— Он откусил ветку кусачками. Я не понимаю…

На столе Крофорда зазвонил телефон. Он внимательно выслушал то, что ему сказали на другом конце провода.

— Уилл, лаборатория закончила исследования. Пойдем к Зеллеру. Там попросторней и не так темно.

В коридоре они встретили Ллойда Баумана, этого надменного педанта. Он держал двумя пальцами еще мокрые фотографии и прижимал локтем к боку пачку ксерокопий.

— Джек, я должен быть в суде в четыре пятнадцать. Это по поводу компромата на Нилтона Эскью и его подружку Нэн. Для нее подделать казначейский билет — раз плюнуть. Два года не давали мне покоя, штампуя аккредитивы на цветном ксероксе… Совсем обнаглели. Как ты считаешь, мне самому закончить с этим или позвонить обвинителю?

— Закончи сам, — ответил Крофорд. — Вот мы и пришли, — добавил он, обращаясь к Грэхему.

Биверли сидела на кушетке и улыбалась Грэхему.

Руководитель отдела научных исследований Брайан Зеллер был совсем молод, но уже начал лысеть, к тому же носил очки с биокальными линзами. На полке за спиной Зеллера Грэхем увидел труды Г. Дж.

Уэллса по криминалистике, знаменитую трехтомную «Судебную медицину» Тедески и редкое издание «Крушение Германии» Гопкинса.

Уилл, мы вроде бы встречались с вами как-то у руководства, — сказал Зеллер. — Знакомы со всеми? Ну, и прекрасно.

Крофорд облокотился об угол стола.

— Обнаружили что-нибудь? Может, на самом деле письмо пришло не от Зубастого парии, а от кого-то другого?

— Несколько минут назад я звонил в Чикаго и попросил прислать объявления, которые выбрал, изучив отпечаток на обратной стороне письмеца, — откликнулся Бауман. — Шесть-шесть-шесть. Покажу, когда дойдем до этого. Там получено более двух сотен личных объявлений, — Бауман протянул Грэхему пачку факсов. — Все до одного прочел. Брачные предложения, призывы типа «вернись, я все прощу»… Интересно, как мы узнаем то объявление?

Крофорд покачал головой.

— Я тоже этого не знаю. Ладно, давайте поговорим о результатах анализов. Джимми Прайс сделал все возможное, но отпечатков пальцев не обнаружил. А что скажешь ты, Бив?

— Я нашла кое-что. Шрифт и расстояние между буквами совпадают с образцами почерка, взятыми у Ганнибала Лектора. Цвет чернил тоже. Он отличается от образцов из Бирмингема и Атланты.

Три голубых точки и несколько темных пятнышек направлены на экспертизу к Брайану. — Биверли кивнула в сторону Брайана Зеллера.

— Голубые точки оказались хлорсодержащим чистящим средством. Оно могло попасть сюда с чьих-то третьих рук. Еще найдено несколько мельчайших частичек засохшей крови. Это определенно кровь, но ее мало, чтобы выяснить, какой она группы.

— Бумага разорвана вдоль специальных дырочек, — продолжила Биверли Катц. — Если мы найдем рулон, которым с тех пор не пользовались, мы получим убедительные доказательства. Я советую взять это на заметку, чтобы при аресте сотрудники обязательно поискали рулон.

Крофорд кивнул.

— А у тебя как дела, Бауман?

— Шарон из моей группы исследовала бумагу и разыскала образцы для сравнения. Это туалетная бумага фирмы «Вайдекер», ее производят в Миннеаполисе. Бумага продается по всей стране.

Бауман развесил фотографии на стенде у окна. Говорил он басом, который не соответствовал его хрупкой фигуре. Грэхем обратил внимание, что у Баумана чуть ли не на каждом слове шевелится галстук-бабочка.

— Что касается почерка, то писали левой рукой, хотя этот человек не левша. Просто он хотел изменить почерк. Обратите внимание на неровные строчки и разный размер букв.

— Чернила в обеих частях письма кажутся идентичными при естественном освещении — вроде бы стандартная синяя паста для шариковых ручек. Но при съемке цветными фильтрами обнаруживаются некоторые различия. Он писал двумя ручками. Первую сменил, когда писал ту часть письма, которая теперь потеряна. Видно, где начинает барахлить первая ручка. Ей редко пользовались и поэтому строка начинается с кляксы. По-видимому, она хранилась открытой шариком вниз в специальном стаканчике, а, следовательно, была на столе. К тому же письмо, когда его писали, лежало на чем-то мягком типа промокашки. И на ней, если нам удастся ее найти, должны остаться следы. Хорошо, если бы этой промокашкой занялась Биверли.

Бауман повернулся к фотографиям на стене. При большом увеличении бумага казалась сплетенной из отдельных волокон. На ней остались какие-то темные отпечатки.

— Он сложил лист вдвое, чтобы написать последнюю часть, включая то, что потом было оторвано. При таком увеличении позволяет кое-что увидеть косой свет. Здесь читается «шесть-шесть-шесть». Может, именно в этом месте его подвела ручка, ион нажал посильнее. Я заметил это только при резком контрастировании. Ни в одном объявлении я пока не обнаружил этих трех шестерок.

— Предложения построены правильно, без лишних слов. С логикой у него все в порядке… Судя по сгибам на бумаге, письмо было отправлено в конверте стандартного размера. Есть два грязных пятна от ленты для пишущей машинки. Вполне возможно, что поверх письма в конверте лежал листок с совершенно безобидным текстом. Это все, — закончил Бауман. — Я понимаю, Джек, что у тебя есть вопросы, но мне надо выступать в суде. Отвечу тебе на них, когда вернусь.

— Построй свою ночь так, чтобы преступники получили по максимуму, — напутствовал его Крофорд.

Грэхем принялся изучать раздел частных объявлений «Сплетника». «Привлекательная, хорошо сложенная дама пятидесяти двух лет (выглядит моложе) ищет некурящего мужчину христианского вероисповедания, по гороскопу Льва, от сорока до семидесяти лет. Желательно без детей. Можно на протезах. Пожалуйста, без розыгрышей. В первое письмо вложите фотографию».

Грэхем с головой ушел в чтение объявлений, кричавших болью и отчаянием, и не заметил, что все выходят из комнаты, пока, его не окликнула Биверли Катц.

— Извини, Биверли. Что ты сказала? — он взглянул в ее глаза, спокойно поблескивавшие на добром лице.

— Что рада снова видеть тебя, Чемпион. Ты хорошо выглядишь.

— Спасибо, Биверли.

— Сол учится в кулинарной школе. Результаты пока так себе, но когда разгребемся с этим делом, обязательно приходи, пусть он на тебе попрактикуется.

— Договорились.

Зеллер решил еще поработать в своей лаборатории. Без дела остались только Крофорд с Грэхемом. Оба поглядели на часы.

— До выхода «Сплетника» осталось сорок минут, — сказал Крофорд. — Как ты считаешь, стоит сходить за почтой?

— Валяй.

— Если в Чикаго все сложится удачно, нам надо подготовиться к замене объявления.

— Постараюсь, — кивнул Грэхем.

— А я выясню подробнее про почтовый ящик, — Крофорд позвонил в секретную службу и довольно долго беседовал с тамошними сотрудниками. Когда он закончил разговор, Грэхем все еще делал какие-то выписки.