Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, конечно, сейчас, — он закатил глаза, вспоминая — он сказал…
— Точно?
— Да.
— Повтори еще раз… — он повторил, вроде сошлось.
Я взял со стола кое-какие бумаги и уселся на стул рядом с ним.
— Смотри у меня, если что-то упустил или соврал…
— Я сказал правду.
— Проверю. А теперь расскажи, красавец, кто это тебя так ловко подвербовал?
— Никто… — ответил он, и я решил было, что Славику понравилось валяться на полу и получать пинки. — Подождите, — быстро проговорил он, заметив, что я опять поднимаюсь. — Говорю же, никто меня не вербовал.
— Тогда что?
— Со мной беседовали, сказали, что операцию проводит Москва и я единственный, на кого можно положиться.
— И ты поверил?
— Конечно. Сами понимаете, резидент у нас полный лузер, остальные, — скривился, — вообще никакие.
— Кто беседовал? — и он сказал, кто, как и когда.
— Что обещали?
— Перевод в центральный аппарат в Москву или должность резидента по выбору.
— Капитаны не бывают резидентами даже в таких душных странах, как эта.
— Обещали майора досрочно.
— И ты поверил?
— Поверил. — Бедный мальчик, ему так хотелось побыстрее пробиться во взрослую лигу.
— Что ты должен был сделать за это?
— Ставить жучки на машины, которыми пользовался Ник и сообщать содержание всех переговоров с ним.
— Куда сообщать?
— Мне оставили телефонный номер.
— Какой номер? Рассказывай подробно, Слава, не заставляй меня сердиться.
— Номер местного мобильного телефона. После каждого контакта с Ником я выходил по нему на связь и докладывал, что и как.
— Докладывал он, горнист, блин, сигнальщик. На каком языке говорили?
— На русском, только…
— Говори, сука!
— Со мной разговаривал иностранец.
— Понятно, перед моим приездом тоже отзвонился?
— Да, — ответил обоссавшийся и стыдливо потупил глазки.
— Молодец. А с кем встречался лично?
— Ни с кем, честное слово.
— Вот, значит, как, — я встал на ноги, наклонился над ним и еще разок врезал по носу. Потом пару раз пнул по ребрам. — Мы, кажется, договорились не врать.
— Я не вру!
— Не вру, — передразнил я и сунул ему под нос фото. — Вот это ты, такой красивый, а кто сидит рядом? — он загрустил.
— Мне сказали с ним встретиться.
— Я, кажется, спросил, кто это.
— Назим, — чуть слышно ответил он. — Мне действительно приказали.
— Очень за тебя рад. О чем беседовали?
— О вас.
— Мило. И что твоего дружка во мне интересовало?
— Он сказал, что очень хочет знать, что вы наработали по пропавшему изделию.
— Что ты ответил?
— Я сказал, что вам его никогда не найти, — сделал паузу. — Извините.
— Ничего. Что еще?
— Приказал походить за вами.
— Походил?
— Нет.
— Почему?
— Нигде не мог вас найти и, потом…
— Ну, рожай же!
— Я понял, что влип.
— Это ты удивительно правильно понял, только, поздновато. Знаешь, что ты был должен сделать, причем, немедленно?
— Застрелиться? — с надеждой спросил он.
— Из степлера, что ли? Кретин! — я махнул рукой. — Надо было срочно доложить обо всем Борису.
— Что теперь со мной будет? Я действительно не понимал, что работаю против своей страны.
— Самое интересное, ничего особенного. Если все было так, как ты сказал, просто-напросто попрут из разведки, погоны тоже снимут. Устроишься куда-нибудь на фирму, станешь менеджером. Пару лет поживешь спокойно, а уж потом…
— Что потом?
— Потом Ник выйдет на свободу. Почему-то мне кажется, что он постарается разыскать тебя и как следует отблагодарить.
— Вы думаете?
— А что тут думать? Я бы на его месте так и сделал, — забыл сказать, однажды я уже именно так и поступил: разыскал и наказал.
Личико неудавшегося резидента сморщилось, и он заплакал, тихонько и горько, как малыш, которому мама сказала в сердцах, что больше его не любит. Можете меня сколь угодно осуждать, но мне совершенно не было его жалко.
— Все слышал?
— Да. — Борис вытащил наушник из уха и бросил на стол рядом со стаканом. Показал глазами на бутылку с водкой. — Примешь?
— Самую малость, — мы подняли стаканы и употребили, не чокаясь.
— Как он там?
— Обоссался, — с лаконизмом истинного спартанца ответил я. — сидит на жопе, рыдает.
— Ловко ты его, — он кивнул в сторону бутылки, я отрицательно покачал головой. — Давно заподозрил?
— Будешь смеяться, сразу.
— И, что его ждет? — о том, что сделают с ним самим, Борис не спросил.
Я внимательно посмотрел на него и то, что увидел, здорово не понравилось.
— Значит, так, — я уселся за стол напротив него, — для начала все-таки налей.
— Это можно, — водка полилась в стаканы, запахло отчизной.
— Отвечаю по порядку, — употребил внутрь, крякнул и занюхал справочником по вооруженным силам НАТО в регионе. — Когда закончится операция, доложу об этом уроде кому следует, — закурил, — но не раньше, сам понимаешь…
— Понимаю, — мертвым голосом сказал он, — как не понять.
— Теперь о тебе, — он вскинул голову.
— Я не просил говорить обо мне.
— А я не просил меня перебивать.
— Извини.
— Проехали. Так, вот, три дня назад ты вызвал меня на встречу, в ходе которой высказал определенные подозрения в отношении сотрудника резидентуры капитана Андрейко.
— Я? — он обалдело посмотрел на меня.
— Нет, блин, Пэрис Хилтон, — я всплеснул руками, — кто же еще, Боря, конечно, ты. В ходе проведенных мероприятий выяснилось, что товарищ капитан, скажем так, упорол серьезный косяк.
— Как минимум.
— В ходе допроса вышеупомянутый Андрейко во всем сознался и высказал искреннее желание сотрудничать. Кстати, потом скажешь ему написать подробное объяснение.
— И, все равно, не понимаю, какого черта…
— А, хрен ли тут, Боря, понимать. Проводится серьезная операция, враг, как водится, хитер и коварен, но и мы, — я старательно загасил окурок в пепельнице, — тоже кое-что могем. Короче, если я эту хрень разыщу, нам все простят и даже скажут мерси.