* * *

Смерть Пелузе и Гертруды словно оборвала в душе у Пересвета его самую чувствительную струну. Пересвета не покидало чувство бездонного одиночества и пустоты, словно весь мир разом отвернулся от него. О своем будущем Пересвет даже не задумывался, объятый лишь одним жгучим желанием поскорее встретиться с крестоносцами, чтобы в кровавой рубке утолить свою жажду мести. Причем Пересвету было все равно, с кем из тевтонцев скрестить меч, с воинами ли Райнварта или любого другого рыцаря. Ему хотелось убивать крестоносцев, которые лишили его любви и счастья, и совсем не хотелось жить…

Такое состояние Пересвета слегка тревожило Ящелта. Он попытался мягко убедить русича в том, что, убивая тевтонцев, совсем не обязательно жертвовать собой. Мол, Пересвету еще нужно вернуться на отчую землю.

— А что мне там делать без Гертруды? — обронил Пересвет, взглянув на Ящелта пустым угрюмым взглядом.

— Пытаться строить новое счастье, — сказал на это молодой прусс.

Переночевав в Старом городище, рано поутру Пересвет и Ящелт облачились в кольчуги, вооружились и двинулись через лес к ближайшей дороге. Пересвет не хотел тратить время на ожидание отряда барона Райнварта. К тому же схватка с тевтонцами в городище для двоих смельчаков грозила неминуемой и скорой гибелью. Пересвету же хотелось иметь хоть какое-то преимущество над крестоносцами, то есть он задумал напасть на них первым из засады. Этот замысел Пересвета одобрил и Ящелт.

Лесную дорогу они отыскали после долгих блужданий по лесу. Куда вела эта дорога и откуда, им было неведомо. Сидя на упавшей сосне, Пересвет и Ящелт грызли сушеную рыбу, тихо переговариваясь и поглядывая на дорогу, видневшуюся в просветах между деревьями.

Внезапно тревожно загалдели сороки и сойки в придорожных ольховых зарослях. Невдалеке послышался смутный глухой шум — это был топот ног и копыт.

Пересвет вскочил, привычным движением надел на левую руку щит, а в правую взял дротик. Ящелт принялся торопливо заряжать арбалет. Прижавшись к шершавому стволу могучей сосны, Пересвет увидел за деревьями и кустами растянувшийся на дороге отряд тевтонцев. В голове отряда двигались около десятка всадников в латах и шлемах, в белых плащах с черными крестами. За конниками шли около полусотни кнехтов в круглых металлических касках, в кожаных панцирях, с дротиками и небольшими круглыми щитами в руках. У некоторых кнехтов поверх панцирей были надеты короткие белые туники без рукавов, с нашитыми черными крестами на груди и спине.

— Действуем как договорились! — шепнул Пересвет Ящелту. — Коль я паду, уходи без промедленья в чащу. Помни, пруссам нужны твои баллады. Умирать тебе еще рано, брат.

Перебегая от сосны к сосне, Пересвет устремился к дороге, взяв дротик на изготовку. От него не отставал Ящелт с арбалетом в руках. Пересвет выбрал своей целью рыцаря в блестящем шлеме с клювоподобным забралом, в него-то он и метнул свой дротик. Однако в момент полета с силой пущенного копья с рыцарем поравнялся его конный оруженосец и дротик угодил ему в голову, выбив из седла. Лошадь упавшего на дорогу оруженосца испуганно взвилась на дыбы, приведя в некоторое смятение рыцарский отряд.

Выскочив из-за деревьев, Пересвет ударом меча ранил в бедро рыцаря на вороном коне, шлем которого был украшен черным пышным пером. Потом с разворота рубанул другого всадника, ранив его в руку. Одному из оруженосцев Пересвет пропорол живот мечом, а из руки другого выбил копье. Все это случилось быстро и неожиданно.

К Пересвету бегом устремились кнехты, огибая рыцарский отряд с двух сторон по обочинам дороги. Какой-то из кнехтов уже замахнулся на Пересвета топором, но его ноги тут же подломились, шея кнехта оказалась пробита стрелой, прилетевшей из леса. Это напомнил о себе Ящелт, сидевший в засаде.

