Смеясь, Триста привлекла ее к себе.

— Душа моя, я так рада, что ты вернулась.

Сахарная Энн шмыгнула носом и отстранилась. Она сидела, комкая в руках носовой платок, и пыталась найти нужные слова.

— Дорогая, что-то не так? Тебе не нравится Галвестон? Или тебе не хочется жить с двумя старыми нарумяненными дамами и странной компанией, которую я здесь собрала?

— О нет, дело вовсе не в этом, Я обожаю вас всех, но знаешь… — Сахарная Энн глубоко вздохнула. — Я дала себе слово, и мне нужна твоя помощь. Финансовая.

— Все, чем смогу…

— Но ты можешь передумать, когда услышишь мой план. Понимаешь, я знаю, где Эдвард, — письмо пришло в тот самый день, когда я освобождала свой дом в Чикаго.

— Письмо?

Сахарная Энн кивнула:

— Из «Отеля Дью» в Новом Орлеане.

— Джеймс, немедленно убери свои грязные ботинки с моего стола! — Уэбб хмуро взглянул на своего приятеля, который, не задумываясь, пускал его время на ветер. — Кстати, я не помню, чтобы предлагал тебе угоститься моими сигарами.

— А я не помню, чтобы ты возражал против этого. — Ярборо, настойчиво пыхтя, пытался разжечь дорогую гаванскую сигару.

Наконец он откинулся назад и выпустил кольцо дыма.

— Вот это жизнь. Прекрасный офис, большой дом. Ты всегда ешь так, как мы ели вчера вечером?

— Да, но не столько, сколько ты загребал себе в рот. Клянусь Богом, ты ел так, будто голодал недели две.

— Я и голодал. Ничего похожего мне давно есть не приходилось, это уж точно. Но конечно, я получил гораздо больше энергии, чем потратил, обучая стрельбе Сахарную Энн.

— Позволь мне посмотреть твою шляпу.

— Мою шляпу? — переспросил Джеймс. — А зачем она тебе понадобилась? — Он неожиданно засмеялся. — О, понимаю. Сахарная Энн с тех пор стреляет лучше, и намного. Все дело в очках.

— В каких очках?

— Разве она не рассказала тебе? Ей было трудно попасть в цель, потому что она плохо видела, зато, сходив к доктору и получив очки, она теперь может поразить клопа на заборе. Мы сегодня завершили практические занятия, и, надо сказать, она не промазала ни разу. Это очень упорная малышка: если уж на что-то решится, то не отступит. Я сказал ей, что нисколько не удивлюсь, если она победит в стрельбе по индейке, которая состоится через две недели.

С каждой минутой Уэбб все больше раздражался.

— У тебя есть еще хоть одна причина сидеть тут, кроме болтовни о стрельбе по индейке? Ты же видишь, у меня полно работы.

Брови Джеймса полезли вверх.

— Да, как же, ты очень громко храпел под своим одеялом сегодня утром, мой друг. А я всего лишь хотел выяснить, не имеешь ли ты что-нибудь против, если я приглашу Сахарную Энн пойти вечером в оперу — там дают модную японскую вещь и даже раздают какие-то японские безделушки дамам, веера или что-то вроде этого. Я подумал, не взять ли пару билетов…

Отчего-то такое предложение неожиданно задело Уэбба. Словно какая-то сила подняла его на ноги, а рука сжалась в кулак перед самым носом лейтенанта.

— Ты неправильно ставишь вопрос. Если Сахарная Энн хочет идти в оперу, то я должен ее туда повести, понял? Катись к чертям из моей конторы!

Джеймс вытаращил глаза, сморщился и тихо присвистнул.

— Как вы, однако, раздражительны, сэр. Да, я вижу, что тут все гораздо серьезнее.

— Не твое дело! А теперь уходи; я же сказал, что у меня срочная работа. — Уэбб открыл ящик, схватил пачку бумаг и бросил их на свой стол.

Лейтенант медленно повернулся в кресле и встал.

— Ну, раз мое присутствие здесь не одобряют… — Он ехидно улыбнулся и направился к двери.

Услышав стук удаляющихся по лестнице шагов, Уэбб повернулся и подошел к столу мисс Первис.

— Вы знаете что-нибудь о той японской вещи, которую дают сегодня вечером в оперном театре?

Она засмеялась.

— Да, сэр. Сегодня представление новой оперетты, «Микадо». Она просто превосходна. Я видела ее вчера вечером, и «Ньюс» напечатала хвалебную рецензию.

Рейнджер полез в карман, вынул согнутые пополам долларовые бумажки и протянул одну из них мисс Первис:

— Пожалуйста, пойдите и купите мне два билета на самые лучшие места, которые там есть.

— Да, сэр. Это будет первый ряд партера или амфитеатр. — Мисс Первис быстро облачилась в пальто и шляпу.

— И еще! Я намерен выйти на некоторое время, чтобы найти миссис Спайсер. Вероятно, вернусь где-то после обеда, то есть я имею в виду после ленча. Вы не подведете меня с билетами, не так ли?

— Нет-нет, сэр, вы можете рассчитывать на меня. Тес-си Андерсен отвечает за продажу билетов, а мы очень хорошие подруги. Я позабочусь, чтобы вы сидели на самых лучших местах.

Уэбб оставил мисс Первис запирать контору, а сам отправился на поиски Сахарной Энн. Это очень похоже на Джеймса — пригласить женщину куда-нибудь пойти с ним только ради того, чтобы сделать Уэббу пакость; но на этот раз он не собирался позволить ничего подобного. Скорее ад замерзнет, чем у лейтенанта Ярборо что-то получится.

Капитан направился к платной конюшне, чтобы взять лошадь на время, которое предполагал пробыть в Галвестоне. Жеребец не был похож на Сэма, его любимого коня, который остался в конюшне в Далласе. По тому, как идут дела, думал он, садясь в седло, ему не светит вернуться в Даллас до следующей Пасхи.

Когда Уэбб добрался до дома на Черч-стрит, он не заместил нигде и тени присутствия Джеймса, а войдя внутрь, не увидел и Сахарной Энн. Зато он обнаружил Флору и Тристу, которые сидели в гостиной и играли в карты.

— Сахарная Энн дома? — спросил он.

— О, капитан, как вы меня напугали! — воскликнула Триста. — Я не ожидала вас в этот час.

— Я рано завтракаю, — сказал Уэбб и тут же почувствовал себя дураком, ведь еще не было и десяти часов утра.

— Понимаю. — Триста улыбнулась, потом закашлялась, прикрыв рот рукой. — Сахарная Энн поехала к Люси. Вы разминулись с ней не больше чем на десять минут. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо, мэм. Пожалуй, мне не стоит задерживаться. А лейтенант Ярборо не заходил?

— Сегодня утром нет. Полагаю, Сахарная Энн встречалась с ним на уроках стрельбы, так ведь, Флора?

— Да, так. Я слышала их разговор. Она становится метким стрелком. Все дело в очках, но, я клянусь, они — самые уродливые, которые мне когда-нибудь доводилось видеть.

— Ну, в общем, извините меня, леди. — Уэбб нахлобучил шляпу и вышел из дома.

Через несколько минут он снова почувствовал себя дураком, когда модно одетый дворецкий, подойдя к двери, подозрительно уставился на него.