– То есть копьеносцы спасли страну?

– Не так все просто, Игорь. Просто – редко бывает. Династия умирала, ваны, не имея ограничений, терзали страну, люди гибли сотнями тысяч. Но и мятеж не принес мира, ведь так? Эпоха Тридцати Правителей унесла жизней куда больше. Но да. Я думаю, спасли. Дед так говорил. Сам он в мятеже не участвовал – заканчивал обучение в монастыре под горой. Но среди воспитанников ходили разговоры – мятеж ведь не случился в одночасье. Не тогда, так через год это бы произошло. Какой-нибудь очередной император спустил бы Пламень с небес.

– Но наказали гвардию?

– Наказали всех ванов. Да и императорский род тоже пострадал. Кто же знал, что один из младших Чжу, у которого не было никаких шансов на трон, таит в своей крови столько древней силы? А гвардию распустили, да. Детей с Ши больше не обучали, но и не преследовали. Дали жить по заветам «Нового пути». Все равно что убить, но не беря на себя греха.

– Почему «все равно что убить»? – не понял я.

– Тлен, как вы называете аспект Ши, – энергия с характером. Носитель, не получающий должного образования и навыков для управления ею, почти всегда погибает в молодости. Не могу вам сказать, почему и отчего – у меня у самого знаний немного. Да и те взяты от деда. А он все объяснял просто – проклятие Ши. Кто пользуется дыханием предков, сам отправляется к ним очень скоро.

– Не очень научный подход, – неуверенно улыбнулся я.

– Дед взялся за мое обучение, когда мне было тринадцать лет. И я сломал ногу пятый раз за три года. Мой отец умер в двадцать восемь лет от заражения крови – порезался леской на рыбалке. Наука или нет – Ши тянет к себе.

Детектив замолчал. Несколько минут мы просто сидели в машине: он рулил, а я благодаря своей фантазии представлял, что тут творилось больше ста лет назад. Как одуревшие от крови и безнаказанности ваны сводили старые счеты, истребляя сотни и тысячи людей, просто подвернувшихся под руку. Горящие здания, дым, трупы. Оскаленные конские морды, блеск мечей и росчерки аспектов. Раздутые от падали вороны и одичавшие псы, питающиеся обильной человеческой плотью…

Чувствуя, как проваливаюсь в спонтанно возникшее видение, я ухватился за голос вана Ло.

– А как у вас вышло так использовать Ци? – Видя мое непонимание, он пояснил: – Эфир.

– Случайно. – Ответ на этот вопрос у меня был заготовлен загодя. – Я обнаружил это совсем недавно – во время боя со смертецом из Италии.

– Так вот почему вы так на меня среагировали, – усмехнулся китаец. – Теперь стало понятно. Мы почти приехали.

Дом родичей Луня – семьи Фэн – находился в районе, подобном тому, в котором мне еще вчера хотелось побывать. Настоящий китайский квартал: плотно стоящие здания с узкими окошками, бумажные фонари, раскачивающиеся на слабом ветерке, чистая, мощенная камнем улица и крохотные палисаднички у дверей квартир. Пахло специями, цветами, морем и гниющим мусором. С интересом поглядывая на гоночный кар Ло, спешили по делам местные жители.

Возле дома Фэн стояло два горшка с карликовыми эвкалиптами. Кажется. И одноосная тележка, нагруженная чемоданами и узлами. Сиротливо смотрел в небо циферблат уложенных на спину массивных старинных часов.

– Вдова Фэн? – голосом средневекового инквизитора спросил Яо у крохотной женщины с потухшими глазами, открывшей нам дверь. Личико ее вздрогнуло, и она часто-часто закивала. Не иначе как приняла моего напарника за имперского чиновника.

– У нас есть еще день на сборы, синьшэн, – тусклым голосом проговорила она.

– Я не из «Нового пути», вдова Фэн. Частное лицо. Меня зовут Ло Яо, а этого господина – Игорь Ан То Шин. Он коллега вашего родственника, лао Луня. Мы пришли выразить вам сожаления.

– Способны ли они помочь… – вздохнула жена самоубийцы и, шагнув в сторону, пропустила нас внутрь. – Прошу вас в пока еще мой дом.

Внутри жилище было скорее европейским, чем китайским. Хотя много ли я видел китайских домов изнутри? Но здесь была гостиная, куда вдова нас проводила, в комнате был стол, стулья и диван. Дальнюю от входа стену занимал плоский экран телевизора на стене. Он показывал какой-то мультфильм, а на диване устроились трое мальчишек: пяти, семи и десяти лет. При нашем появлении три пары черных глаз оглядели незнакомцев, не сочли их опасными и вернулись к событиям рисованного мира.

– Я заварю чай. – Вдова усадила нас за стол и скрылась за дверью, ведущей на кухню. Вернулась через минуту с парящим чайником и тремя чашками размером с казахскую пиалу. Разлила светло-коричневый напиток по ним и придвинула к нам.

– Нет необходимости указывать, что вы не рады гостям, – чуть укоризненно произнес Яо после первого глотка. – Мы понимаем ваше положение и не займем времени больше необходимого.

Китаянка смущенно опустила глаза. Как-то ей удалось изобразить неловкость в подобных обстоятельствах. Русская женщина тут же указала бы пальцем в сторону двери – будет еще кто-то командовать в моем доме, – а эта извиняется. За что, кстати?

– Простите меня, лао Ло. – Тонкие пальцы вдовы нервно крутили ткань платья. – Я уже упаковала всю посуду. Остались только эти чашки.

«Если чашка маленькая – хозяин рад гостю и служит ему, подливая чай, – пояснил он мыслеречью, заметив мое непонимание. – Если же чашка большая – она наполняется только один раз. Это значит: пей и уходи!»

Господь милосердный! Как они вообще умудряются жить с таким количеством неписаных правил? Чашки, блин, не того размера!

– Вы не должны извиняться за обстоятельства, в которых оказались не по своей воле. – Яо поставил чашку на стол и пристально взглянул на вдову. – Они, к слову, и привели меня со спутником в ваш дом.

– Что вы хотите узнать, лао Ло? Чиновники «Нового пути» уже задавали вопросы, и я честно ответила на каждый! Хотите узнать, не проявлял ли мой муж беспокойства? Не бил ли меня? Не поднимал ли руку на наших детей?

Маленькая мышка на миг показала зубки и от этого сделалась куда привлекательнее. Слетела маска тупой покорности, в глазах блеснул гнев, тут же, впрочем, сменившийся слезами.

– Нет! Он ничего такого не делал!

– Я не верю, что ваш муж сошел с ума и напал на полицейских, – проговорил детектив и как-то очень естественно положил свою руку поверх узкой кисти женщины.

Вдова Фэн взглянула на Яо с благодарностью. Она, как и ее родич Лунь, не верила, что «добряк Юй» способен на жестокость.

– Это уже не имеет значения, – глухо произнесла она, опустив голову. – Юйсян мертв, а я с детьми должна уехать из города до завтрашнего вечера.

– Если я прав, доброе имя семьи Фэн еще можно восстановить.

– Напрасные надежды, лао Ло. Никто не станет слушать вдову опозоренного вана. Тем более – люди «Нового пути».

– Мы можем дойти до наместника. Если у нас будет с чем к нему идти.

И вновь глаза женщины ожили. Я представил, как ей тяжело балансировать на этих эмоциональных качелях – от безысходности к надежде, – и содрогнулся. Врагу такого не пожелаешь.