На учёбу так и поплелась, ощущая себя разбитой и немощной, молясь, чтобы никто не заметил. И мало мне свалившихся проблем, у ворот универа поджидал Кириллов. С букетом цветов.

– Мать его за ногу… – тихо выругалась, очень надеясь, что веник предназначался не мне.

Ускорила шаг, мысленно зажмурившись.

«Не заметь. Не заметь меня. Не заметь…»

Надежда умирает последней, вот и я глупо надеялась до последнего, поэтому и не сразу отозвалась на своё имя.

– Василиса!

Мало что ли в мире Василис?.. прибавим шагу.

– Вася!

Васями вообще парней зовут, ну или вон котов. А я иду такая вся… глухая, непонимающая ещё и резко ослепшая.

– Мартынова! Я к тебе обращаюсь! – грозно порычал мой настырный ухажёр и дёрнул за руку.

– Да что тебе нужно?! – не сдержалась в ответ, резко обернувшись.

Кириллов невинно ухмылялся, в глазах черти размером со слона. Так бы и двинула по его бестолковой черепушке.

– Ты очаровательна в гневе, – сунул мне под нос цветы, красивые между прочим, разные, нежные…

– Отвали, умоляю, – попросила вполне серьёзно, глядя в бесстыжие лукавые глаза искусителя. – Не даёт покоя мысль, что трофей ты так и не получил, а тут такая удача?

– А ты всё ещё девственница? – поддел гад.

Закатила глаза и развернулась, не желая тратить время на психопата.

– Вась, ну я же пошутил, – приглушённо рассмеялся парень, снова беря меня за руку, чуть повыше локтя. – Правда, пошутил. И на этот раз ни с кем не спорил.

– Ещё бы ты спорил, – процедила едва слышно. – Надеюсь, сломанный нос временами всё ещё болит, напоминая обо мне.

– Это было слишком жестоко, – усмехнулся он, пристраиваясь рядом.

– Жестоко было спорить на меня, – отозвалась машинально и тут же отдёрнула себя. Этот гад специально меня в разговор втягивает, вообще нельзя ему ничего отвечать, нельзя вестись на детскую провокацию. – А знаешь, – резко затормозила, и парень от неожиданности налетел на меня, – давай просто сделаем вид, что мы не знакомы, а?

– Я хотел извиниться, – в глазах Кириллова появился намёк на искренность.

– Извинения приняты, – отозвалась сухо и забрала букет. Цветы не виноваты, что их купил идиот.

– Давай как-нибудь пообедаем вместе? – донеслось вслед.

– Не в этой жизни, – махнула, не оборачиваясь, и поспешила на пары.

Группа встретила меня дружным улюлюканьем и ту же засыпала вопросами.

– Откуда цветы, Мартынова?

– Тот красавчик подарил?

– Да кто ей станет цветы дарить? – усмехнулся Радеев с третьего ряда, развалившись в кресле.

– Я запомнила, не проси потом прикрыть твою задницу, – пригрозила мстительно, по аудитории разнёсся слаженный смех одногруппников.

– От кого букет? – насмешливо поинтересовался Матвей, привычно заняв мне место. – От Громова?

– Дождёшься от него, ага, как же, – буркнула, пытаясь пристроить рюкзак. – Сегодня первый день кастинга на конкурс, давай сосредоточимся на этом.

– Ого… – тихо присвистнул Матвей. – Ты можешь быть такой серьёзной.

Соединила указательный и большой палец на обеих руках и шёпотом выдохнула: «Ом». Староста рассмеялся и отстал.

Я честно старалась держаться, но уже после первой пары стала ощущать ужасный озноб. Тело чудовищно выкручивало и ломило, хотелось каждую минуту вытягивать то руки, то ноги. Почему-то болел именно лоб и жутко горели глаза. Решила сходить в туалет, умыться, но сначала нужно было пристроить цветы. Без воды они завянут. Ничего лучше не придумала, чем подарить секретарю, и отправилась на кафедру.

Удача сегодня преследует меня по пятам. Впрочем, как и всегда. Чему я удивляюсь вообще?

Громов как раз выходил, когда я пыталась протиснуться в узкий проход. Мы упёрлись друг в друга и ещё минуту пытались уступить друг другу дорогу, пока Громов не понял, кто перед ним мельтешит. Подозреваю, что из-за букета меня не было видно.

– Телепузик? – в бархатном голосе послышалась озадаченность.

Друзья за его спиной заинтересованно глазели на меня.

– Пройти уже дай, – буркнула недовольно.

Кожей ощутила, как Громов хмурится.

– Что с твоим настроением? Поругалась с Покровским?

– Телепат из тебя так себе, – притворно усмехнулась и снова попыталась обойти парня.

– От кого цветы? – остановил неожиданный вопрос.

– От покойной бабушки, – оскалилась во весь рот, внутренне поёжившись.

«А чего это ты так на меня смотришь? Я же не научный неудавшийся эксперимент… не надо так на меня смотреть, размышляя, как прибить творение рук своих…»

– Пойдём-ка со мной, – парень схватил меня за кофту и рывком притянул к себе. Легко подхватил на руки и закинул на плечо.

– Совсем ошалел?! – поразилась до глубины души. – Громов, не смеши народ, поставь меня на пол! – друзья этого психа шли позади, переглядываясь и посмеиваясь.

– Пока не пойму в чём дело, не поставлю, – упрямо отозвался этот… и ослом-то не назвать. Хороший же, придурковатый немного, но хороший. – У тебя глаза опухли, покраснели и лихорадочно сверкают. Бледная как смерть, но щёки горят болезненным румянцем. Ты себя вообще в зеркало видела?

Думала, он из-за цветов злится, ревнует хоть каплю, а он…

– Не успела. Не дошла… – буркнула сердито.

Громов остановился, поставил меня на ноги и взял за руку.

– Куда веник несла?

– Секретарю, не на пары же с ним таскаться… – обиженно шмыгнула носом.

– Ясно. А подарил кто? Придурок-тренер? – хмыкнул насмешливо.

– Всё-то ты знаешь… – скривилась и попыталась вырваться, но меня держали крепко.

Громов ловко забрал букет и передал друзьям.

– Подарите это секретарю, пожалуйста, я позже подойду.

– Ага, давай, – иронично усмехнулся его приятель.

– Кхм… удачи вам, – поддел второй.

Закатила глаза, намереваясь ответить что-то едкое, но Громов потянул меня вперёд по коридору. Запнулась даже.

– Полегче нельзя? – возмутилась тихо.

– Ну чего ты дуешься? – весело поинтересовался он, а в тоне скользили до дрожи ласковые нотки. Даже странно как-то. – Не надумывай там себе всякую чушь, сначала разберёмся с твоим самочувствием, – и приложил руку к моему лбу. Досадливо поморщился и убрал, цокнув языком.

– Куда мы идём? – поинтересовалась запоздало. – Сейчас уже пара начнётся.