В Москве Юрченко сообщил нам массу сведений, представлявших значительный оперативный интерес. В политическом плане операция с делом Юрченко также оказалась выгодна Советскому Союзу, остудила пыл западных спецслужб, наглядно продемонстрировав, что безнаказанно осуществлять провокации против советских сотрудников за рубежом не удастся.

История с Юрченко, изложенная в его интерпретации, в частности об обстоятельствах его перемещения из Италии в США, в общем-то совпадает с теми данными, которые были получены нами по другим каналам. Но были и нюансы. О некоторых из них он откровенно рассказал мне в ходе, многочасовой беседы с глазу на глаз.

Но есть ли смысл затрагивать эту деликатную тему, выворачивать наизнанку всю подноготную жизни человека? Главное, как мне представлялось тогда и в чем я убежден сегодня, состоит в том, что уход от американцев и возвращение в Союз были сознательно осуществлены самим Юрченко. Это стало возможным благодаря его смелым и решительным действиям и в этом плане имеет огромное положительное значение.

Руководство разведки подошло к Юрченко без предвзятости, с точной оценкой баланса положительного и негативного, а первое в итоге несомненно перевешивало второе. Он продолжал работать в службе, хотя и не в прежнем качестве.

Еще перед тем как случилась эта история, Юрченко был отмечен ведомственной наградой — знаком «Почетный сотрудник госбезопасности», который по возвращении и был вручен ему в торжественной обстановке. Полученные от Юрченко оперативные сведения были активно использованы в работе и принесли ряд интересных результатов.

Но главное, пожалуй, даже не в этом. И без того изломанная судьба человека, подчеркнутое презрение со стороны некоторых сослуживцев, которое до сих пор сопровождает Юрченко, — более чем достаточная кара за его прегрешения. Вместо того чтобы добивать споткнувшегося, нужно протянуть ему руку, тем более что ее действительно есть за что пожать!

Вообще разведчики заслуживают более бережного отношения к себе. Я уже говорил об опасностях, которые подстерегают их буквально на каждом шагу.

Хочу рассказать об одном случае. В конце 70-х годов в Ливане было совершено террористическое нападение на машину, в которой находились сотрудники советского посольства в Бейруте, в том числе и один наш работник, армянин по национальности, Роберт Мартиросян. Пуля лишь слегка задела один из шейных позвонков, но ранение оказалось для него роковым. В результате были парализованы нижние конечности и пострадавший навсегда остался прикованным к постели.

Он стойко переносил тяжелый недуг, и мы решили не увольнять его на пенсию по состоянию здоровья. Как и положено, сотрудник повышался по должности, хотя работал преимущественно дома, занимаясь в основном аналитическими исследованиями. Причем проявил себя на этом поприще с самой лучшей стороны: его уму и работоспособности оставалось только удивляться. Часто болезнь обострялась, принося неимоверные страдания, но он все равно держался, не падал духом.

Как-то я навестил его в больнице, там увидел его жену и двух чудесных ребятишек. Каждый, включая и самого пострадавшего, понимал, что болезнь рано или поздно одержит верх, но оптимизм и исключительная воля человека помогали ему выжить. Любимая работа, чувство, что он еще нужен, в сочетании с заботой и вниманием, которой он был окружен в семье и среди сослуживцев, оказались лучше всяких лекарств!

Но в 1991 году состояние его здоровья резко ухудшилось и нашего товарища не стало. Мы сделали все, чтобы облегчить ему жизнь, помочь семье, но были бессильны перед лицом неумолимого недуга…

Вспоминаю, что во время одной финансовой проверки нам было сделано замечание — нарушаем, дескать, закон, держим на работе инвалида первой группы. Я объяснил ситуацию, заявив, что мы сознательно пошли на этот необычный шаг, что намерены и впредь придерживаться выбранной линии. Никто, конечно, наше решение не отменил и наш товарищ так и оставался до конца своих дней в рядах действующих разведчиков.

История разведки изобилует полными трагизма человеческими судьбами. Когда говорят о нашей работе, на ум человека со стороны приходит прежде всего овеянная романтикой жизнь разведчиков-нелегалов. Да, в какой-то мере это верно! Есть и романтика, и окутанные завесой глубокой тайны биографии, яркие дела. Буквально считаные люди знают об их существовании, тем более видели в лицо. Человек есть, а вроде бы его и нет. Вместо него на виду совсем другой — вернее, тщательно отработанная ходячая легенда.

Работа разведчика-нелегала невероятно трудна и опасна. В случае провала самое легкое, что его ожидает, — это выдворение из страны, а в худшем случае — и тюрьма. Процесс вызволения путем обмена, как правило, затягивается на годы, которые, конечно же, дорого обходятся нашим товарищам и их семьям.

Впрочем, у нелегала зачастую вообще нет семейной жизни, по крайней мере в нормальном понимании этого слова: нередко он возвращался из командировки с уже взрослыми детьми, которые не знают не только родного языка, но и то, что они советские люди. Бывало и так, что перевоспитать их уже невозможно, и возникала не просто проблема отцов и детей, но и непримиримая вражда…

Становится ясным, какими уникальными качествами должен обладать нелегал, насколько глубоко преданным он должен быть по отношению к своей Родине!

Длительное время возглавлял эту службу опытный, влюбленный в свою профессию генерал-майор Дроздов. В прошлом сам был на нелегальной работе, однажды сыграл роль фашистского офицера. Знал каждого сотрудника лично, гордился ими, их успехами, переживал неудачи, когда попадали в беду, делал все, чтобы выручить. У него почти никогда не сдавали нервы. Недавно ушел на заслуженный отдых.

Свой опасный путь разведчики-нелегалы выбирают сознательно, в полной мере отдавая себе отчет в том, какие испытания и опасности поджидают их впереди. И как бы трагически порой ни заканчивались их судьбы, я не встречал ни одного из них, кто пожалел бы потом, что избрал для себя такой нелегкий путь. И дело не только в поистине нечеловеческих условиях работы — вдали от Родины, от родных и близких, без привычных условий жизни, в постоянном напряжении, когда расслабиться нельзя ни днем, ни ночью, и так порой десятки лет — ведь любая, даже самая незначительная оплошность может стоить не только свободы, но и жизни.

Об одной трагической судьбе, которая глубоко врезалась мне в память, я и хочу рассказать. Эта история часто возвращала меня к размышлениям о людях этой профессии и всякий раз только усиливала чувство глубочайшего уважения к ним.

Подошел срок окончания подготовки нашего разведчика для выезда в загранкомандировку на многие годы, может быть, и на всю жизнь. Отправляться в путь пришлось в срочном порядке и, едва увидев своего новорожденного ребенка, через два дня он был уже в самолете на пути к цели. Лишь спустя шесть лет ему представилась возможность проездом побывать в Москве и в течение нескольких дней повидаться с сыном. Затем вновь потянулись долгие годы разлуки.

А сын тем временем по-прежнему рос без отца и почти отчаялся когда-нибудь увидеть его снова. Обстоятельства складывались таким образом, что прервать пребывание нашего разведчика за рубежом все никак не удавалось — такой уж важной оказалась занимаемая им позиция, малейший перерыв в работе мог обернуться для нас серьезными издержками, да и для него самого даже кратковременное отсутствие было бы сопряжено с большим риском.