— Нет, мама, у него никого нет, и меня беспокоит совсем не это. Просто последнее время с Тоддом что-то происходит. Он ничего не говорит о будущем и, по-моему, даже о нем не думает. Видишь ли, он как будто застрял в настоящем и не понимает, что жизнь проходит.

— Хочешь, я приеду и погощу у вас? Присмотрю за ним, пока ты на работе, и удостоверюсь, что все в порядке.

Кэти поморщилась и показала телефону выставленный кверху средний палец. Зачем она все это затеяла? Знала ведь, что с матерью бесполезно говорить на любую тему, кроме той, что все мужчины бессердечные чудовища, а особенно ее бывший муж. Который, скорее всего, вовсе не был чудовищем. Они очень дружно живут с Гэйл, и во время обострений эмфиземы и хронического артрита он трогательно заботится о ней. Кэти, заглянувшая как-то к отцу, сама видела, как тот хлопотал с кислородной подушкой, регулировал давление, поправлял пластиковые трубки, идущие в ноздри Гэйл, и нежно держал ее за руку, пока она, сидя на диване, тяжело хватала ртом воздух.

— Знаешь, мама, наверное, я только напрасно тебя расстраиваю. У тебя и своих неприятностей хватает.

— Не говори глупостей, — жизнерадостно возразила Марджори. — Я всегда рада помочь, чем могу.

* * *

Центральный лайнбэкер «Аудиторов» — гора злобных мускулов метра под два ростом с бритой головой и щегольской мефистофелевской бородкой — начал провоцировать Тодда с первых минут матча.

— Красотка! — крикнул он и помахал рукой Тодду, который вместе с другими «Стражами» приближался к линии розыгрыша. — Только взгляни на меня!

Тодд предпочел не обращать на него внимания и быстро оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что его линейные заняли свои места. Это был третий даун, и им оставалось пройти еще восемь ярдов. Лайнбэкер замахал еще энергичнее и даже скрестил обе руки над головой, будто сигнализируя вертолету. Из-под рукавов футболки показались гротескно-выпуклые бицепсы с татуировкой в виде обвивающей их колючей проволоки.

— Ты хорошо выбрила свою киску?

Тодд махнул рукой Девэйну, отодвигая того дальше к боковой линии. Когда на поле всего четырнадцать игроков, простора для маневра оказывается даже чересчур много.

— Ты ведь знаешь, что я люблю гладеньких сучек.

— Зеленые сорок два! Зеленые сорок два! — крикнул Тодд, готовясь откинуть мяч назад. — Хат! Хат!

Он сделал ложное движение, будто собирался вложить мяч в руки Барта Уильямса, а сам отскочил вправо и оглянулся на линейных, ожидая прорыва Девэйна в центр. Краем глаза Тодд успел заметить, как разговорчивый лайнбэкер, легко оттолкнув Ларри, который не мог соперничать с ним ни в весе, ни в скорости, летит прямо на него. Спеша избавиться от мяча, Тодд неудачно подкрутил его и сразу же понял, что пас получился слабым. Впрочем, он уже не видел, где мяч упал на землю: тот был еще в воздухе, когда лайнбэкер обрушился на Тодда всей своей тяжестью и они оба повалились на газон.

— Ты очень хорошенькая, — ухмыльнулся лайнбэкер и, опершись на голову Тодда, легко поднялся на ноги. — Хочешь ребенка от меня?

Тодд еще лежал на земле и пытался сделать вдох, когда к нему подскочил расстроенный и красный от смущения Ларри. Он помог ему подняться, сочувственно сжал плечо и даже отряхнул футболку.

— Это я виноват. Не смог поставить ему блок. Больше такого не случится.

