Федра качнулась назад и прикрыла рот рукой.

— О Господи! — выдохнула она. — Я так и чувствовала, что там происходит что-то ужасное. Последнее письмо пришло почти месяц назад, и после этого — ничего…

Тристан наклонился к Федре.

— Федра, но вы лишь предполагаете, что Милли отправилась работать в этот бордель, — сказал он. — А если она все-таки пришла туда, то ее могли уже передать какому-нибудь мужчине и увезти в другое место. Или она могла просто погибнуть.

Увидев, как Федра испугалась, Тристан тут же пожалел о том, что сказал ей это.

— О, Толбот, — прошептала она. — Пожалуйста, не говорите так. Я не смогу перенести этого ужаса. Мне не хочется думать, что Милли уже нет в живых и Присс осталась сиротой.

— Называйте меня Тристаном, — сказал он тихо. — Думаю, так будет уместнее.

Федра вдруг рассмеялась, но этот смех больше напоминал истерику.

Он взял ее руку в свои ладони и, похоже, собирался сидеть так довольно долго.

— Господи, мы сейчас должны думать совсем о другом… Пожалуйста, Тристан, помогите мне. Скажите, что мне делать.

Он чуть сильнее сжал ее руку.

— Фе, я совсем не тот мужчина, знакомство с которым обрадовало бы вашу семью. Вряд ли бы ваша мать разрешила вам со мной общаться, — со вздохом проговорил он.

Ее улыбка казалась сейчас какой-то болезненной и натянутой.

— Не стоит так торопиться с выводами, сэр, — предупредила его Федра. — Моя мать уже давно ищет для меня мужа. И, уверяю вас, вы бы ее заинтересовали. Более того, смею предположить, вы бы ей понравились.

Тристан тоже улыбнулся.

— Вас, оказывается, не так просто выдать замуж? — пробормотал он. — Вот уж не подумал бы.

— Просто я себя хорошо знаю и не строю иллюзий относительно своей семейной жизни.

— Значит, вы не желаете иметь мужа? — Он еще раз слегка сжал ей пальцы, а затем позволил забрать руку. — Это, наверное, неправильно. Впрочем, я тоже не ищу жену. И позвольте мне, Фе, проводить вас на Брук-стрит. Я настаиваю на этом.

— Нет, — твердо возразила она. — Я никуда не пойду, потому что я должна найти Милли.

— Но очень может быть, что она уже перенеслась в ад. Такое нельзя исключать. И такое, надо признать, случается в Лондоне.

— Нет. — Федра решительно сжала пальцы в кулаки. — Нет, я не хочу принимать этого. Присс нет еще и двух лет, Тристан. Ей нужна мать.

Тристан понял, что сейчас ему не удастся уговорить Федру вернуться домой. И она ждала помощи от него. Если он откажет ей в этом, можно только догадываться, что она сделает дальше. Она может ввязаться в какую-нибудь нехорошую историю, и ее убьют так же, как убили Горского. А если он поможет ей…

— Повторите мне каждое слово, которое вы сказали Горскому и которое он сказал вам, — наконец произнес Тристан.

Федра послушно пересказала Толботу весь разговор и потом добавила, что в самом конце она устроила сцену в борделе Востриковой, стала требовать, чтобы к ней немедленно привели Милли. Но Горский сказал, что эту девушку никто никогда там не видел, и не обратил ни малейшего внимания на последовавшие чуть позже за этим слезные мольбы Федры. Потом Федра перешла к угрозам и совершила ошибку, назвав имя своего старшего брата.

— Я бы, конечно, ни за что на свете не обратилась с этим к Стефану, — объяснила она. — Могу сказать, что Горскому это тоже было хорошо известно. Он настоящий хищник, а поэтому почувствовал, в каком я была отчаянии. В его глазах я увидела, Тристан… что-то такое, что я не могу вам передать. Это было как взгляд мертвеца.

Как ни странно, но Тристан понял ее. Ему случалось видеть таких людей. В Греции на полях сражений. Уставших, потерявших всякую надежду и воспринимающих жизнь без иллюзий и сантиментов. Они стали такими после долгих лет бесчеловечного обращения с ними.

— Он немало повидал на свете, — пробормотал Тристан. — После этого трудно испытывать обычные человеческие чувства.

Бровь Федры приподнялась и красиво изогнулась.

— Что-то вроде этого я и подумала, — сказала она. — Но потом в его глазах я заметила сочувствие. У меня возникло тогда странное ощущение… Мне показалось, что он хочет помочь мне. Но он не помог.

Внезапно Тристан перестал шагать из угла в угол.

— А почему вы не обратились к вашему брату? — довольно резко спросил. — Почему вы тут же не пошли к нему? Зачем вы вмешались в это опасное дело?

Федра на мгновение заколебалась.

— Я… не могла вовлекать в это Стефана.

В голову Тристана пришла неожиданная мысль.

— Это его ребенок? — спросил он.

— О нет! — испуганно воскликнула Федра.

— В таком случае это ребенок мистера Хейден-Уэрта, — с большей уверенностью сказал Тристан. — И вы не хотите, чтобы лорд Нэш узнал о том, что его брат соблазнил молодую деревенскую девушку.

Федра ничего не сказала на это, но ответ был написан у нее на лице. Что ж, в таком случае, подумал Тристан, поведение леди Федры вполне объяснимо.

Кроме всего прочего, в свете циркулировали слухи, касающиеся сексуальных пристрастий Хейден-Уэрта. И эти предпочтения не слишком хорошо укладывались в рамки традиций. Чтобы пресечь нежелательные разговоры, он обзавелся женой, но брак оказался для него тяжким бременем.

Глаза Федры по-прежнему были опущены.

— Если бы вы только увидели ее, вы бы меня поняли, — тихо проговорила Федра. — Она такая хорошенькая, с розовыми щечками, такая маленькая… Я имею в виду Присс. После того как Милли ушла, девочка плакала целый день и целую ночь. Это невыносимо, это разбило мне сердце. Я бы взяла ее к себе, если бы только могла, Тристан. Я бы сама воспитала ее, но мне никто не позволит этого сделать.

Тристан пододвинул кресло чуть ближе к столу и снова сел в него.

— Честно скажу, Фе, мне нет дела до того, с кем спит ваш брат, — сказал он. — Но этот ребенок…

— Она ведь моя племянница, — напомнила Федра. — В ее и моих венах течет одна кровь, Тристан. Я обязана выполнить свой долг перед ней. Даже в том случае, если имя ее отца навсегда останется для всех тайной.

— Значит, вы считаете, что должны исполнить свой долг, — задумчиво проговорил Тристан, продолжая прокручивать в голове только что услышанное. — Скажите, Фе, вы говорили с мадам Востриковой? Сможет она узнать вас?

Тристан мысленно молил Бога, чтобы Федра ответила «нет».

Федра удивленно вскинула на него глаза:

— Но кто такая мадам Вострикова?

Тристан колебался.

— Владелица… э-э… борделя, так сказать, — объяснил он. — Вы не знали?

Федра покачала головой:

— Я даже не знала, кто такой Горский, пока не позвонила в дверь борделя. — Она усмехнулась. — Но в тот день, когда он умер… — Лицо Федры мгновенно сделалось напряженным.