И доктор исчез на лестнице маленького кафе, а потом его поглотила толпа на площади Святого Марка. Астролог и графиня долго молча смотрели друг на друга. Наконец синьор Донати, пожав плечами, сказал:

— Он сошел с ума! Но это меня не касается! То, что я обещал, я, разумеется, выполню.

Графиня Сандра медленно прикрепила вуаль к шляпке-шлему.

— Не стану утверждать, что вуаль мне к лицу, — сказала графиня, — но она из венецианских кружев, почти таких же изысканных, как носовые платки, в которых вы хотели мне отказать нынче днем! — И уже на пороге кафе добавила: — И вообще я вовсе не уверена, что он сумасшедший. Мне кажется, он выиграет пари.

На лице синьора Донати появилось такое выражение, словно ему захотелось взять обратно данное слово. И они исчезли в направлении Гранд-отеля.

Когда на следующий день в десять часов вечера графиня и астролог появились на втором этаже маленького кафе, доктор Циммертюр уже ждал их там. Он казался рассеянным, но при этом внимательно выслушал их отчеты.

Сначала свой отчет изложила графиня Сандра. Он был краток:

— Духовные власти сказали: «Да, имеет право», а тому, под чьей крышей находится собственность, полагается третья часть.

— И никаких моральных возражений против того, что собственностью овладеют тайком?

— Это очень сложный казуистический вопрос, сказал мне исповедник. Но поскольку характер ни о чем не подозревающего собственника таков, что он присвоит себе собственность, тайное вторжение нельзя считать неуместным.

Казалось, у доктора гора спала с плеч:

— Ну а вы, синьор Донати?

Лицо астролога выражало демоническое торжество.

— Он единственный слуга, — холодно заявил астролог. — И он куплен!

Доктор потер руки:

— А мы не рискуем, что он перепродаст себя снова — догадываетесь кому?

— В данном случае никакого риска нет, — проворчал его соперник. — Множество сделок, какие этому человеку до сих пор приходилось заключать с синьором делла Кроче, отнюдь не располагает его к подобной перепродаже. Он стоит пятьсот лир.

— Дешево. Позвольте мне сейчас же расплатиться с вами. — Доктор протянул деньги синьору Донати. — И разрешите поблагодарить вас обоих за услуги, значение которых вы оцените позднее.

Он бросил взгляд на свои часы:

— А пока остается только ждать. Надеюсь, вы на некоторое время составите мне компанию?

Графиня вздернула брови:

— На некоторое время? Если вы полагаете, что сегодня вечером я соглашусь расстаться с вами, вы ошибаетесь! Ведь я думаю, именно сегодня вечером что-то должно случиться?

— Да, сегодня вечером. Но если вы полагаете, что я позволю слабой женщине принять участие в экспедиции, которая может оказаться опасной, вы ошибаетесь!

— Меньше, чем ошибаетесь вы, если полагаете, что я откажусь от участия в ней!

Графиня Сандра с вызовом посмотрела на доктора. Он рассмеялся:

— «О, Даниил здесь судит, Даниил»[10]— именно так сказано о Порции. Сдаюсь!

Ей явно польстило сравнение.

— А вы, синьор Донати? — спросила Сандра.

— Я последую за вами сквозь огонь и воду, — ответил соперник доктора.

— Из астрологического интереса? — насмешливо осведомилась она.

Он не ответил. Его профиль оставался непроницаем для иронии. В ее глазах выразилось невольное восхищение. Доктор тихонько вздохнул.

— Чего же мы ждем, доктор?

— Собственно говоря, нам следует дождаться, чтобы на маленьких улочках позади собора Святого Марка стало темно и тихо. Но поскольку никто не знает, когда это произойдет, мы можем идти.

Они вышли из кафе. Доктор провел их под сводами Procuratie Vecchies[11]к северовосточному углу площади, а потом мимо Torre dell'Orologio[12]к северному фасаду собора. Перейдя через узкий мостик, они остановились в тени старого портала. Канал, название которого графиня успела прочитать в отблеске газового фонаря, назывался Рио-дель-Палаццо. Чуть поодаль она различала задний фасад Дворца дожей, а еще дальше Мост вздохов.

— Ради всего святого, что мы тут делаем? — спросила графиня. — Не привели ли вы нас сюда, чтобы показать нам оборотную сторону медали, которой любуются туристы?

Доктор посмеивался:

— Пожалуй, можно сказать и так! А при склонности к мелодраматизму можно добавить — чтобы увидеть одну из теневых сторон жизни.

— И долго нам придется ждать, чтобы ее увидеть?

— Не знаю! Может, дело затянется, а может, все произойдет очень быстро. Все зависит от аппетита некоего господина.

— Вы, как всегда, говорите загадками! Но я ведь вам это запретила!

— Я видел, как в пять часов он вошел в собор, — продолжал, не смутившись, доктор. — Часов до восьми-девяти он свою работу начать не мог. Но сейчас он, вероятно, уже ее закончил. Так что теперь все зависит от того, насколько его мучит голод и чем он готов рискнуть, чтобы поужинать.

Графиня сердито сдвинула брови:

— Опять загадки, вечные загадки…

— Потерпите! — сказал доктор. — Наберитесь терпения, тем интересней будет для вас то, что вам предстоит увидеть!

Графиня решила быть послушной. Почти час прождали они в полном молчании. По ночному небу плыли облака, фарфорово-белые в лунном свете. Они напоминали эскизы скульптур — вот Даная, а вот Европа на спине быка, а вот опять белый венецианский лебедь и еще белее, чем он, — Леда, белоснежная Леда.

— Это лунный свет, — сказал доктор. — А он его не любит! Но этот переулок пустынен, и дверь, выходящая в него, не охраняется. Вот если бы он решил вылезти в окно — дело другое.

— О ком вы говорите? О делла Кроче? — спросила графиня, еле сдерживая гнев.

— Тсс! — прошептал доктор. — Бьет полночь. Наступил час воров и влюбленных, светит луна и per arnica silentia lunae[13]— ну, что я говорил? Взгляните!

Какая-то тень отделилась от досточтимых теней, которые находились перед ними, и, крадучись, заскользила в сторону канала, который они совсем недавно пересекли. На берегу канала человек помедлил и настороженно оглянулся. Трое ждавших по другую сторону моста сразу узнали тень.

— Но ведь он вышел из собора, — пробормотала графиня, охрипнув от волнения. — Из собора Святого Марка!