Эмили отступила, удивленная искренностью подруги. Ей и в голову не приходило, что Ана все еще не оправилась от потрясения после нападения на подругу. Не оправилась точно так же, как и она сама, Эмили. Вот почему она должна расследовать это дело. Это единственный способ одолеть своих демонов.

– Если тебе видится пустота в моих глазах, так это оттого, что я жажду снова приступить к работе. – Эмили обняла подругу и крепко прижала к себе. – Я пуста, потому что не занята делом. Обещаю, что, больше ни о чем не стану тебя просить. Только добудь те сведения, которые мне нужны.

Ана долго смотрела на нее, и Эмили стало неловко.

– Ты работаешь вместе с ним?

Эмили медлила с ответом. Под «ним» явно подразумевался Грант. Что пользы лгать? Особенно если учесть, что правда могла бы снять тяжесть с совести Аны и открыла бы дверь туда, куда хотела проникнуть Эмили.

– Да. Я думаю, что мы с ним оба заслужили шанс доказать свою пригодность к работе.

– А ты ему доверяешь?

Ах как много было в этом вопросе.

– Я… я чувствую, что он может выполнять свои обязанности. Он мастер своего дела.

И снова Ана проницательно посмотрела на нее:

– А что еще ты чувствуешь к нему?

Эмили попятилась, споткнулась о стул, с которого недавно встала.

– Что я чувствую к нему? Конечно, ничего. Почему ты задаешь такие глупые вопросы?

Ана пожала плечами:

– Когда вы вчера смотрели друг на друга, в ваших взглядах было что-то необычное. Я подумала, что у тебя, возможно, появились к нему какие-то более глубокие чувства.

На Эмили нахлынули воспоминания, и она закрыла глаза. Она вспомнила руки Гранта, прикасавшиеся к ее телу. Его губы на своих губах. Вспомнила, как они сливались в одно целое. И их клятву не позволить чувствам помешать расследованию. Да, все это было…

– Нет. Между нами ничего нет.

Судя по виду Анастасии, это ее совсем не убедило, но подруга, вздохнув, сказала:

– Хорошо. Я разузнаю насчет принца. Ты не хочешь заниматься этим лично, чтобы не возбудить подозрений у Чарли?

– Да. Спасибо, Ана.

Подруга недовольно поджала губы:

– Мне потребуется несколько дней, чтобы собрать нужные тебе сведения. Это дело деликатное, и сделать его непросто.

– Вот и хорошо. Я надеюсь, что за это время найду еще и другие ключи к делу. – И Эмили направилась к двери, охваченная новым ощущением – волнением из-за того, что она приступила к делу и ожила.

И еще она предвкушала, что скоро встретится с Грантом.

– Прошу тебя, будь осторожна, – сказала Ана, провожая ее до дверей. – Прошу тебя.

Эмили с улыбкой глянула на подругу:

– Конечно, я буду осторожна. Я всегда осторожна.

Но когда Эмили шла к дожидавшейся ее карете, улыбка исчезла. Ала заметила, что между ней и Грантом что-то есть. И это никуда не годится – Эмили не сумела скрыть свои чувства.

И никуда не годится, что она вообще испытывает какие-либо, чувства к Гранту. Потому что такой человек, как Грант, никогда не ответит на них.

Грант сидел в гостиной Эмили, постукивал пальцами по подлокотнику кресла и ждал ее возвращения. Его взгляд скользил по комнате и наконец остановился на диванчике, где вчера они сорвали одежду друг с друга. Конечно, это навело Гранта на мысли о ее спальне и о наслаждении, которое они там испытали.

Неуместное возбуждение охватило Гранта, и он несколько раз втянул в себя воздух, чтобы успокоиться. Нужно как-то остыть от этого чувственного наваждения, в которое его погрузила Эмили. Он вообще никогда не увлекался, особенно теми женщинами, с которыми вступал в связь, только Давина увлекла его на более долгий срок. Но нужно признаться, что даже она не завладела Грантом с такой силой. Она не вызывала у него такого мощного, непреодолимого желания, которое теперь преследовало его постоянно.

Вообще-то Эмили уже не должна до такой степени воспламенять его кровь. Мысль о ней не должна заставлять его пульс биться так неистово. Так почему же она все еще стоит в его голове на первом месте? Весь день. Всю ночь.

Дверь отворилась, и вошла Эмили. Ее ярко-синие глаза вспыхнули, встретившись с его глазами, и он неловко поднялся с кресла.

Вот почему она все еще стоит в его мыслях на первом месте. Вот почему последние двадцать четыре часа его терзают воспоминания о ней. Потому что когда она смотрит на него, все остальное теряет значение.

Она направилась к нему, но он встретил ее на полдороге, хотя и не помнил в точности, в какой именно момент приказал своим ногам задвигаться. Он обнял Эмили и прижался к ней губами. Ее пальцы запутались в его волосах, и она легонько вздохнула. Он вливал в себя поцелуй, а целовались они с таким жаром, будто боялись оторваться друг от друга. Будто боялись, что этот поцелуй – последний.

Конечно, это было смешно. Они обещали, что связь их будет длиться все то время, пока они ведут расследование. Поиски только что начались. И Грант был уверен, что потом Эмили уже не будет его волновать.

Так должно быть. Они дали клятву. Конечно же, он не может быть связанным с тайным агентом, которая ни за что не пожелает расстаться со своей работой. Не сможет он жить, зная, что Эмили подвергает себя опасностям, а он не в силах ее уберечь. Остановить. Не в силах защищать ее постоянно.

Он медленно отодвинулся, внимательно глядя на нее. Они долго смотрели друг на друга… Ее глаза остекленели от вожделения, широко раскрылись от удивления, и он знал, что все это так же явно выражается и на его лице.

– Д-добрый вечер, – наконец пробормотала она. Горячий румянец залил ее лицо и напомнил Гранту, как она выглядит, когда достигает высшей точки наслаждения. Он едва удержался, чтобы не застонать.

– Здравствуйте, Эмили, – тихо сказал он.

Эмили помотала головой, словно старалась освободиться от впечатления, которое он произвел на нее, и указала на стул, на котором он сидел до ее появления. Он улыбнулся, глядя, как она расправила юбки, сел, попытался взять себя в руки, попытался сделать вид, что этот жадный поцелуй не произвел на обоих ошеломляющее впечатление. О ее состоянии говорило только прерывистое дыхание.

Но слабости есть у любого тайного агента, и слегка порозовевшая шея Эмили выдавала ее волнение, хотя взгляд был спокоен, и голос звучал ровно:

– Я рада, что вы пришли. Мне не терпелось поговорить с вами после той записки, что я получила от вас утром.

Вошла горничная с чаем, и Эмили замолчала. Горничная поставила поднос на низенький столик между ними, Эмили махнула ей рукой. Служанка присела и вышла, закрыв за собой дверь. А Эмили принялась разливать чай.