С этого момента исход матча для «Стражей» был предрешен. Соперник оказался несравненно сильнее. Игра команды рушилась, и они ничего не могли с этим поделать. Бывают такие неудачные матчи, похожие на кошмарный сон наяву. Тодд помнил их еще со школы и колледжа: ты вроде бы постоянно что-то делаешь, но никакого результата не видно: твои товарищи толкают соперников, но те не падают: прекрасные пасы проходят насквозь через ватные руки твоего ресивера, а у противников мяч прилипает к ладоням, будто они намазаны клеем. «Стражи» теряли мяч при передачах и роняли его на бегу, игроки линии защиты налетали друг на друга и падали, а «Аудиторы» в это время по-хозяйски уверенно перемещались по полю и методично зарабатывали очки.

В таких играх счет в какой-то момент уже перестает иметь значение, и единственной задачей становится спасение собственного достоинства. А для этого необходимо было рассчитаться с проклятым лайнбэкером, который не отходил от Тодда ни на шаг и шутил все грязнее. Он делал комплименты его «хорошеньким губкам», щипал за ягодицы во время очных схваток и навязчиво предлагал пообщаться под трибунами после матча.

— Я буду любить тебя нежно и медленно, моя сладкая. Не так, как эти жлобы.

Поскольку в каждой команде было всего по семь игроков, замен во время игры не производилось даже в случае травмы и играть каждому приходилось попеременно — то в защите, то в нападении. Когда «Стражи» оборонялись, Тодд занимал позицию фри-сэйфти и имел хорошую возможность доставлять лайнбэкеру, игравшему в этом случае за фул-бэка, множество мелких неприятностей, например, пинать его ногой, когда тот оказывался на земле. Якобы случайный удар костяшками по носу, или ногой пониже спины, или локтем в живот только сильнее распаляли Тодда, и в конце концов он достиг такого состояния, когда, стремясь причинить боль противнику, уже не думаешь о собственной боли. В чем, как известно, и заключается секрет победы в футболе.

И наконец он дождался момента, о котором мечтает каждый фри-сэйфти. Легко раскидав лайнмэнов противника, его враг летел на перехват неудачного паса, высоко вскинув к небу руки и оставив совершенно беззащитными грудь и живот. Тодд бросился наперерез, но мяч его не интересовал. Два крупных тела столкнулись в воздухе, будто атомы в ускорителе. Плечо Тодда врезалась прямо в желудок лайнбэкера, в то место, где кончаются ребра. У-у-упф! Воздух вырвался из того, как из надутого бумажного пакета, который прихлопнули ладонью. Они оба рухнули на землю, но поднялся только Тодд.

Разговорчивый лайнбэкер остался лежать на спине, хватая ртом воздух, как выброшенная на землю рыба. Тодд не стал исполнять победного танца над поверженным врагом или каким-нибудь иным способом демонстрировать свое торжество. Он просто очень низко наклонился над ним и ласково ущипнул за щеку.

Тодд достаточно долго играл в футбол, чтобы понимать, что за мгновения столь сладкой мести неизбежно придется платить. И он заплатил несколько минут спустя, когда разъяренный лайнбэкер налетел на него сзади, схватил в охапку и, приподняв в воздух, с силой швырнул на землю приемом, достойным мирового чемпионата по боям без правил. Не успев подставить руки, Тодд проехался лицом по газону, похожему на гранит, прикрытый наждачной бумагой, оставил на нем часть кожи и очень удивился, когда чуть позже обнаружил, что все зубы остались на месте.

Склонившись над ним, его противник бил себя в грудь и издавал победные тарзановские вопли, а Тодд, скорчившись и тихо поскуливая, лежал на газоне и не решался закрыть глаза, так как ждал следующего удара. Поэтому он хорошо видел, как сзади к лайнбэкеру спокойно подошел Ларри Мун и, неторопливо размахнувшись, отвесил ему правый хук в челюсть, надолго сваливший Короля джунглей с ног. Вслед за чем началась короткая потасовка, после которой игра была остановлена. Победа со счетом двадцать шесть-ноль досталась «Аудиторам».