Апелляция к закону, естественное стремление к норме, которая предполагает право и возможность человека «не быть зависимым от непостоянной, неопределенной, неизвестной, самовластной воли другого человека» (Локк), – вещь для прогрессивного интеллигента совершенно непереносимая. Поскольку сильно сужает пространство для маневрирования. «Легитимность – бред, легитимность – вздор», – доносится с разных сторон.

«…Да, переворот. Да, неконституционно. Ну и что?» – говорит А. Архангельский. А ничего! Кроме того, что все остальное тоже вздор. И бывший Верховный Совет, и грядущая Государственная Дума, И президент… Все вздор и чепуха! Кроме, вероятно, исторической целесообразности, которую всякий волен понимать по-своему. «Ребята, хотите жить – раздавите гадину!» – ссылаясь на Вольтера, выкрикнул по радио Юрий Черниченко.

Все призывы творческой интеллигенции были услышаны, что город и мир мог увидеть собственными глазами. Однако творческая интеллигенция на том не успокоилась. Не все успели отметиться вовремя, и вот к тем 36 присоединились еще шестеро «подписантов». «Писатели требуют от правительства решительных действий» («Известия», 5.10.93). Письмо несколько запоздалое, но лояльное, как и положено…

…Я с горечью вынуждена сказать: в эти дни творческая интеллигенция выбрала себе роль провокатора и подстрекателя. И с удовольствием, в охотку исполняет ее…».

Анна Герасимова ,

литератор

Передо мною ответ «писателей» на анкету «Независимой газеты» к годовщине октябрьских событий. Тяжело читать это унылое вранье. И это уже после стольких публикаций, книг, документальных фильмов, свидетельств очевидцев. После того, что о них все сказал покойный Владимир Максимов. Вот уж действительно: «Тупые негодяи, уважающие только силу», эти бывшие партийцы, прислужники при любой власти. Все тот же набор. Начиная от «гражданской войны, которую мы остановили», кончая «свободой, которую мы отстояли».

В 1993-м они «с радостным удивлением убедились» в том, что можно безнаказанно, на глазах у всего мира убивать собственных сограждан. Эту радость поспешила разделить профессиональная вдова Боннэр: «Ах, как радовалась душа, когда эти фанатики получили первую оплеуху у Останкино» (газета «Президент»). Своего апофеоза радость достигла у предводительницы демократуры ведьмы Новодворской: «Вспомни, разве ты не ликовал, когда наши танки начали пальбу по Белому дому?» (газета «Век», N 45 за 1994 г.).

Радость – духовное чувство, как бы концентрация положительных эмоций. Естественно радоваться всему хорошему, светлому. Но радоваться массовому убийству – это уже злорадство, инфернальная радость, здесь человек как бы соединяется с бесом. Одни гибнут, другие будут трусливо молчать. Что ж, сознание их вполне атеистично. Но просчитались. В их теперешних анкетах нет и намека на радость. Ответы патологичны, унылы, убоги, вымучены. Начиная от Артема Афиногенова, с восторгом вспоминающего, как Гайдар раздавал оружие своим. Поэт Кушнер, казалось бы, наиболее интеллигентный из этой компании, ассоциируется с теми, кто под красивую музыку наслаждался убийством людей. А чего стоит утверждение Анатолия Приставкина: «Жалеть не о чем. Все идет хорошо, а главное, инфляция падает и экономика развивается». Если это не галлюцинации, то можно диагносцировать патологическую лживость.

Казалось бы, представилась удобная возможность покаяться. Но для этого нужно иметь совесть. Душу живую. Нужно иметь мужество признать себя соучастниками массового убийства безоружных вооруженными. Признать, что был сговор с Ельциным, что они ему указали на врага: «Действуйте, Борис Николаевич»; что они обесценили человеческую жизнь; что приватизировав СМИ, они навязывали раскол обществу, внушали миф о «добрых демократах», вынужденных самоотверженно защищать сограждан, «реформы» и «нашего президента» от «красно-коричневых», которые намерены всех повесить. Признать, что именно они оказались наиболее социально опасными, выступая против закона. На их совести последующий уголовный беспредел и война в Чечне. Но, видимо, чувство нравственности у них давно атрофировано. Это то, что называется «сожженная совесть».

Гласного расследования октябрьских событий они смертельно бояться. Недаром в Думе против такого расследования голосовал их «Выбор России» вместе с «антифашистами» Гербер и Нуйкиным и «христианами» Якуниным и Борщевым. Они привыкли сознавать себя под защитой старой партийной власти. И теперь, помогая новой криминальной власти в уничтожении всякой законности, видимо, считают, что они-то навсегда под ее защитой, повязаны с ней кровью невинно убиенных.

Но кровь возвращается к тем, кто ее пролил. И когда джин уголовщины, с их помощью выпущенный из бутылки, настигнет их самих или их близких, не помогут заклинания вроде «Мы за реформы», «Мы – борцы с фашизмом», «Мы с нашим президентом!»

Протоиерей Александр Шаргунов

Эти события, сколько бы времени ни проходило, всегда будут у нас в памяти и все более будут углубляться потому, что эта линия крови стала линией разделения между людьми не по политическим уже, не по социальным, не по интеллектуальным или каким-то другим признакам, даже не по религиозным, потому что можно внешне принадлежать к Церкви, только внешне, и не быть человеком там, где требуется проявить себя человеком.

Зло было явлено в высшей степени, оно было в каком-то смысле более страшным, чем зло сталинских ГУЛАГов, не количественно еще, но качественно! Оно было более страшным тем, что действовало открыто, нагло, и тем, что оно было одобряемо всеми так называемыми «мировыми демократическими сообществами». Тот, кто способен чувствовать высшие тайны жизни, видел, что это действительно так. Одна женщина, свидетельница событий, рассказывала мне, что подобно тому, как ей было дано когда-то узнать в Храме Божием, что есть Бог Живой, что есть Благодать, что есть Христос, Который стал человеком, принял страдания и дает эту Новую Жизнь людям, также ей дано было увидеть, глядя на этот расстрел беззащитных людей из пушек, что есть сатана, есть такое присутствие в мире зла, которое можно увидеть воочию. И значит эти люди, которые там стояли, противостояли самому высшему злу и мы можем говорить о них как мучениках долга, как о невинно убиенных, кого Сам Господь уже прославляет как победителей, что бы ни произошло!

И победа, в какой бы форме она ни выражалась, бывает всегда с теми людьми, которые со Христом, с законностью, с правдою. Но мы должны подумать о себе, о том, что будет с нами, потому, что беззаконие, если не осознано и не раскаяно, естественно порождает новое беззаконие, и кровь нераскаянная – новую кровь. Причем в дальнейших событиях это происходит с нарастанием – во все более страшном масштабе и на все более разрушительной глубине.

Необходимо возобновление расследования, которое может явиться началом покаяния за эту невинно пролитую кровь. В противном случае ответственность ложиться не только на организаторов и исполнителей богопротивного массового убийства, но на Парламент, который, по существу, создан на этой крови, и на всю страну, которая не осознала это и в этом не раскаялась. Мы помним, что попытка в начале 1994 года перешагнуть через эту кровь, сделать вид, что ничего не произошло, заменить действенное покаяние сомнительным компромиссом, так называемой «амнистией», которая может быть только по отношению к преступникам, обернулась новою кровью, новыми преступлениями, захлестнувшими всю страну. Кровь, которая в Чечне, и кровь новых преступлений – это все естественные следствия того, что тогда произошло. Неужели кому-то неясно, что все это обернется – уже обернулось – физическим и нравственным геноцидом нашего народа?