. Лицо Эшли на миг напряженно застыло.

– Он отнесся нормально.

– Значит, это не повредило вашим деловым отношениям?

– Нет.

Глядя ей в глаза, Грейс спросил:

– Вы знали, что у них есть оффшорная фирма на Каймановых островах?

Девушка покосилась на Брэнсона, потом снова перевела взгляд на Роя:

– Нет… я этого не знала.

– Майкл когда-нибудь упоминал, что они с мистером Уорреном каким-либо способом уклоняются от уплаты налогов?

Лицо Эшли исказилось от гнева – столь безудержного и внезапного, что Грейс вздрогнул.

– Что такое?! Вы откуда – из полиции или из налогового управления?

– Если вы хотите, чтобы мы нашли вашего жениха, то должны помочь нам узнать его получше. Расскажите нам все – даже то, что, на ваш взгляд, совершенно не имеет значения.