Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ярославские люди — просветлённые, одухотворённые, наполненные светлой энергией творчества.
Ярославский радиозавод. Великолепное предприятие. Стерильные белоснежные цеха, напоминающие операционную. Здесь изгоняют каждую пылинку. В цеха невозможно пройти, не облекшись в белые халаты и шапки. Работницы, сидящие за столами, смотрят в микроскопы, в их руках платы, на которые нанесено золото, другие драгоценные металлы. Они напоминают хирургов, которые осуществляют операции на головном мозге. Работницы бережно касаются пинцетами плат, создавая уникальные приборы. Изделия радиозавода летают на орбитах в спутниках. Установлены на огромных надводных кораблях, помогая суднам швартоваться у пристаней.
Они помещены в подлодки. Находятся на буровых платформах, позволяя тем среди полярных сияний и ледовых бурь точно опускать свои железобетонные ноги на дно Ледовитого океана. Изделия завода — на танках «Армата», которые недавно с блеском прошли по Красной площади.
Они и в руках пехотинцев на поле боя, и в руках сбитого над Сирией летчика, что скрывался от боевиков, посылая позывные спасающим его товарищам. Директор этого уникального завода — Сергей Николаевич Якушев, помнит период страшного разорения, царившего здесь в 90-е годы, когда на месте цехов зияли руины, и практически не осталось рабочих. Теперь завод процветает, обеспечен заказами, составляет гордость Ярославля. А работники цехов высаживают на территории завода цветы, соревнуясь, чья клумба наряднее, краше, ароматнее и душистее.
Под Ярославлем на берегу Волги находится общерусская святыня — Толгский монастырь, сияющий златом глав, белоснежными стенами. Летом по Волге к монастырю причаливает множество теплоходов, сюда с них валом валят туристы. Иногда это просто ротозеи, желающие налюбоваться и славно отдохнуть. Но большей частью это паломники, приезжающие поклониться святыне. Монахиня монастыря мать Смарагда рассказывала удивительные истории, которые происходят в монастыре у чудотворных икон: о бесчисленных исцелениях, о помощах, которые оказывают иконы приезжающим паломникам. А ведь ещё недавно, после 60-х годов, когда шли гонения на храмы, на монастыри, здесь зияла страшная, наполненная мусором яма.
В разгромленном монастыре организовали приют для малолетних преступников. Карцеры, казармы для охраны, классы, где перевоспитывали молодых сорванцов. К 90-м годам здесь образовалась мертвая пустошь. Но поразительно: в тяжелые 90-е, когда в России умирали заводы, а люди перебивались с хлеба на воду, монастырь стал возрождаться. Его возрождало не государство, возрождали не толстосумы. Он возрождался всем миром. Люди выкраивали от своих крохотных заработков копейку: кто нёс кирпичик, кто икону. Умирающие заводы отряжали сюда бригады людей, которые ставили храм. Храм был в ту пору важнее заводов. Это был храм возрождения, веры, храм русской святости.
Удивительно, как в нашей русской душе, в русской истории совмещаются две силы. Одна, разгораясь вдруг, превращаясь в черный смерч, разрушает, истребляет всё, превращая недавно цветущие земли в пепелище. Но потом таинственными силами русского возрождения, русской любви, вновь возникают цветущие города, колосятся нивы, люди собираются для вековечной благой работы.
На реке русского времени Волге стоит городок Тутаев, который прежде назывался Романов-Борисоглебск. Он славен огромным собором, который не закрывался во все годы. Там находится громадный, напоминающий сошедшее с неба чудо, образ Спас Нерукотворный.
На другом берегу, напротив собора, среди крошечных домишек расположилась мастерская, отливающая колокола. Ее хозяин Николай Александрович Шувалов — настоящий волгарь, спокойный, сосредоточенный, умный, с легкой, иногда вспыхивающей веселостью в глазах. А потом веселость сменяется задумчивым всевидящим взором. Николай рассказывал, какое тонкое мастерство, волшебство, какое волхование требуется от колокольных литейщиков. В колокола помимо меди и олова добавляется множество неведомых нам присадок. Быть может, драгоценных металлов или волшебных зелий и трав. Так создаются отвары. Эти клокочущие, бурлящие отвары бронзы заливаются в глиняные формы. Момент литья тщательно выбирается. Мастера учитывают даже расположение звезд на небе, расположение луны, потому что малейшее увеличение притяжения может повлиять на застывание металла.
Само застывание длится не день и не два, а, быть может, неделю. И появление на свет божий сияющего ликами, молитвенными надписями колокола — это торжество, ликование. Мне довелось ударить во вновь отлитый колокол. И гулкий удар породил чувство красоты, счастья, могущества и бессмертия.
Недалеко от Волги есть село Вятское. Когда-то большое, богатое, обильное торговыми рядами и магазинами село было наполнено деятельными людьми, привлекало к себе ярмарки. Целые обозы везли сюда снедь, изделия гончаров, скорняков. Потом село оскудело, обеднело. Люди разбежались. Утратили веру и любовь к своим сокровенным землям до той поры, когда здесь появился загадочный человек Олег Алексеевич Жаров — математик, философ, интеллектуал, предприниматель. Однажды он проезжал через это село, и ему понравился «дом со львами». Он его купил. Поселившись в этом доме, стал оглядываться по сторонам, и в нем возникло страстное желание возродить село. Он стал скупать дома, но не для того, чтобы устраивать в них пиры или сдавать за большие деньги под гостиницы.
Он скупал дома, чтобы устраивать здесь музеи. И в селе, где возрождены старинные купецкие хоромы, дворянские особняки, сейчас уже 10 музеев. В одном собраны музыкальные инструменты разных времен. В другом — кирпичи и изделия, с помощью которых создавались дома. В третьем собрана домашняя утварь. В четвертом — иконы. Село настолько удивительно и интересно, что к нему поворачиваются туристические маршруты. Сюда приходят, чтобы изумиться красоте прежнего уклада. А люди, которые остались жить в селе, преобразились: нет места пьянству, унынию. Люди увлечены возрождением своего села, принимают участие в создании очередного музея.
Сам Ярославль — потрясающей красоты город. Один из лучших русских городов. Величественная набережная, с которой видны проплывающие белые корабли, а с кораблей видны стоящие вдоль Волги дворцы, особняки, белокаменные палаты, узорные чертоги. А сколько церквей, сколько дивных храмов! По реке Которосль, которая впадает в Волгу, храмы — один другого краше. Один не похож на другой. У одного сверкающие изумрудные изразцы, у другого многоцветные кровли и шатры.
В одной из этих церквей когда-то молодым человеком я отыскал фаянсовую русскую печь, облицованную белыми изразцами. На изразцах были нарисованы картинки, забавные притчи. На одной я увидел отрока, что шел по полям и лугам, неся за спиной котомку, на которой была надпись: «Иду в путь мой». И мою первую книгу я так и назвал — «Иду в путь мой». С тех пор я неутомимо иду и иду по нашим землям. И вот теперь прошёл по земле ярославской.
Ярославский губернатор Сергей Николаевич Ястребов — родом из Рыбинска, технарь, авиатор. Отец его происходит из той самой Мологи, что затоплена водами Рыбинского моря. Про кризис, который гуляет по России,
