Я сокрушённо кивнул: дескать, да, запамятовал малость.

– Вот влипнешь в какую-нибудь историю из-за своей забывчивости, вспомнишь тогда, чему я тебя учил, да только поздно будет, – так же грубо сказал он, резко выдохнул и добавил уже спокойным голосом: – Иди вот к тому кусточку, я там тебя подожду.

Нащупывая камушками безопасную дорогу, я через пару минут добрался до Копчёного. Он ещё раз прополоскал мне мозги, убедился, что воспитательный процесс не прошёл даром, и повёл меня к темнеющим на горизонте развалинам трансформаторной подстанции. Там, по его словам, я мог потренироваться в поисках более ценных и, следовательно, более дорогих артефактов.

В Зоне нет прямых путей. Эту истину я освоил с первых дней знакомства с параллельной реальностью. Вот и сейчас мы пошли окольной дорогой, сильно забирая вправо. Путь к ржавым коробам трансформаторов лежал через «плешивый» холм. Своё название эта особенность местного рельефа получила за полное отсутствие растительности на плоской, будто срезанной ножом, вершине. Контраст с лысой верхушкой составляли заросшие кустарником и кривыми деревцами пологие склоны возвышенности.

Нам предстояло обогнуть эту странную выпуклость на поросшей травой равнине, пересечь неглубокий овраг, за которым начиналось идеально круглое озерцо, и, обойдя его по краю, добраться до покосившихся бетонных столбов давно сгнившего забора.

Мы не прошли и половины пути, как сзади, чуть справа, раздался сдавленный рык. Я оглянулся. Из травы появилась лысая голова с круглыми глазами и длинным хоботом. Не успела она спрятаться в шелестящем на лёгком ветру травянистом море, как в десяти метрах от неё показалось ещё несколько неприятных рыл.

Когда я окликнул Копчёного, уродливые морды мгновенно спрятались в пахнущей полынью траве. А потом нюхачи выпрыгнули все разом, словно им кто-то отдал команду, и двинулись к нам большими скачками. В обрывках военной формы, с разбитыми в хлам сапогами на ногах и с противогазами на изъеденных язвами лицах, монстры напоминали огромных мерзких лягушек с хоботами.

Глухо рыча, мутанты быстро приближались к нам. Копчёный сорвал с плеча автомат, щёлкнул затвором и срезал короткой очередью верхушки трав в том месте, где долю секунды назад находился один из нюхачей. Немного взяв на упреждение, сталкер сжёг ещё несколько патронов. На этот раз ему удалось выбить горсть рубиновых капель из взвизгнувшего мутанта.

Я тоже приготовил «калаш» для стрельбы и, когда ближайшая ко мне тварь взвилась в небо, всадил в неё с десяток свинцовых маслин. На прилипших к её телу обрывках солдатской униформы расплылись багряные пятна. Монстр заревел, тряся башкой. От ударов гофрированного шланга по телу кровь брызнула из ран гранатовыми зёрнами. Как и Копчёный за миг до этого, я добил своего подранка метким выстрелом в голову и кинулся вдогонку за проводником.

Не дожидаясь, когда твари возьмут нас в кольцо, мы бросились к «плешивому» холму. В густой траве у нас почти не было шансов противостоять нюхачам, а вот на лишённой растительности вершине мы могли побороться за жизнь.

Внезапно я почувствовал приступ дурноты – как тогда, возле драги. Голова пошла кругом, перед глазами всё поплыло, а потом в мозг как будто вонзилась раскалённая игла. Я закричал, сжав руками виски, упал на колени и уткнулся головой в землю.

Грязно ругаясь, Копчёный выпустил длинную очередь по приближающимся нюхачам, отстегнул опустевший рожок, перевернул и с щелчком примкнул к автомату примотанный синей изолентой запасной магазин. «Калаш» клацнул затвором и опять сухо затрещал, добавляя в воздух новую порцию пороховой гари.

Я корчился в судорогах и одновременно пытался наблюдать за происходящим. Дела наши обстояли худо. Уцелевшие мутанты сжимали кольцо вокруг нас. До окончательной точки в этой битве оставалось не так и много. Минута. Не больше.

Копчёный опорожнил запасной рожок, сократив количество противников на две единицы. Пока он доставал из разгрузки новый магазин, произошло нечто неожиданное: из-за «плешивого» холма выскочил цербер. Напрягая мускулистое тело, грациозный хищник в несколько мощных прыжков преодолел разделяющее нас расстояние, прыгнул перед Копчёным, повернул к нему обе головы, оскалил зубастые пасти, топорща короткую шерсть на загривке.

Сталкер замер с зажатым в руке магазином. Ему не хватило всего лишь пары секунд, чтобы перезарядиться и снова быть готовым к бою.

Направив на человека немигающий взгляд жёлтых с вертикальными зрачками глаз, зверь глухо зарычал. Верхняя губа основной головы нервно подрагивала, вязкая слюна тягучими каплями стекала с острых клыков, смачными шлепками падала на землю перед когтистыми лапами. А потом цербер внезапно повернулся к Копчёному спиной и прыгнул на близко подобравшихся нюхачей.

Между монстрами завязалась нешуточная драка. Хватая зубами обрубки противогазных шлангов, цербер отвешивал когтистые оплеухи давно потерявшим человеческий облик мутантам. Едва уворачиваясь от мощных ударов, рычащие создания наскакивали на противника со всех сторон, царапая его скрюченными пальцами с твёрдыми и острыми, как хирургическая сталь, ногтями. По жёсткой коричневой шерсти чудовища кое-где расплылись багровые пятна, но церберу это, похоже, не доставляло особых хлопот: покрытая уродливыми шрамами грубая кожа защищала его от подобных неурядиц не хуже армейской брони.

Копчёный правильно сделал, когда, перезарядившись, полоснул косой очередью по нюхачам, а не по временному двухголовому союзнику. Даже «калашников» с его убойной силой вряд ли мог пробить такую толстую и прочную шкуру. Здесь нужен был более серьёзный калибр. К тому же старое правило «враг моего врага – мой друг» никто не отменял, даже если этот друг ходит на четырёх лапах, имеет две головы и вряд ли намерен долго сохранять нейтралитет.

Тем временем я поднялся немного выше и заметил странную долговязую фигуру возле ржавого трансформатора. Этот человек с непомерно большой головой показался мне смутно знакомым.

Я сделал мысленное усилие в попытке его рассмотреть. Картинка сразу увеличилась в размерах, приближая незнакомца ко мне, словно я включил зум на видеокамере. Это был тот же фрукт, что отирался возле драги, когда на меня пёрла свора зомби во главе с сушильщиком. «Совпадение? – удивился я. – Вряд ли. Скорее всего, этот урод преследует меня с какой-то одному ему известной целью».

Словно заметив, что за ним наблюдают, голован повернулся ко мне. Я увидел его чёрные бездонные глаза, ощутил сильный ментальный удар и почувствовал, как проваливаюсь в багровую бездну.

Когда я пришёл в себя, то не сразу понял, где нахожусь. Сквозь серые от пыли стёкла в заброшенное помещение рассеянными полосами просачивался дневной свет и падал широкими квадратами на заваленный мусором цементный пол. Тусклого освещения вполне хватало, чтобы разглядеть голые стены со следами синей масляной краски, облицованные белым кафелем квадратные колонны, чёрный от плесени потолок с кружевными гирляндами отслоившейся побелки. В углах белела густая паутина. Стены зияли дырками от креплений. Прямоугольники сохранившейся краски выдавали места, где когда-то стояли шкафы или, если судить по торчащим из пола толстым обрубкам кабелей, силовые агрегаты.