Я заняла место в удобном ярко-оранжевом кресле, положила на стол газету, купленную в метро, и, «пометив» занятое место, пошла к стойке, где трудились двое – высокий блондин и девчонка с двумя хвостиками и восточными узкими глазами.

Заказав у стойки кофе-гляссе и чизкейк, я вернулась с заказом на место и только собралась нормально перекусить, как зазвонил телефон. Номер был незнаком. Я почему-то подумала на Игоря и не ошиблась.

– Привет, дорогая! – послышался вкрадчивый голос. – Как ты там? А главное – где?

– Тебя это не касается, – отрезала я.

– Еще как касается. Или ты теперь под дудку немецкого товарища пляшешь? И давно ты с ним знакома?

– Он – швейцарец. И без комментариев. Ты звонишь просто так или я тебе зачем-то нужна?

– Еще как нужна!

– Раньше ты не очень об этом думал.

– Раньше… – он замолчал. – Судя по голосам, ты на улице или в кафе. Я не ошибся?

– Не ошибся…

– Так где?

– А зачем тебе это знать?

– Может, лицезреть тебя хочу. Разве не полагается? Или ты теперь от меня прячешься?

– Пока не полагается. Дел у меня много. По горло.

– Разве на твоей работе новогодние каникулы отменены?

– Помимо каникул всякие другие дела накопились.

– Я не мог бы помочь?

Так в жизни и бывает: то одна со своими делами возишься, то сразу помощники обнаруживаются. И не один, а целых два. Я даже пригорюнилась. И почему все это не случилось со мной раньше? Когда я еще не стала окончательной «бабой с яйцами», и принципы в отношении мужиков у меня были еще не такие железобетонные. Я могла бы вовремя измениться и стать белой и пушистой. Удобной для жизни, как говорится во многих учебниках по психологии.

– Не вижу необходимости, – буркнула я.

– Вдруг передумаешь? Звякни тогда на сотовый. Мой номер высветился у тебя на телефоне.

Звонить первой Игорю я не собиралась. Я пока еще не определила свое отношение к такому стремительному вторжению в мою жизнь. Мне нужно было время, чтобы все осмыслить и подумать.

Кофе был замечательный, чизкейк – тоже, но настроение было основательно подпорчено. Я откинулась в кресле и закусила губу.

Его приезд вселил в меня странное чувство, словно я ступаю по зыбкому льду и в любой момент могу провалиться в ледяную воду.

Если бы наша встреча состоялась год или даже полгода назад, я была бы безумно счастлива. И без конца перебирала бы все малейшие детали и нюансы нашей встречи. Долгие годы эта встреча была моей заветной мечтой! А теперь…. Что случилось теперь?

В памяти мелькнул серый свитер грубой вязки и также быстро исчез. Я остановилась и рассмеялась. Господи! Неужели все дело в этом? В моем невинном флирте с господином Эрнстом Кляйнцем? Да наши отношения и флиртом-то трудно назвать. Так… просто дружба на почве сурового профессионализма. Легкая разновидность служебного романа без всякого намека на углубление и расширение.

Разные мысли назойливо лезли в голову, и я сердито тряхнула головой, отгоняя их. Около дома меня ждал сюрприз. Игорь собственной персоной. Он стоял у машины и смотрел на меня. Я остановилась как вкопанная: ноги сами приросли к земле, и я стояла бы так еще долго, если бы он сам не подошел ко мне.

– Привет! – и сделал движение, намереваясь наклониться и поцеловать меня.

– Пошел ты!

– Так ты встречаешь дорогих гостей.

– Ты мне не дорогой гость.

– Даже так! А я между прочим приехал тебя повидать.

– Спасибо.

– В дом пустишь?

– Подумаю.

– Маргарита! Рита! – Игорь схватил меня за руку. – Ну что ты как…

Руку я вырвала. Его глаза… так близко, так пугающе близко. И этот надменный рот. Эти губы… Я отшатнулась и попятилась назад.

– Ты меня боишься?

– Ничуть, – я вздернула подбородок вверх. – Еще чего! – прибавила я. – Ты бы трижды подумал, прежде чем говорить такое.

Я болтала, сыпала словами, стараясь оттянуть неизбежный момент. С той самой первой минуты, когда я его увидела, я уже знала, чем все это кончится. Знала, ждала и… боялась.

Прошлое было, как воронка, затягивавшая нас на самое дно: все то, что было тщательно похоронено, подернуто вязким илом, вдруг запенилось и забурлило. Как будто бы на дне тихого спокойного ручья неожиданно забил родник.

– Ну так пустишь?

– А куда я от тебя денусь.

Мои руки дрожали, когда я нажимала на кнопки домофона, и я думала только о том, как не выдать себя и не показать, что я ждала его, ждала все эти годы.

Мне ни за что не хотелось ему в этом признаваться. Моя проклятая невыносимая гордость часто играла со мной плохие шутки. Но она же часто позволяла мне «хранить лицо» и держать спину прямо. Что бы ни происходило.

Я ожидала от Игоря очередной шуточки-подкола, но он молчал, и я с удивлением взглянула на него. Лицо Игоря было совершенно непроницаемо. Он не смотрел на меня, словно был с посторонней незнакомой женщиной, на которую неприлично слишком пристально смотреть.

В лифте мы ехали в молчании, которое меня тяготило; уже хотелось, чтобы он как-то разрядил обстановку и сказал что-то в своем фирменном стиле – издевательско-ироничном. Мне казалось, что лифт едет черепашьими темпами, я считала про себя этажи и думала, что зря пригласила его к себе.

Мне нужно держаться от него подальше. Он не подавал все эти годы никаких признаков жизни, а я думала о нем, думала все время, иногда больше, иногда меньше. Но я никогда не забывала. И часто мне казалось, что он присутствует рядом. Пусть незримо, но где-то поблизости, недалеко. Потом я ругала себя за эти фантазии и говорила, что лучше его насовсем выкинуть из головы. Так мне будет проще начать новую жизнь. Но прошлое не отпускало меня, напротив, манило и притягивало.

Вот сейчас… он здесь.

Лифт остановился, и я вышла первой. Даже спиной я чувствовала его тяжелый взгляд: он прожигал меня насквозь, и я боялась, что внезапно расплачусь или впаду в истерику. Я не узнавала себя, и это было хуже всего.

Трясущимися руками я не могла вставить ключ в замок.

– Давай я! – без тени улыбки или насмешки Игорь отобрал у меня ключ и открыл дверь.

Он толкнул ее плечом, и я помедлила, прежде чем войти в собственную квартиру. Она мне казалась чужой и нежилой, как будто бы я не была здесь целую вечность.

Я переступила порог и посмотрела на Игоря. Он смотрел на меня пристально, тяжелым взглядом. И мне стало страшно. Я хотела что-то сказать, слова остались в горле.

– Я…

Он ловко помог мне снять полушубок и повесил его на вешалку. Его длинные чуткие пальцы мелькали в воздухе, и я почувствовала, как у меня перехватывает дыхание.