Увы, Али приходилось слышать о том, какой разрушительной силой обладают зависть и ревность, ядовитым плющом разрушающие даже самые крепкие дома и отношения. Именно это случилось с альдой Фегинд, одной из воспитательниц в академии. Однажды вечером, заглянув в общую гостиную навестить студенток, она вдруг разоткровенничалась и поведала историю своей жизни, которую разрушило появление дальней родственницы тогда еще молодой женщины. Все закончилось тем, что ее муж, позабыв о супружеском долге и данных перед алтарем клятвах, оставил жену и окончательно переселился в другое жилье, купленное специально для соперницы. Та, что явилась к ним в дом как нуждающаяся в утешении сирота, стала змеей, разорившей уютное прежде гнездо.

Могла ли и Джайна оказаться такой же? Но ведь своего она добилась лишь частично. Да, ей позволялось вести себя по-хозяйски в особняке, однако, несмотря на броскую красоту чужестранки, ни Киллиан, ни Аэдан, ни Томиан до сих пор не надели кольцо на ее палец.

Кольцо!

Алита вспомнила, что еще не рассказала о находке остальным, и заспешила обратно в кабинет. К счастью, начальник уже пришел в себя и готов был выслушать ее. Поблагодарил за воду и внимательно взглянул на подчиненную, которая вытащила из кармана платья золотое колечко с кораллами и жемчугом и, избегая встречаться глазами с Киллианом, кратко изложила обстоятельства своего визита в комнату младшего Ристона.

— Никогда прежде такого не видел, — сказал Аэдан. То же заявил и его кузен. Али задумалась.

— Я так считаю — нужно узнать, где молодой человек его купил, — проговорил альд Нодор. — В городе не так много ювелирных лавок. Владельцы не могли не запомнить и украшение, и самого покупателя.

— Только в том случае, если он покупал его здесь, — заметил градоправитель. — А если в столице? Там мы едва ли выйдем на ювелира, хотя можно попробовать.

— Кто-то уже отправился в Телл на поиски вашего кузена? — поинтересовался собеседник, согласившись с этим утверждением.

— Да, я откомандировал человека. Он вернется так быстро, как сможет. Однако, если Томиан укрывается у кого-нибудь из друзей либо в гостинице, поиск может затянуться, — добавил Киллиан.

— И мы снова возвращаемся к одному вопросу! Зачем прятаться тому, кто ничего не совершал? Пока все доказательства указывают на него, — подытожил альд Нодор.

— Но у него нет очевидного мотива! — вновь вступилась за юношу Али.

— Можно предположить, что он приревновал Карин к другому, — сказал в ответ начальник.

— К кому? — парировала она.

— А нельзя ли узнать, не его ли кровь на платке девушки? — внезапно спросил Аэдан. — Как-то в нашей библиотеке мне попадалась книга о том, что кровь магов сохраняет память о них, так что ее трудно перепутать с чьей-либо другой. Тогда, возможно…

— Я понял, к чему вы клоните! — оживился альд Нодор. — Помнится мне, доктор Глоу как-то рассказывал о чем-то вроде того. Он должен такое уметь! Но у него ведь пока не будет возможности сравнить следы крови на платке с той, что течет в венах Томиана Ристона. С чьей же кровью проводить сравнение?

— С моей, — спокойно проговорил градоправитель.

— А ведь и правда! — одобрительно воскликнул начальник, пока Алита, уставившись на циферблат висящих на стене часов, сопоставляла одно с другим.

Киллиан Ристон. Магия. Кровь. Опыты, о которых говорил доктор Глоу. Для того, чтобы провести их, нужна и ее кровь тоже, ну так за этим дело не станет. Почему бы не совместить следствие по убийству Карин Лекут с личным расследованием случившегося с Роной? К тому же записка весьма красноречиво указывает на то, что эти два дела могут быть связаны.

«В любом случае не помешает побольше узнать насчет влияния моей собственной магии на его, пусть даже у них с сестрой ничего подобного не было», — размышляла Али, искоса поглядывая на Киллиана, который методично постукивал костяшками пальцев по поверхности столешницы, но больше ничем не выдавал, что и его наверняка одолевали тревоги.

— Когда вы намерены посетить доктора Глоу? — осведомился у него альд Нодор.

— Завтра, — откликнулся градоправитель.

— И я с вами! — тут же выпалила девушка, и все присутствующие посмотрели на нее. — Ну, у меня другое дело к нему… — добавила она, придав себе сконфуженный вид и как можно ниже опустив голову, чтобы мужчины подумали, будто речь идет о женских недомоганиях, и не посмели задавать уточняющих вопросов. — Он ведь теперь и мой врач.

— Как скажешь, — согласился Киллиан, однако в его аквамариновых глазах Али прочитала недоверие.

В дверь постучали.

— Простите, что беспокою, но ужин готов и на столе, — известила Джайна с таким нежным выражением лица и грациозным поклоном, что никто бы и не подумал сердиться на нее за прерывание беседы. Никто, кроме Алиты, на которую больше не действовало очарование темноокой брюнетки. — Боюсь, все остынет.

— Мы уже идем, Джайна, — мягко ответил ей хозяин дома и взглянул на визитера. — Альд Нодор, вы ведь не откажетесь отужинать с нами? Без ужина мы вас не отпустим.

Должно быть, он пошутил, но Али вдруг отчего-то вспомнились сказки и легенды, где говорилось о волшебных существах, будучи в гостях у которых, ни в коем случае не следовало вкушать ни еды, ни вина, чтобы не остаться у них навсегда, позабыв прежнюю жизнь.

За ужином все вели себя так, словно боялись снова поднять обсуждаемую в кабинете тему, однако каждый не переставал о ней думать. В лукавых глазах Джайны светилось любопытство, она вовсю обхаживала альда Нодора, который, казалось, был ею совершенно очарован. Алита хмуро посматривала в их сторону и невольно размышляла о том, почему же ее до такой степени раздражают молодые женщины с повадками обольстительниц. Только ли потому, что ей самой такое поведение недоступно? Но это же смешно — стоит только представить, как бы она вела себя подобным образом на работе! Может быть, отношение к ней сослуживцев и изменилось бы, но явно не в ту сторону, как того хотелось бы Али. Ей требовалось уважение, отношение на равных, признание ее достоинств в труде наряду с мужчинами, а не в умении строить глазки и кокетливо хлопать ресницами.

— Вам не нравится ужин? — спросила Джайна, устремив взгляд на Алиту. — Что-то не удалось? Вы так часто морщитесь и хмуритесь, что мне уже страшно огорчить повариху!

— Не беспокойтесь, все очень вкусно, — пробормотала в ответ Али, откусывая намазанный нежным паштетом из гусиной печени кусок свежеиспеченного хлеба. — Я всего лишь привыкла к более простой и даже грубой еде. Куда уж мне оценить такие изыски!

— А мне-то казалось, что мы питаемся куда скромнее, нежели в столице, — хмыкнула Джайна.

— Девушки, не ссорьтесь, — проговорил Киллиан Ристон. — Алита сегодня очень устала. К тому же потеряла сознание.

— Могли бы не рассказывать, — буркнула она, понимая, что ведет себя не слишком-то вежливо, что кажется особенно заметным на фоне мягких, как кошачьи лапки, манер дочери управляющего.