— О-о, — только и могла протянуть я.

— Вам не понять, что такое беременность, — заявила Линн, не упустив случая напомнить, что я не принадлежу к сонмищу избранных. — Конечно, женщины занимаются этим уже миллионы лет. Но выносить ребенка не так просто, как это может показаться со стороны.

О скелете Линн уже успела напрочь забыть. Собственное тело интересовало ее куда больше, чем тело неизвестной жертвы неизвестного убийцы.

— Вы уже не работаете? — спросила я, не выпуская из поля зрения полицейского, который завершил осмотр и теперь что-то озабоченно передавал по рации.

Рабочие немного успокоились и присели в тени старого дерева, росшего во дворе Мейсона. Сам Мейсон выскочил из дверей с фотокамерой и блокнотом в руках.

— Доктор запретил мне работать, — донесся до меня голос Линн. — Сказал, что каждый день я должна как можно дольше лежать, задрав ноги наверх. К счастью, с разбором вещей мы уже покончили, и детская готова к встрече малыша. Конечно, пару часов в день занимают хлопоты по хозяйству. А все остальное время мне остается только ждать.

Про себя я поразилась метаморфозе, произошедшей с моей деловой, энергичной и резкой соперницей.

— Полагаю, это приятное ожидание, — заметила я.

— Мне слишком тяжело приходится, чтобы назвать ожидание приятным, — пожала плечами Линн. — Вот Артур, тот действительно на седьмом небе от счастья.

В этом я позволила себе мысленно усомниться. Во время нашей последней встречи с Артуром он не выглядел особенно счастливым.

— Надеюсь, вы не держите на меня зла? — неожиданно спросила Линн.

— Разумеется, нет. — Никакой другой ответ при данных обстоятельствах был невозможен.

— Вы встречаетесь с кем-нибудь? — не унималась Линн.

— Встречаюсь. Но не тороплю события. Горький опыт научил меня, что чувства следует проверить.

К счастью, Линн смекнула, что от дальнейших расспросов лучше воздержаться. Окажись она менее сообразительной, мне пришлось бы погрузиться в нелюбезное молчание.

— А как вы решили поступить с домом? — перевела разговор в другое русло моя собеседница.

— Пока я еще ничего не решила.

Меня так и подмывало спросить, как Линн относится к перспективе получить бывшую возлюбленную мужа в качестве ближайшей соседки. Но потом я поняла, что не желаю знать ответ.

— А на вечеринку к Райдаутам вы собираетесь? — спросила Линн после минутного молчания.

— Да.

— Мы, наверное, тоже придем, хотя, конечно, мне сейчас не до вечеринок. Эта Марсия Райдаут смотрела на меня с таким недоумением, словно ни разу в жизни не видела беременных женщин. Удивляюсь еще, что она не спросила, как я ухитрилась наесть подобное брюхо.

Да, в присутствии такой холеной особы, как Марсия, Линн должна чувствовать себя неуютно, пронеслось у меня в голове. Хоть я и не брюхата, эта красотка создала у меня комплекс неполноценности.

— Мне пора, — решила я закончить не слишком приятный разговор. — Надо проверить, как там котята.

Бросив взгляд в конец улицы, я отметила, что положение действующих лиц остается прежним. Полисмен, привалившись к машине, как видно, ожидал прибытия боевых товарищей. Мейсон стоял на тротуаре, не сводя глаз со скелета. Рабочие, сидя в тени дерева, покуривали и попивали кока-колу.

— У вас есть котята? Можно на них посмотреть? — Впервые за весь наш разговор Линн оживилась.

— Конечно, — ответила я.

Жгучий интерес, который леди-детектив проявила к котятам, явился для меня полной неожиданностью. Потом я сообразила, что Линн сейчас интересуют любые младенцы, в том числе и четвероногие.

За минувшие сутки котята стали намного подвижнее, хотя глаза у них по-прежнему оставались закрытыми. Крохотные зверьки ползали вокруг матери, тыкались мордочками в ее живот, залезали друг на друга, а Маделин взирала на них с гордостью. Один котенок был совершенно черным, все остальные — рыже-белые, окрасом в мать. Вскоре их энергия пошла на убыль. Для того чтобы ее восстановить, они принялись сосать Маделин, а сразу после этого уснули. Я вышла на кухню, наполнила миски водой и кормом и сменила наполнитель в кошачьем туалете. Затем сделала несколько глотков кока-колы из бумажного стакана и проглотила половину гамбургера. Вернувшись в спальню, я обнаружила, что Линн по-прежнему любуется котятами.

— Вы видели, как они появились на свет? — не оборачиваясь, спросила она.

— Ага.

— Мать очень страдала?

— По-моему, нет. Со стороны казалось, что она совершает какую-то тяжелую работу.

— Конечно, дать жизнь новому существу — это тяжкий труд, — философски изрекла Линн. — Но я к этому готова.

— А вы ходите на какие-нибудь занятия для беременных? Например, по методу Ламаза?[5]

— Хожу, — кивнула она без особого энтузиазма. — Там нас без конца заставляют делать дыхательные упражнения.

— Вы думаете, когда дойдет до дела, от этих упражнений будет мало проку?

— Понятия не имею. Меня напрягает сильнее всего другое.

— Что именно?

— Никто не хочет рассказать толком, что испытывает женщина во время родов.

— А вы пытались кого-нибудь расспрашивать?

— Еще бы нет! Хочется знать, что мне предстоит. Но все молчат как рыбы. Даже моя лучшая подруга, у которой уже двое детей. Когда я прошу ее рассказать, каково ей пришлось, она отделывается фразами типа: «Дети стоят любой боли». Разве это ответ? Тут на днях я разговорилась с одной молодой мамочкой, которая отказалась от анестезии. Она твердит то же самое: «Как только вы увидите своего малыша, вы обо всем забудете». Но мне хотелось бы иметь представление, о чем именно придется забыть. Я думала даже поговорить со своей мамой. Но она-то за давностью лет, наверное, и правда обо всем забыла. А если помнит, то не скажет. По-моему, среди матерей существует настоящий заговор — хранить в тайне все, что связано с родами.

— К сожалению, тут я ничем не могу вам помочь, — пожала плечами я. — Знай я правду, то не стала бы ее скрывать.

— Думаю, скоро я сама открою вам правду, — усмехнулась Линн.

Когда я вышла из дома, намереваясь вернуться в библиотеку, то увидела, что оранжевый грузовик исчез, а его место заняли две полицейские машины. Похоже, ситуация приняла благоприятный для меня оборот, с облегчением вздохнула я. Теперь, обнаружив безголовый скелет, полицейские обязаны выяснить, кому он принадлежит и кто довел владельца до такого состояния. А я могу считать свою миссию законченной. После того как расследование будет завершено, мне останется лишь придать череп земле.