Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А оттуда — в Панкию!
— Извини, но без меня. Я не гражданин Панкии или Кашпирра. По твоим меркам — манк. Устроюсь где-нибудь еще. Ну, а ты, конечно, поезжай к себе домой. Что, вернешься в свой сквадрон? Вишева по-прежнему командует авиакорпусом?
— Ты не знал? — Сакуш удивился. — Она не долетела. Мы в тот день панихиду справили по шестерым. В том числе по ней, ее пилоту-оператору и по Борюшу… По тебе.
— Жаль, — делано вздохнул Максим. — Тешился надеждой с ней снова повидаться. Слушай, Сакуш, мы с тобою заболтались — обратят внимание. Расходимся. Будет план побега — сообщу и вывезу тебя из зоны. Думаю, что скоро.
— Не забуду! — Сакуш стукнул себя в грудь. — Только знай, что ты не манк. Здесь, в плену, я стал другим. Больше не делю людей на панков, манков… А, тем более, летаешь ты как бог.
Этот разговор заставил Макса призадуматься. Сакуш сдаст его начальству? Речь не о легенде — кому надо, о нем знают, но вдруг панкиец скажет о побеге? Вряд ли. Сакуш — летчик, офицер, со своими тараканами, конечно, но сотрудничать с администрацией Союза для него постыдно. Переступит через это, если Макс не сдержит обещание, не взяв его с собой. Значит, будет у него напарник… Намерение удрать, до этого витавшее чисто в теоретических вершинах, обрела смысл. Миллионы мужчин из Панкии и Кашпирра видели два последних интервью с обновленным Борюшем, без завитков на щеках, в шрамах и с проседью в черной шевелюре. То есть с нынешним. И даже в плену помнят, как их благоверные да возлюбленные отправляли своего мужчину в игнор, упиваясь «сладеньким» на экране. Увидят — узнают. И не смолчат. Рано или поздно в ВВС Коалиции услышат, где прохлаждается дезертир. Вероятнее — рано.
А тем временем события ускорились. В тот же день Максим стал свидетелем потасовки между уголовниками и пленными. Хорошо хоть — с безопасного расстояния, из кабины водовоза. Криминал победил за счет числа и лучшей организованности. Поверженных пленников уголовники отбуцали ногами. Войдя в раж, могли и покалечить, но охрана разогнала драку, стрельнув в воздух для острастки. Дело плохо — в лагере вот-вот случится бунт. Если Сакуш ввяжется в разборку и его поставят на правеж бандиты, может рассказать им о Максиме. И получится: Водятел обманул авторитета. Уголовники такое не прощают. Значит нужно быстрее шевелиться с побегом…
Вернувшись в поселок, он купил кулек со сладостями и покатил к воротам базы. Не доезжая, притормозил у дома Файиши. Внедорожник с блестящей нахлобучкой у ворот не наблюдался.
Калитка в заборе оказалась заперта — впервые на его памяти. Постучался, Саш открыл.
— Дядя Макс!
Мальчик повис на шее бывшего постояльца, не глянув на пакет со сладостями.
— Как вы тут? — спросил Максим — А где мама?
— Маме плохо, — прошептал ребенок. — Она в доме.
Файиша старательно отворачивалась, Максим не сразу понял почему. Но потом заметил — левый глаз женщины заплыл от здоровенной гематомы. Словно конь копытом приложил. Даже самый недогадливый бы понял, что конем здесь выступил новый постоялец. Любитель омовений и «помощи» перед сном.
— Это капитан тебя ударил⁈
Макс почувствовал, как закипает гнев в груди.
— Да, — кивнула Файиша. — Но не вздумай за меня вступиться. У него есть покровитель в штабе. Капитана ненавидит весь поселок. Ждем, когда его повысят и переведут. Если попытаешься вмешаться, тебя отправят в лагерь, а меня и Саша… — женщина вздохнула. — Не ходи к нам больше. Поспеши, он скоро явится. Прощай.
Максим кивнул и удалился. Отогнал Шервуш на заправку, а потом отправился в свой новый дом. По пути выстраивал сценарий мести. Капитана нужно наказать жестоко. Только так, чтоб не подставиться самому. Выждать случай. Он не знал, что тот наступит скоро…
Утром следующего дня к нему пришли солдаты. Двое. Объяснили: поступил приказ: выезжать за пределы поселка ему дозволено лишь в их сопровождении. Произошли нападения на грузовики, подтвердив легенду об обстреле водовоза. Десятки уголовников, не получивших освобождение от наказания или хотя бы сокращение их срока, убежали и организовали банду, орудующую в окрестностях. Сбылось пророчество криминального авторитета.
Ну, а далее события пустились вскачь…
Глава 14
Людям свойственно откладывать перемены, требующие значительных усилий. Максим, наверно, тянул бы с подготовкой побега, если бы не последние события.
