Они приблизились к горе вплотную и поехали на восток, где, судя по голографическим крокам, располагался вход в нужное дупло. Система боковых тоннелей местами пронизывает тело черной горы насквозь, местами заканчивается тупиками и нужно знать загодя, какими воротами пользоваться стоит, а какими – нет.

Шестиугольное, на четверть засыпанное отверстие размером с хороший ангар обнаружилось всего через полкилометра. Вездеход, урча, взобрался к нему по пологому песчаному пандусу и, рыкнув двигателями, вкатился внутрь.

Уже через несколько десятков метров дно тоннеля очистилось от песка и «дромадер» пошел бойчее. Таких крупных ходов, на разной высоте пронизывающих надземную часть улья, во всем титаническом сооружении обычно насчитывают несколько сотен. Их назначение окутано тайной. Быть может, они служат для вентиляции, а может, для своевременного подвоза личинок… Как знать… Улей в своей сути похож на невероятных размеров термитник или на колонию коралловых полипов. Конечно, все эти аналогии можно применить лишь с огромнейшей натяжкой. Самый крупный из известных ульев сравним по размерам с горой Мунку-Сардык, и это лишь в надземной части. И самое любопытное, что подобную громаду возвело сообщество малюсеньких существ. Их называют осами, хотя по размерам они в десятки раз меньше земных насекомых. Ос Калахари изучают уже много лет, считается, что ими управляет нечто вроде коллективного сознания, но кто они, зачем строят себе обиталища таких чудовищных размеров, зачем и как проводят тоннели, зачем устраивают шахты самых разных диаметров, пока не знает ни один умник. Полторы сотни гипотез объясняют лишь отдельные факты. Не так давно в северном полушарии обнаружен совсем молодой улей, не больше десятка метров в поперечнике, и теперь на его исследования возлагают большие надежды.

«Дромадер», почти не раскачиваясь, пер вперед, и Джей, сидевший рядом с водительским местом, бездумно рассматривал покачивающиеся в свете прожекторов пористые стены шестигранного дупла. У многих людей, находящихся в улье, сознание того, что над твоей головой миллионы тонн непонятным образом переработанной, скрепленной и словно бы гофрированной породы, вызывает острое чувство беспокойства или подавленности. Джейслав никогда не ощущал ничего подобного. Мысли в его голове текли спокойно и размеренно. Бывшие обитатели АМК-119-С переговаривались оживленными голосами, кажется, что-то пели, дети смеялись, им еще не наскучили подземные пейзажи.

Они проехали уже треть пути, когда Эрно заметил, что курсовой сканер показывает полную белиберду. Перезагрузка не принесла никаких результатов. Потом, много позже, Джейслав не раз размышлял о том, что остановись они тогда и попробуй починить прибор, все, возможно, сложилось бы совсем иначе. Но двое молодых «ангелов» махнули на неисправный сканер рукой и двинулись дальше, ведь они ехали по хорошо знакомому и безопасному маршруту.

Первым странные образования на полу тоннеля заметил Джей. Эрно остановил машину, велел всем надеть прозрачные пузыри шлемов и выпустил Вагоша через пассажирский шлюз.

Джей всегда любил участвовать в рекогносцировках. Его нашлемный фонарь отчетливо освещал то, что вначале показалось порослью причудливых кристаллов. Заросли пустотелых гексагональных сталагмитов поднимались с пола пещеры, словно тонкие стебли бамбука. Самые высокие из сросшихся трубчатых побегов достигали колен Джея. Разведчик присел на корточки и осторожно надавил пальцами в перчатке на купу изящных каменных сосулек. Шестигранные трубочки, ломаясь словно хрупкое стекло, посыпались ему на ботинки. Для тяжелого «дромадера» такая преграда – вовсе не преграда.

Круша бронированными шинами игольчатые образования, вездеход двинулся вперед, и вскоре поляна растоптанных стлагмитов осталась далеко позади, но прошло пятнадцать минут, и фары выхватили из темноты новый лес.

