— Но ведь фонарик погас, Эдна, и Пухляк только зажег спичку, чтобы…

— А как насчет того случая, мистер Гэрланд, — нанесла мне удар в спину покупательница Луиза Капек, — когда вы с мистером Майерсом вызвались сменить кровлю на крыше церкви и свалились прямо на проповедника? Восемь воскресений подряд ему пришлось читать проповеди с загипсованной спиной, и все до единой на тему «Отвечай дураку в соответствии с его глупостью»!

— Ну как мы могли знать, что балки прогнили? И мы сами вызвались на эту работу…

— Короче, вы никуда не поплывете, — быстро подвела итог Эдна. — Так что можешь снимать свитер, снова напяливать фартук и доставать банки с сардинами из ящика. Если вы вдвоем отправитесь на ночь глядя в бухту, это может кончиться чем угодно, включая цунами.

Я подал Пухляку условный знак, и он протиснулся в дверь лавки, как мы и договорились на тот случай, если мне не удастся смыться незаметно.

— Здравствуйте, Эдна и мисс Капек, — приветливо начал он своим знаменитым утробным голосом. — Как увижу, какая ты красивая, Эдна, так всякий раз хочется прогнать себя пинками вокруг города за то, что позволил Полу украсть тебя у меня. Ты готов, Пол? Мы с Полом собрались сегодня чуток порыбачить. Может, принесем тебе славную четырехфунтовую рыбину. Как думаешь, влезет она в одну из тех кастрюлек, что я тебе подарил на прошлое Рождество, а?

Жена склонила голову набок и пристально посмотрела на него:

— Думаю, влезет. Но вы вернетесь до полуночи?

— Привезу его тебе к одиннадцати, честное слово, — пообещал Пухляк, хватая меня за руку и вновь протискиваясь через дверь.

— Запомни, Пол! — крикнула вслед Эдна, — В одиннадцать часов! И если опоздаешь хоть на десять минут, домой можешь не возвращаться!

Вот какой Пухляк верный друг. А вас не удивляет, почему я из кожи вон лезу, лишь бы представить его в наилучшем свете? Да, в школьные времена они с Эдной ворковали как голубки, а мы с Пухляком вечно ссорились из-за того, кто из нас на ней женится. Никто не знает, что мы решили эту проблему, надравшись как-то раз на дне рождения Луизы Капек. Мы с Пухляком отправились к ручью, поймали по лягушке и устроили им соревнования по прыжкам на дальность. Моя победила, прыгнув на девять с половиной футов, и Эдна досталась мне. Пухляк же остался холостяком и еще больше растолстел.

Заводя машину, Пухляк спросил, считаю ли я, что магазин Уинтропа стоит девяти тысяч, которые за него просят. В этом большом магазине продают радиоприемники и электроприборы, и расположен он в аккурат между моей продуктовой лавочкой и бензоколонкой Пухляка на углу.

Я ответил, что девять тысяч за такой магазин — цена вполне нормальная, если только на него найдется покупатель.

— Так вот, Пол, я хочу его купить. Я только что заплатил старику Уинтропу пять сотен задатка, а остаток пообещал внести к Рождеству. Если приплюсовать к тому, что у меня лежит в банке, закладную за бензоколонку, то как раз и получится. Ведь это ходовые товары новой эпохи.

— Что за товары и какой эпохи?

— Да все эти научные штучки. Военные недавно объявили, что заложили на Луне базу и собираются снабдить ее радиопередатчиком. Ты только представь, Пол! Скоро мы будем смотреть телепередачи с Луны! Затем переключимся на последние известия с Марса и Венеры, узнаем о новейших открытиях на Меркурии и Плутоне. Да народ как горячие пирожки станет расхватывать новые телевизоры, которые принимают сигналы с такого расстояния, а детишки станут играть новыми электронными штучками, которые поступят в продажу после начала межпланетных полетов.

Мы ехали к бухте, за окном машины медленно темнело.

