Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вражеский боевой вертолет над головой – это, конечно, такой нокаут, что лучше действительно не дергаться.
С одного из псевдокрыльев «фокса» с шипением сорвалась ракета «воздух-земля» и, прочертив в пространстве длинный дымный след, скрылась за деревьями. Раздался оглушительный взрыв, землю подо мной качнуло. Снова заработали пулеметы, их звук изменился, стал менее глухим и тукающим – похоже, теперь их жерла были повернуты в нашу сторону.
Затрещали лопающиеся от прямых попаданий стволы деревьев – всё ближе и ближе ко мне. Я забился под толстый пласт земли, вывороченный корнями покосившегося дуба, плотно прижался ко дну ямы, стараясь не шевелиться и не вздрагивать от оглушительных разрывов над головой. Ты что, дурак, не видишь, что тут труп?! Мочи лучше темных!..
С отвратительными сочными шлепками две крупнокалиберные пули вонзились в комель дуба и увязли в толстом массиве грунта. Меня щедро осыпало земляной крошкой.
Вертолет прекратил стрельбу, с сомнением покачивая острым металлическим рылом. Мать твою, брат, панически подумал я, ну зачем тебе расходовать ракету на одинокого бродягу, который, скорее всего, и так уже покойник? Вам что в гарнизоне, ракеты девать некуда? Расслабься, развернись, сзади наверняка еще ползают недобитые темные. Смотри, шмальнут из «це-це», костей не соберешь…
Вертолет по-прежнему висел над моей головой. Возможно, он фиксировал на этом направлении не только меня, но еще и Патогеныча, Храпа и Муху с Енотом. Не знаю.
Однако с каждой секундой во мне крепла уверенность, что пилот не пожалеет ракеты. Просто из принципа. Всякий человек, применяющий оружие в Зоне и не являющийся представителем миротворческих сил, по определению есть опасный преступник и террорист, действия которого должны быть пресечены самым решительным образом.
Нервы у меня были на пределе. Грохочущий прямо над головой боевой вертолет, из-под брюха которого вот-вот сорвется осколочная смерть – прекрасное психогенное оружие, способное довести до нервного срыва самого махрового флегматика. Мне страшно хотелось вскочить и обстрелять его из автомата. Только делать это, разумеется, было никак нельзя – именно этого он от меня и ждал.
«Фокс» дал по мне еще одну очередь из пулемета, и снова внушительный слой грунта принял в себя предназначенные мне пули. И, когда я уже решил, что ракеты не миновать, в поредевших от обстрела кронах деревьев вдруг вспыхнуло крошечное солнце, которое, стремительно набирая скорость, устремилось к вертолету.
«Скай фокс» успел только чуть развернуться, подставив вместо хрупкого хвостового винта бронированный бок. Полыхнуло с грохотом, меня разом ударило по барабанным перепонкам, так что я на некоторое время совершенно оглох. Вокруг меня посыпались на землю зазубренные обломки – не то от корпуса вертолета, не то от ракеты «це-це». Выходит, не зря пилот опасался: в последнее время «Пьедестал» несколько раз обстреливал армейские воздушные патрули из портативных ракетных систем – видимо, в Зону попала крупная партия контрабандных ручных ракет «земля-воздух».
Теперь ясно, отчего темные не испугались сделавшего боевой заход «фокса». Вот только что-то у них не вышло как надо: то ли стрелок с «це-це» слишком замешкался, то ли первая ракета просто не сработала, поэтому выжившим после пулеметного обстрела боевикам срочно пришлось расчехлять вторую.
От взрыва вертолет снесло вбок, но он остался в воздухе, даже напротив, начал набирать высоту. И только когда он поднялся метров на пятьдесят, я сообразил, для чего он это делает, и судорожно вцепился в окружавшие меня корни дуба, постарался слиться с землей, понимая, что через несколько мгновений наступит ад.
Ад наступил в расчетное время плюс полторы секунды.
Где-то в вышине раскатился глухой зловещий звук – словно гигантской кувалдой, обернутой в вату, ударили в железный лист титанических размеров. Пространство вокруг меня отвратительно содрогнулось, подалось чуть назад, затем рывком дернулось вперед, когда где-то в вышине раздался громоподобный треск, как будто рывком разорвали гигантскую мокрую тряпку.
Ураганный поток воздуха, устремившийся к эпицентру взрыва, взлохматил мне волосы, ухватил за шкирку, пытаясь потащить за собой. Оглушительно затрещал толстый ствол медленно заваливавшегося дуба, выкручиваемого из почвы невидимыми пальцами. Я судорожно цеплялся за толстые корни, однако меня неудержимо волокло в ту сторону, куда вертолет нанес удар глубоковакуумным боеприпасом.
Не так давно мне уже посчастливилось оказаться в непосредственной близости от эпицентра взрыва подобного боеприпаса, но тогда я находился на глубине нескольких метров в брошенном армейском бункере. И все равно удовольствие вышло значительно ниже среднего.
Этот оказался не таким мощным, однако сейчас я был на поверхности. А самые страшные разрушения глубоковакуумный боеприпас причиняет на открытой местности – в более плотных, чем воздух, средах ему приходится тратить гораздо больше энергии на то, чтобы взломать структурную решетку материи.
Принцип действия ГВБ основан на том, что он проделывает в пространстве крошечное отверстие – так называемый глубокий вакуум, в котором отсутствуют даже элементарные частицы. Полное, абсолютное, дистиллированное ничто. Пока оно формируется, ломая структурную решетку, прилегающая к нему материя неудержимо подается в его сторону – а затем мгновенным рывком схлопывает возникшую пустоту, вызывая в окружающем пространстве мощнейшие колебания, которые страшно корежат бронетехнику, разносят в пыль бетонные укрытия и причиняют живым организмам тяжелейшие повреждения, несовместимые с жизнью. В эпицентре взрыва испаряется вообще всё, самый прочный материал мгновенно аннигилирует, соприкоснувшись с самым страшным оружием, которое только может быть на свете – абсолютным ничто.
Когда ученые научатся осуществлять проколы пространства диаметром хотя бы в сотню метров, ядерное оружие можно будет окончательно списывать в утиль как морально устаревшее. Область глубокого вакуума размером с Припять, думаю, способна уничтожить целый материк. По крайней мере, двенадцатибалльные землетрясения по всему его периметру обеспечены, а от центральной части вообще ничего не останется.
И вот теперь обстрелянный вертолет, поднявшись метров на сто, чтобы не попасть в радиус действия своего чудовищного оружия, привел небольшой глубоковакуумный боеприпас в действие. Штука эта пока, к счастью, фантастически дорогая, и за каждое ее применение пилоты строго отчитываются перед командованием, однако этот вертолетчик решил больше не рисковать. Если у темных нашлась одна «це-це», значит, вполне может найтись и другая. И даже третья.
На долю секунды окружающее пространство замерло. Можно было подумать даже, что всё уже закончилось. Однако всё только начиналось.
Внезапно всё вокруг со страшным грохотом сорвалось со своих мест. Я оказался в центре урагана и, не удержавшись, полетел вверх тормашками.
