прическу привел Гарри в восторг. Видимо, он убился до полной бессознательности. Ему казалось, что перед ним принцесса. Или даже королева, наипрекраснейшее создание Вселенной, самый любимый на свете человек, ближе, теплее и заботливей нет никого.

— Господи, Гарри! — воскликнула она.

Ее руки обхватили искалеченного здоровяка. Недолго думая, она прижала одеяло к его носу, осыпая любимого поцелуями. Голос ее дрожал. Дрожали и руки. Гарри очень удивился: что это с ней? Сколько раз уже случалось подобное, и никакой паники в действиях Ванды не было. Может, она тоже была тогда снаружи, и ее все еще не отпускает это жуткое зрелище?

— Господи, дорогой, где же ты пропадал? Я чуть с ума не сошла! Почему ты не звонил, не писал? Давай, привстань. — Массивная рука Гарри опустилась ей на плечо, и Ванда дотащила его до кресла, вновь сменившего свое положение — оно буквально уставилось в окно. — Вот… молодец… садись. Хороший мальчик. Сейчас принесу аптечку, а ты пока посиди тут.

Одеяло осталось в руках Гарри. Алое пятно расползалось по белоснежной ткани, и взгляд парня скользил с него на обнаженную, блестящую от капель пота талию. И на причину всех их несчастий, выглядывающую меж бедер его любимого создания. И как всегда, Гарри очень быстро об этом забыл и принялся радостно хохотать, разбрызгивая багровую росу по ткани.

— Ванда, краса моя, возлюбленная очей моих…

— Прекрати балаболить, пожалуйста. — Открыв очередной кухонный ящик, Ванда извлекла цилиндр универсальной аптечки. Поднесла ее к лицу Гарри и принялась сканировать разбитый нос.

— Ты даже не представляешь, что я достал!

— Гарри, посиди смирно хоть минуту! — Сканер пробежал всепроникающими лучиками через лицо здоровяка и возмущенно пискнул. — Всего лишь трещина, быстро заживет. Потерпи, будет немного жечь.

Тихий пшик — игла вошла под кожу. Туча наноботов принялись за дело, зашивая разбитые сосуды и сращивая треснувшую кость. Гарри тихо зашипел от боли. Запахло паленой плотью и лекарствами.

— Все хорошо, все хорошо, — прошептала Ванда, вновь осыпая его поцелуями. — Выдержишь. Что ты хотел сказать?

— Ванда, свершилось чудо! — Радость Гарри пробивалась сквозь маску боли. — Я недавно виделся с Энтони.

— С Энтони? — удивилась она. — Где он пропадал, как поживает, что вообще происходит?

— Не знаю, любовь моя, но… Ах, черт с ним! Ванда, я достал билеты до Марса. И сертификат пластической клиники. Мы можем наконец улететь отсюда и сделать все так, как мы мечтали!

— Господи… Что ты говоришь, Гарри? — На лице Ванды сражались три могучих воина: Удивление, Недоверие и Надежда. — Это же очень дорого, нам копить еще пять лет минимум.

— Смотри!

Гарри взмахнул рукой и перед ним возник, заслоняя рассветное солнце, фотонный экран. Пропуск в новую жизнь отобразился на мерцающем полотне, и Ванда рухнула на пол. Здоровяк краем глаза замечал, как быстро меняются эмоции его возлюбленной. Улыбка сама собой расползлась по его лицу, а сознание поплыло куда-то в затухающий закат.

— Гарри, боже… — шептала Ванда. — Гарри, я… должна была сказать раньше. Что же теперь делать?..

— Что, приперся, все-таки?

Парня передернуло, словно удар током. Его глаза распахнулись и устремились к голосу неизвестного гостя.

Из спальни, никого не стесняясь, вышел неизвестный. Короткая стрижка, грубое лицо, тонкое, жилистое тело, плотные кубики пресса. Если бы на нем была одежда, то Гарри без сомнений признал бы в этом существе мужчину. Только ни обильной растительности, ни мужского начала на этом теле он не обнаружил.

Переводя взгляд с ухмыляющегося гостя на Ванду, парень все больше понимал, что абсолютно ничего не понимал. Логические связи сплетались одна к другой, заменяя одни ниточки другими, здоровые нездоровыми, которые в свою очередь, оказывается, были абсолютно здоровыми. Но, проще говоря, оставим мельтешение в голове Гарри в покое и поглядим, что же последует дальше.

— Ванда, — медленно и вкрадчиво сказал здоровяк, — это что за херня?!

— Ты так и не рассказала ему? — спросил гость. Вздохнув тонким голоском, он зашел в спальню и вышел оттуда уже в джинсах, зажженной сигаретой и пустой банкой энергетика в руке. — Пожалуйста, давай быстрее, я не хочу в это вмешиваться.

— Ванда, — Голос Гарри крепчал с каждым словом, — это что за херня?! Это что, баба?! Какого черта тут вообще происходит?!

— Дорогой, пожалуйста, успокойся, я тебе сейчас все объясню, — сказала Ванда. — Понимаешь, я и Мартин знаем друг друга уже давно.

— Мартин?! Мартин?!! Это же гребаная баба!!!

— Умоляю тебя, не кричи, пожалуйста. — На глазах Ванды наворачивались слезы. Гость, или все же, гостья, подошел к генератору доставки и принялся терпеливо ждать загрузки бутылки минеральной воды. — Понимаешь, Гарри, я и Мартин — родственные души. Мы оба заперты в себе обстоятельствами, и мы…

— Ты… изменяла мне с бабой! — Нервный смех разобрал Гарри. — Мне! С бабой! Черт, я даже не знаю, над чем тут можно посмеяться! Это же идиотия, Ванда! Ты же не такая, как она…

— Такая, Гарри!

Здоровяка затрясло. Он не знал, как реагировать на то, что происходит. Ему казалось, что вся Вселенная сейчас дрожит в муках парадокса, пытается переварить то, что творилось в ней самой. Хотелось бежать, и остаться, ударить Ванду по лицу, и обнять, отхреначить бесполого пришельца первым, что попадется под руку… что ж, хоть одно четкое желание в его несчастной голове все же теплилось. Что же противостояло этой могучей силе и не давало ей вырваться наружу? Едва слышный писклявый голосок, хитро нашептывающий Гарри оставаться на месте и выслушать всю историю до конца.

— Такая, Гарри, точно такая же, — всхлипывала Ванда. Часть лица ее укрыла растрепанная челка. — Не отрицай, мы прекрасно знаем, кто мы и чем являемся. Я люблю тебя, Гарри, пойми, и хочу тебе только добра. Ты самый прекрасный парень на свете, и плевать на лишний вес и манеры — черт с ними! Помнишь, как мы познакомились? А наш первый раз?

Пальцы здоровяка бренчали по подлокотникам. Дрожь никак не унималась, лишь кровь то отливала от головы, то била в нее с новой силой. Переживать заново момент далекого прошлого было для Гарри сущей мукой. Похмелье, осознание содеянного, желание перерезать вены — все атрибуты неисправимой ошибки в мгновение ока впились в сердце тогда еще беззаботного гуляки.

— Ты поверил, что я настоящая женщина. И я поверила в тебя. Знаю, тебе было стыдно, любой нормальный человек скажет, что это полная чушь — полюбить такую, как я. И я очень благодарна тебе за то время, что ты был рядом со мной. Но… Пойми, это все равно неправильно. Ты честный и добрый парень, ты заслуживаешь гораздо большего. Спасибо за твой труд, за