— Но пока что мы еще не имеем межпланетных полетов. Мы добрались только до Луны, и что-то непохоже, что мы быстро продвинемся дальше. Ты читал, как вторая венериан-ская экспедиция вернулась, отмахав от Земли два миллиона миль? То же самое произошло и в первый раз, да и с Марсом повезло не больше.

Пухляк нетерпеливо шлепнул по рулю. Машина вильнула и едва не сшибла столбик ограды.

— Ну и что? Ведь люди пытаются снова и снова, верно? И не забывай, что Фронак изобрел свой двигатель всего два года назад, а все ученые согласились, что с таким двигателем мы со временем доберемся до любой планеты нашей системы — а через некоторое время, может быть, и до звезд. Осталось лишь довести его до ума, устранить недоработки. Попомни мои слова, люди еще при нашей жизни доберутся до планет. Откуда тебе знать, с какими проблемами эти экспедиции столкнулись, улетев на два или три миллиона миль от Земли?

Я, естественно, был вынужден признать, что мне это неизвестно. Газеты сообщили только, что и первая марсианская, и обе венерианские экспедиции «столкнулись с трудностями и были вынуждены вернуться». Я заткнулся и попробовал придумать другой аргумент. Вот, собственно, и все: аргумент для меня и деловое предложение для Пухляка Майерса. Если помните, то тогда, в марте, газеты и журналы еще пестрели статьями о «расширении империи человека».

* * *

Мы приехали к бухте, и Пухляк запер машину. Шлюп был уже готов к отплытию, потому что мы все привели в готовность еще накануне вечером. Когда мы отчалили, кораблик повел себя замечательно. Он был оснащен гафелем, но корпус был не очень широк, и при желании мы могли развить вполне приличную скорость. Пухляк стоял у румпеля, а я управлялся за весь экипаж. При таком раскладе балласт нам требовался только спереди.

Никто из нас не сходил с ума по рыбалке, мы придумали ее лишь как предлог для Эдны. Нам хотелось только одного — скользить под парусом по залитому лунным светом простору бухты Казуаров, вдыхая доносящиеся с Атлантики запахи.

— Но предположим, — сказал я, как только развернул парус по ветру, — предположим, мы прилетим на Венеру и обнаружим там неких животных, которым мы покажемся очень аппетитными. И предположим, что они умнее нас и уже придумали дезинтеграторы и тепловые лучи — как в рассказе, что написал тот парень. И как только они нас увидят, так сразу завопят: «Ого, сколько жратвы!» — и попрут всей толпой на Землю.

То-то пользы будет твоему бизнесу, верно? Сам подумай, когда мы прогоним их с Земли, то на планете не останется мужчины или женщины, которые не плюнули бы, услышав слова «межпланетные полеты». Так что я согласен с преподобным Попхарстом: незачем нам совать нос в места, для этого не предназначенные, или его откусят.

Пухляк немного подумал и похлопал свободной рукой по животу — он так всегда делает, когда я привожу веский довод. Мало кто в городе об этом знает, но мы с Пухляком обычно так взвинчиваем себя спорами накануне дня выборов, что всегда голосуем за разных кандидатов.

— Во-первых, — начал он в ответ, — если мы натолкнемся на животных настолько умных, что у них будут дезинтеграторы и прочие штучки, а у нас нет, и если они захотят получить нашу планету, то они попросту прилетят и отнимут ее. И никакой супермен в облегающем комбинезоне и сапогах для верховой езды не остановит их в последнюю минуту, случайно обнаружив, что эти гады падают замертво, лизнув кусочек маринованной свеклы. Если они умнее нас и лучше вооружены, то нас сметут, вот и все. Нас попросту не останется, как динозавров. Во-вторых, разве ты не читал статью профессора Фронака в воскресном приложении на прошлой неделе? Он пишет, что животных умнее нас быть не может, потому что… Эй! А это еще что такое? Там, по правому борту?