На этот раз заросли лжекристаллов выглядели намного внушительнее. Местами каменные стебли перекрывали проезд от пола до потолка. Эрно сказал по-фински что-то вроде «где наша не пропадала», но Джей предложил все же провести еще одну разведку. Его напарник, подумав, согласился. Пассажиры опять защелкнули герморазъемы своих шлемов, и Джейслав вторично выпрыгнул на пористую, словно туф, черную поверхность. Внимательно осмотрев скопления вертикальных стержней и наростов, Джей прикинул наиболее удобный путь и, остановившись в свете фар вездехода, помахал руками. Повинуясь его жестам, вездеход медленно тронулся с места. Вновь захрустела под колесами черная скорлупа. Джей, отступая назад, манил за собой неповоротливую машину. Аппетитно захрумкали, рассыпаясь в крошку, сросшиеся в пучки шестигранные стержни.

Джей сделал еще пару шагов, покидая границы странного леса, и в ужасе замер с открытым ртом. Нос «дромадера», секунду назад ломающий обсидиановые заросли, вдруг прыгнул вверх. Широкое колесо повисло в воздухе. Еще не понимая, что происходит, Джей автоматически продолжал держать руки над головой. Вездеход затравленно дернулся вперед, его задняя часть с треском просела, и в тот же миг вся восьмиколесная махина провалилась в раскрывшуюся под колесами брешь.

Потом Джей много раз пытался восстановить в памяти порядок своих действий. Пытался и не мог. Он точно знал, что это не было паникой, но мозг его словно бы отключился, разрешая работать рефлексам.

Первое, что Джей вспоминал позже, – это то, как он на коленях стоит у самого края шестигранного провала, свет его нашлемной фары теряется в темноте шахты, его перчатка сжимает переключатель рации, и он орет что есть мочи в черноту пролома: «Эрно! Эрно! Ответь мне!»

Уже отвечая на вопросы следственной комиссии, он вспомнит, что первой ему ответила женщина по имени Норма. Именно она сказала, что разбитый вездеход лежит на грунте и что Эрно не может ответить, поскольку он без сознания и, кажется, серьезно ранен, что корпус «дромадера» поврежден и разгерметизирован, и с водителя нельзя даже снять шлема, но она уже активировала индивидуальную аптечку в его скафандре и сделала антишоковый укол.

Мощности фонаря не хватало, но Джею все равно чудилось, что он смутно различает дно шахты и разбитый вездеход. Эхолот показывал, что машина застряла на глубине семидесяти с лишним метров. Наушники Джея наполнились криками приходящих в себя людей; чтобы слышать Норму, ему пришлось включить селектор каналов. Кроме Эрно, тяжелые повреждения получили еще двое, в том числе директор Ширман, остававшийся пока старшим в экипаже. Вся ответственность ложилась на Джея, и он решился.

Он не мог никому помочь, сидя на краю шестиугольного колодца, не мог спуститься по совершенно отвесной стене, а веревка, входившая в стандартный комплект спасателя, была слишком коротка. Да и что бы он стал делать с ранеными, подняв их из шахты? Джейслав не мог связаться отсюда с базой, поскольку даже эсэмэсовский передатчик неспособен передать радиосигнал сквозь пористую толщу в два десятка километров. Единственное, что оставалось в его положении, – это попробовать максимально быстро пройти в одиночку сквозь улей и, оказавшись снаружи, вызвать помощь.

Последнее мрачное сообщение снизу лишь подстегнуло Джея. При падении «дромадера» дал трещину резервуар с запасами дыхательной смеси. Теперь время жизни людей на дне каменной ловушки напрямую лимитировалось запасами кислорода, закачанного в баллоны их легких скафандров. Три часа пути по серпантину тоннеля, потом час ожидания (Джей сам был «ангелом» и практически не сомневался, что за час спасательная группа по-любому успеет добраться из Большого Арыка), потом еще час на обратный путь, в недра горы. Итого пять часов. И этого должно хватить. Джей дал последние указания Норме и, не теряя времени, тронулся в путь. Он отдавал себе отчет в том, как важна каждая секунда.