Пусть работа водителем водовоза — не предел мечтаний для пилота-истребителя, но достигнутая стабильность затянула в свои объятия и не хотела выпускать. Размеренный труд, пусть без выходных, обеспечивающий едой, питьем, крышей над головой, плюс — свежее и упругое тело Агнеши — все это не хотелось терять.
Кроме того, отбор образца ДНК напомнил: где-то разрабатываются планы, которые определят будущее Макса. Там задействованы силы, противостоять которым он не сможет. Так не лучше ли дождаться вестей, а до той поры пустить события на самотек?
Наконец, если он сбежит, то не рассчитается с подонком-капитаном. Пусть с Файишей у него не случилось близких отношений, но оставлять это скотство просто так нельзя…
И одновременно где-то щелкал невидимый таймер, отсчитывающий последние дни или даже часы безопасного пребывания в поселке. Подпол гаража наполнился канистрами с топливом и бачками с питьевой водой, едой, картами, лекарствами и еще другими, очень нужными вещами. Все он выменял на воду.
К сожалению, Шервуш жрал бензин как не в себя. В переводе на земные меры 25–30 литров на сотню километров. Полный бак с канистрами обеспечит запас хода тысячи на полторы, что, наверное, достаточно, если цель стоит убраться с территории Союза. Ну, а дальше? Нет, бензина нужно больше.
Максим заготовил краску в тон цистерне, пачку наклеек «огнеопасно» и цепочку заземления. Среди фуфельных бумажек нескольких поколений прапорщиков обнаружил массу официальных бланков с подписями и печатями на списание топлива. До последнего времени они работали на «ура». В день «икс» он закрасит на цистерне слово «Вода» и, сделав морду кирпичом, подаст машину для заправки цистерны топливом. С тоннами бензина можно уехать очень далеко. Там часть бензина продать, дальше — ситуация подскажет. Но времени на эту комбинацию судьба не отпустила.
В тот день Макс, во второй раз за смену подъехав к гнездовью заключенных, издали почуял неладное. Охрана, чье усердие обычно выражалось белорусской поговоркой: «пусцi — павалюся», была поднята в ружье. Вдобавок, разгружались машины комендатуры. Лагерному конвою подоспело подкрепление.
— Стой! Разворачивайся! — рявкнул армейский регулировщик с нашивками младшего сержанта, когда Макс притормозил перед заграждением у въезда в лагерь.
— У меня наряд — слить воду в емкости кухни, — Максим вылез на ступеньку и потряс бумажкой.
Но ни документ, ни пара вооруженных сопровождающих на регулировщика впечатления не произвели.
— Хер им в зубы, а не воду, — выругался младший сержант. — Забастовку объявили, суки.
— Не вопрос. Прими воду сам и распишись в получении. А я солью ее на землю. Пусть травка вырастет, — примирительно предложил Максим.
— Не вздумай! — прикрикнул подошедший офицерский чин, очевидно, слышавший разговор с самого начала. — Младший сержант, хочешь раскрутить забастовку до настоящего восстания? Тогда пошлю самого договариваться с зэками — одного и без оружия.
— Проезжай! — недовольно фыркнул регулировщик. Ему, младшему командиру, офицер вставил пыжа при каком-то водителе.
Пара рядовых оттащила в сторону козлы, опутанные колючей проволокой. Они перекрывали проезд в жилую зону, но скорее символически. Грузовик снесет их ударом бампера, а толпа попросту сметет.
Пока насос откачивал воду, Сакуш сообщил пренеприятную новость:
— В лагерь приходили двое. Заявили: дознаватели из штаба округа. Спрашивали тебя.
— Странно, — удивился Макс. — Лагерь тут причем? В штабе знают, что живу в поселке. Я давал им показания, был замес с полицией…
— Удивительно другое, — Сакуш наклонился к уху сослуживца. — У тебя же здесь другое имя, а не Борюш?
— Макш, я же говорил.
— Они спрашивали пленного Борюша. Нам показывали твое фото — то, где ты у Гладиатора. Говорок у них не местный. Ко мне особо прицепились, увидав, что я в рванье от формы ВВС. Ничего им не сказал, конечно, но, возможно, кто другой тебя и опознал…
— Думаешь, панкийцы? — Макс насторожился.
— Да, похоже, наши, только выдающие себя за офицеров из Союза. Сам их опасаюсь. Догадаются, что их раскрыл, застрелят без сомнений. Ты бы видел их глаза! Пустые и холодные.
— Так… — Макс неспешно огляделся. Их никто не контролировал. Никому нет дела до водителя автоцистерны и стоявшего с ним рядом пленника. А его охранники даже не вышли из кабины. — Значит так, бежим сейчас.
— А мы сможем? Тут такая буча…
— Нам