Кнехты напирали на Пересвета, толкаясь и мешая друг другу. Русич, пользуясь этим, ловко уворачивался от вражеских дротиков, отражал щитом удары мечей и топоров, отходя к лесу. Пересвет опасался только одного, чтобы немцы не взяли его в кольцо. Размозжив головы двоим кнехтам и еще двоим нанеся тяжелые раны, Пересвет с каким-то яростным азартом стал выкрикивать оскорбления на немецком языке, призывая кого-нибудь из рыцарей скрестить с ним меч.

Кнехты пытались напасть на русича сзади, но меткие стрелы Ящелта валили с ног самых проворных из немцев одного за другим. Около десятка пеших тевтонцев кинулись ловить Ящелта, заметив его стремительные перемещения среди сосен. Ящелт бросился наутек, уводя преследователей за собой. Таким образом, он в точности следовал наказу Пересвета.

Оставшись без своего быстроногого помощника, Пересвет тоже стал уходить в глубь соснового бора, понимая, что ему просто не хватит сил, чтобы одолеть такое множество врагов. Тевтонцы с треском и шумом гнались за русичем, словно стая рассвирепевших медведей. В лесной тиши далеко разносились выкрики на немецком языке, звон сталкивающихся клинков порождал гулкое эхо в темно-зеленых разлапистых кронах.

Кто-то из рыцарей крикнул кнехтам, чтобы отчаянного храбреца взяли живым, поэтому кнехты не стреляли в Пересвета из арбалетов. Немцы гнались за ним широкой облавой, стараясь взять в мешок. После получасовой погони тевтонцам удалось-таки окружить Пересвета, выгнав его из чащи на болотистое редколесье.

Кнехты расступились, и против русича вышел рыцарь в шлеме с клювоподобным забралом, на треугольном щите которого алел красный герб в виде лепестка розы, пронзенного кинжалом.

Взмахнув мечом, Пересвет бросился на рыцаря, который уверенно отразил все его выпады, выказывая высокое мастерство во владении клинком. Рыцарь всячески старался выбить меч из руки Пересвета, и ему дважды едва не удалось это. Понимая, сколь опытен и опасен его противник, Пересвет шаг за шагом принялся отступать в самую болотную трясину, дабы рыцарь в своих тяжелых доспехах увяз там. Мутная болотная жижа сначала доходила Пересвету до колен, потом она дошла ему до пояса. Рыцарь продолжал наседать на Пересвета, хотя было видно, что каждый шаг дается ему с трудом.

Пересвет начал изнемогать в этой изматывающей схватке. Он чувствовал, что болото засасывает его все глубже и глубже. В какой-то миг потеряв равновесие, Пересвет стал боком валиться в трясину. Рыцарь попытался поразить его мечом, но сам оступился и упал на одно колено, погрузившись в болотную жижу почти по грудь. Пересвет, напрягая последние силы, ринулся на рыцаря. Он схватил его сзади за плечи и навалился на него всей своей тяжестью, вдавив в трясину с головой. Топь мигом поглотила закованного в латы рыцаря, который отчаянно барахтался под Пересветом, силясь подняться.

До ушей Пересвета донеслись крики кнехтов и оруженосцев, которые гурьбой устремились к рыцарю на выручку, запинаясь и падая. Пересвет опять схватился за меч, рубанув по щиту самого расторопного из оруженосцев и сразу же сбив его с ног. Какой-то кнехт ударил Пересвета дротиком в грудь, но кольчуга выдержала этот удар. Пересвет лишь покачнулся, острием своего меча выбив кнехту глаз. Немец с диким воплем отпрянул прочь и сразу увяз в топи по самые плечи.

Кнехты кричали и шарили в болотной жиже руками, силясь отыскать в вязкой глубине утонувшего рыцаря. Они и не думали преследовать Пересвета, который пробирался через болото, подрубая чахлые сосенки и бросая их себе под ноги. Свой щит Пересвет забросил за спину, чувствуя удары арбалетных стрел, вонзающихся в него. Изнемогая и задыхаясь, Пересвет шел через топь, погружаясь в нее то по пояс, то по грудь. Вслушиваясь в крики кнехтов, Пересвет с изумлением узнал, что рыцарь, которого он утопил в болоте, не кто иной, как сам барон Райнварт.