только о нем. Джеймс хотел знать все, что случилось с его дочерью, и Пэйн cчитал, что отцу нужно все это обдумать. Те дома-времянки на озере выполнили свою задачу: Джеймс хотя бы не прочтет об извлечении останков своей дочери в газетах, не увидит их снимков в вечерних выпусках новостей или в Интернете.

Но ничто не могло успокоить его. Пэйн навсегда запомнит этот самый длинный разговор в своей жизни и важный спор, в котором он уступил собеседнику. Но самое малое, что Джеймс мог сделать для дочери, это стать свидетелем последних часов ее жизни. Вспомнить разные черты ее характера: надежду на будущее, которая так тяжело давалась, ее милый облик. Его маленькая девочка боролась до конца. Мир был бы лучше, останься она в живых. Джеймс так хотел сказать дочери последнее «прощай», в последний раз увидеть ее. На долю Белла и Геден выпала задача честно сказать Джеймсу, что ему не стоит видеть свою дочь прямо сейчас.

Часть III

Глава 16

Теперь, когда останки Саманты были подняты со дна озера, ее семья и друзья (как и весь Анкоридж, пусть не в такой степени, но не менее искренне) могли начать траур по ней. Настало время отдать дань памяти, сосредоточиться на общих эмоциях, утешить Джеймса и Дуэйна, вспомнить столь короткую жизнь девушки. Чтобы подвести черту.

А для следователей это было только начало. Как сказал им сам Киз: «У меня еще много историй, которые я могу рассказать».

Это заявление ставило перед Пэйном и его коллегами три больших вопроса. Что это были за истории? Как много их было?

И попросту: кто такой Израел Киз?

ФБР теперь полностью контролировало дело. Мики Долл стремилась остаться, но ее желание могло обернуться любым исходом. Пэйн хотел убрать ее из команды следователей, но Кизу нравилось беседовать с ней.

Основная четверка не менялась: Пэйн, Белл, Геден и Нелсон. Это была группа, которую Пэйн тщательно подбирал с самого начала и был доволен результатом. Он знал, как редко выпадает возможность работать с группой следователей, ладивших между собой, и как ценно это для раскрытия дела.

У Пэйна появилась новая директива. Собрать все, что только возможно, на Израела Киза.

Недостатка в данных не было. Пэйн скопировал жесткие диски компьютеров, изъятых во время обыска в доме Кимберли. Нелсон пыталась отследить финансовые операции и записи о перемещениях Киза и Кимберли. Им пришлось проверить записи телефонных переговоров обоих, и необходимо было установить, работал ли сотовый телефон Киза в ту ночь, когда он похитил Саманту. А тем временем Пэйн обзванивал все компании по прокату автомобилей на юго-западе, проверяя, есть ли у них сведения о пребывании Киза в тех штатах, о которых они пока не знали.

Это, размышлял Пэйн, была тяжелая работа, превращенная в телесериалах в простейший кибернетический трюк: вводишь код и получаешь в считаные секунды нужные координаты и записи разговоров. Если бы так обстояло дело и в реальной жизни. На обработку и просеивание информации уйдут недели.

И все же работа продвигалась вперед. 15 марта, то есть через два дня после ареста Киза в Техасе, ФБР организовало «горячую линию» связи на Аляске, получив несколько возможных версий.

Поступило семнадцать звонков от местных жителей, нанимавших Киза для работы в своих домах, и их отзывы были очень положительными. Киз имел репутацию хорошего работника. Был надежен и дружелюбен. Одна из позвонивших сообщила, что Киз имел доступ к ее деньгам и переносному сейфу, и ничего оттуда не пропало. Другой свидетель сообщил, что Киз практически управлял их домом в процессе работы и по-прежнему мог при желании проникнуть в дом. Супружеская пара юристов, имевшая не один дом, часто нанимала Киза и позволяла работать без какого-либо надзора. Они надеялись, что его арест окажется недоразумением, поскольку ни разу не видели сами и не слышали от других, чтобы Киз совершил что-то даже отдаленно недопустимое.

Хизер Эндрюз, также нанимавшая Киза неоднократно, сказала, что они познакомились с Кизом и Кимберли через общих друзей. Когда он работал летом, то приводил с собой на весь день дочку и обращался с ней «восхитительно». Она немногое знала о нем. Только то, что он сам упомянул. Вырос он в своеобразной коммуне и говорил: «Религия отравляет людей». Еще рассказал, что мать его дочери имела необоримое пристрастие к алкоголю, и он взял дочь под свою полную опеку. Работал всегда один и, как казалось, в помощниках не нуждался.

– Он был силен, как бык, – сказала Эндрюз. – Мог нести на плече огромную балку без видимых усилий. Но в его силе присутствовала элегантность. Он производил впечатление сверхчеловека.

Но, продолжала Эндрюз, два недавних инцидента встревожили ее. Однажды (она в точности не помнила, когда именно) она поймала на себе такой взгляд Киза, что испугалась. Она пережила реальный страх, но когда поместила этот факт в контекст всего, что знала об Израеле, то сумела убедить себя: подобный взгляд ничего не значил. Затем, примерно за неделю до исчезновения Саманты, Киз не явился на работу и не отвечал на ее звонки. Встревоженная, она отправилась к нему домой и несколько минут стучала в дверь.

Наконец около девяти часов утра он открыл дверь. Эндрюз почувствовала, как от него разит спиртным. Он был растрепан. Она же привыкла видеть его собранным и спокойным и потому спросила, не может ли чем-то помочь.

– Нет, со мной все в порядке, – отвечал Киз. – Это просто зимы на Аляске действуют на меня угнетающе.

Эндрюз ему поверила.

Еще одна из позвонивших пережила нечто подобное. Эта женщина наняла Киза в феврале 2011 года. Он был очень любезен, сказала она, привел свою дочь на предварительную оценку стоимости работ, и потому она наняла его. Однако по окончании работ она испытала огромное облегчение и больше уже не нанимала его.

И еще несколько звонков принесли ценную информацию. Один из позвонивших постоянно сидел в Интернете и нашел страничку Киза в «Фейсбуке», открытую под чужим именем. На ней было размещено фото человека в военной форме, очень похожего на Киза. Еще один человек, назвавшийся просто Израелом, разместил пятистраничный ответ на сайте телекомпании «Си-би-эс ньюс» под видеорепортажем о деле Саманты. Другому позвонившему попался на сайте объявлений штата Юта человек под именем Израел, продававший пистолет «глок-27» за 350 долларов, то есть значительно дешевле его первоначальной цены. Рекламное объявление датировалось 11 марта 2012 года, когда Киз находился (или должен был