● Феодальные сословия все-таки состояли в своего рода легитимных договорных отношениях с монархом и располагали перед лицом монарха правами, вытекавшими из их сословного статуса. Вассал правомерно владеет своей собственностью, в то время как сюзерен может правомерно лишить его этой собственности. Вся система строится на этом легитимном принципе, статус вассала совпадает с положением вассала. Сущность мафиозного государства в том, что в условиях формального гражданского равенства с помощью – в данном случае – государственного насилия происходит отъем собственности у одних и незаконная передача его другим. В мафиозном государстве у вассала нет вассального статуса, в крайнем случае есть лишь вассальное положение. И в то время как гражданское равенство не уничтожено de jure, de facto возникает масса вассальных положений.

● Несмотря на то что члены христианского среднего класса режима Хорти, существовавшего между двумя мировыми войнами, в качестве джентри с пошатнувшимся материальным положением попадали во всю бóльшую зависимость от возможностей, предоставляемых им государственной бюрократией и армией, благодаря своему сословному статусу они еще располагали определенными, принадлежавшими им по собственному праву привилегиями, пользовались особым вниманием, хотя признание в обществе в основном обеспечивалось посредством государственной бюрократии, армии и организаций сословного характера. Повышение социального статуса и вхождение в ряды христианского среднего класса путем рыночного обогащения легитимировалось инициацией, актом принятия. Непотистские отношения внутри деклассирующегося среднего класса имели в основном личную природу, но не складывались в субординационную иерархию с одним центром, характерную для приемной политической семьи. Эти отношения скорее образовывали сеть привилегированных связей сословных, цеховых, дружеских статусных сообществ на базе так называемой солидарности благородного среднего класса.

● Средний класс буржуазных обществ, несмотря на наличие имущественных и культурных различий, все же добился своего статуса в конкурентной борьбе, для него не характерны связи сословного или вассального типа.

● Властная элита южноевропейских фашистских диктатур строилась на базе фашистских партий, при этом она лишь ограничивала, усмиряла экономическую элиту, класс собственников, но не экспроприировала ее. Эта элита в ее нацистском или иных, возникших в ходе Второй мировой войны разновидностях разграбила «еврейские капиталы», позже передав их «арийским» собственникам или пополнив ими государственный бюджет.

● Властная элита бывших коммунистических режимов входила в иерархию коммунистических партий, а замещение государственных постов регулировалось строгими правилами номенклатуры. Однако в номенклатуру входили не семьи, а – на идеологической основе – отдельные лица. В их случае династические черты появлялись лишь изредка и в виде исключения, более того, иногда лояльность – в классических сталинистских формах – нужно было доказывать именно предавая семью. Класс собственников был ликвидирован путем национализации и кооперирования.

Коммунистическая номенклатура:

– ее формирование происходило не по логике формирования приемной политической семьи в мафиозном государстве; она строилась не по патриархальным субординационным образцам;

– личные привилегии ее членов выражались лишь в ограниченных потребительских преимуществах, имеющих значение при экономике дефицита, а не в крупном накоплении семейной собственности;

– ее власть имела чисто политическое – то есть не смешанное, политическое и экономическое – происхождение и природу, поэтому политическая власть ее членов ограничивалась временем их пребывания на должности, в отличие от власти приемной политической семьи, которая, естественно, оказывается поколебленной в результате политического поражения, но сохраняет значительные, парализующие политику ресурсы в сфере экономики;

– осуществленная ею национализация была конечной стадией экспроприации частной собственности предпринимателей, а не промежуточным этапом перераспределения собственности (take over).

● Олигархи, образующие экономическую элиту при смене коррупционных режимов, составляют группу, лишь частично влияющую на государственную власть и контролирующую ее, но не господствующую над ней в полной мере, они формируют конкурирующие группы и не входят в одну-единственную субординационную иерархию.

● В мафиозном государстве, где семья так же свята, как и в традиционной мафии, испытание состоит не в принесении семейных связей в жертву партийной лояльности, а, наоборот, в превращении некровнородственных отношений лояльности в скрепы приемной семьи. Таким образом, в случае венгерского полипа, как показывает присуждение концессий на эксплуатацию табачных киосков, выделение государственных земель в аренду или цепочка протекционистского распределения государственных и евросоюзных заказов среди членов приемной семьи, это не просто идеологические или партийные связи. Созданное партией «Фидес» сообщество, объединенное общими интересами, является сообществом с более тесными (партийными) связями, чем это принято в либеральных демократиях, и благодаря системе финансовых и имущественных привилегий члены этого сообщества участвуют в нем не только лично, но часто и вместе со своими родственниками. В результате этого узкий круг иерархически связанных между собой лиц, первоначально состоявший из небольшого числа членов партии, приученных к дисциплине с 1990-х гг., стал расширяться концентрическими кругами, вовлекая в систему и другие лояльные социальные группы, которые, однако, получали иной статус и иные права и привилегии.