Командовал десантом генерал-майор Макези. Войска высадились в 60 километрах от Нарвика. 17 апреля там же появились огромные силы британского флота под командованием адмирала Корка: крейсеры HMS Effingham, Aurora, Enterprise, авианосец HMS Furious, дредноут Warspite и несколько эсминцев.

Правда, пока норвежские войска сражались с немцами за город, британцы вступать в бой не торопились, хотя их силы превосходили немецкие в несколько раз. Учитывая это численное превосходство британцев, командир корабля оборонявшейся под Нарвиком 6-й норвежской дивизии генерал Флейшер просил союзников поскорее вступить в бой с немцами и защитить город или хотя бы создать объединенное командование союзных сил и составить единый оперативный план. Но ни того ни другого не произошло. Англичане продолжили бездействовать. В итоге 28 мая город был взят немцами, а англичане принялись готовиться к эвакуации. Ведь истинная цель была выполнена. Факт показательной для всего мира высадки и посильной помощи Норвегии был засвидетельствован. И 7 июня союзники эвакуировались в Британию.

А уже спустя три дня брошенные и преданные англичанами норвежские войска капитулировали. Зато Британия, как всегда, извлекла выгоду из своего предательства. Более того, оставив норвежскую армию один на один с немцами, британское правительство предложило королю Норвегии Хокону VII и всему правительству переехать в Лондон – но не просто так, а забрав с собой и передав британской короне весь золотой запас страны и большую часть торгового флота, что в итоге и произошло.

При этом сами англичане представили миру ситуацию совершенно в другом свете. Из Норвегии они эвакуировались якобы ради помощи Франции, на которую недавно и напали нацисты. А на самом деле с Францией британцы проделали точно такой же фокус, как и с Норвегией. Сначала подставили, а потом ограбили. Это произошло всего пару недель спустя в городе Дюнкерке на побережье Ла-Манша.

Британский адмирал Джеймс Сомервилл стал одним из тех британских высших чинов, кому принадлежала идея – ни больше ни меньше – вероломно присвоить флот своих союзников французов. И произошло это после того, как сухопутную армию Франции разбили немцы и она была вынуждена капитулировать. Но мало кто знает, что даже разгром французов случился во многом из-за усилий британского генералитета. А началось все с первых поражений союзников во Франции.

Итак, май 1940 года. Танковые соединения немцев прорывают фронт союзников – французов, бельгийцев и англичан – и один за другим занимают французские порты. 22 мая захвачена Булонь-сюр-Мер, 23 мая – Кале. Союзники бегут к портовому городу Дюнкерк. Туда же движется 19-й танковый корпус Гудериана. Но в 20 километрах от города немецкие механизированные колонны по приказу Гитлера внезапно остановились. Фюрер считал, что французы и англичане могут окопаться на побережье и дать серьезный бой. Помимо этого, Гитлер боялся, что его танки могут быть обстреляны артиллерией британских кораблей.

Позже генерал Эрих фон Манштейн напишет об этом промедлении как о серьезной ошибке Гитлера, которая не дала ему победить Англию: «То, что английской армии была предоставлена возможность эвакуироваться из Дюнкерка, является решающей ошибкой Гитлера. Она помешала ему позже решиться на вторжение в Англию и затем дала возможность англичанам продолжить войну в Африке и Италии».

Так считал генерал Эрих фон Манштейн, но Гитлер решил, что для уничтожения группировки союзников нужно дождаться, пока к Дюнкерку подтянется артиллерия и пехота вермахта. И об этом узнала британская разведка, которая перехватила незашифрованные сообщения, о чем немедленно доложили Уинстону Черчиллю. Посоветовавшись с командованием, тот отдал приказ готовиться к эвакуации английских войск из французского порта. В результате 26 мая более 700 судов военного флота прибыли к Дюнкерку, а готовящиеся к бою с немцами французы решили, что корабли прибыли для обстрела немецких позиций, и узнали о настоящих планах британского командования, только когда английские солдаты начали эвакуироваться.

Сохранился доклад экипажа французского корабля Mercure, предназначенный для французского командования и помеченный грифом «секретно». И вот о чем в нем говорится: «Остается эвакуировать 47 000 военнослужащих, из которых 25 000 держит оборону, а остальные ожидают эвакуации сегодня ночью, 2–3 июня. Все британские войска будут эвакуированы завтра утром, 3 июня».

Французам и бельгийцам пришлось сдаваться в плен в количестве 150 тысяч человек. Буквально месяц спустя, понимая, что армия Франции почти уничтожена, британский генералитет решил завладеть остатками французского флота. Для этой кражи была спланирована целая операция под названием «Катапульта». Она началась в июле 1940 года. В это время почти две сотни французских катеров, линкоров, миноносцев и подлодок стояли на рейде у Портсмута и Плимута.

3 июля в Портсмуте к командующему французскими силами обратился его британский коллега с просьбой ввести корабли в порт, якобы для учений британских матросов. И как союзник, конечно, получил согласие. Ровно в это же время в Плимуте складывалась аналогичная ситуация, где на званом ужине у британцев был другой французский командующий. И пока велись и те и другие переговоры в обоих городах, английские солдаты уже брали весь французский флот на абордаж. Французы, не ожидавшие от союзников такого вероломства, не оказали сопротивления. Итогом этих действий стал невероятный по масштабам грабеж: 8 эсминцев, 4 крейсера, 12 субмарин, 2 линкора и несколько десятков мелких судов в один день навсегда перешли в руки британцев, а большую часть французских моряков англичане задержали.

Однако все этим не закончилось. Ведь это была лишь первая часть британской операции, потому что английское командование решило присвоить и другую часть французского флота, которая находилась в африканских портах Дакар, Мерс-эль-Кебир и Оран.

В тот же самый день, 3 июля, британские корабли под командованием адмирала Сомервилла подошли к базе французского флота в Оране. Адмирал Жансуль получил пакет с ультиматумом: французский флот должен разоружиться и проследовать в британские порты, либо он будет атакован. Жансуль ответил резким отказом.

В ответ в тот же день в 16 часов 54 минуты Сомервилл отдал приказ открыть огонь по кораблям французов, стоящим на якоре и, естественно, не готовым к бою. Все, что происходило дальше, напоминало даже не бой, французские корабли были расстреляны буквально как в тире. Вот что тогда написал о случившемся генерал Шарль де Голль: «Корабли в Оране не были в состоянии сражаться. Они стояли на якоре, не имея никакой возможности маневра или рассредоточения. Наши корабли дали английским кораблям возможность произвести первые залпы, которые, как известно, на море имеют решающее значение, на таком расстоянии французские корабли уничтожены не в честном бою».

Спустя три дня, 6 июля, англичане атаковали другой порт – Мерс-Эль-Кебир, в котором находились французские корабли, но уже при помощи авиации. А 8