Следующий пример взят из записей сеансов терапии с Ричардом — мужчиной, страдавшим продолжительными суицидальными депрессиями. На одном из сеансов он ощутил, что погружен в околоплодные воды и прикреплен пуповиной к плаценте. Он осознавал, как в области пупка в его тело вливаются питательные вещества, и переживал удивительное чувство симбиотического единства с матерью. Они были связаны друг с другом циркулирующей в плаценте кровью, которая казалась ему волшебной живительной жидкостью.

Ричард слышал звуки двух сердец, бьющихся с различной частотой, которые сливались в единый волнообразный узор. Это сопровождалось своеобразным глухим шумом и гудением, в которых Ричард, после некоторых колебаний, опознал звуки, производимые кровью, протекающей в артериях таза, и движением газов и жидкости во время перистальтики кишок, прилегающих к матке. Он полностью осознавал образ своего тела, и отдавал себе отчет в том, что оно очень отличается от взрослого тела. Он был маленьким, и его голова была непропорционально большой по сравнению с телом и конечностями. Основываясь на разных эмпирических догадках и используя суждения взрослого человека, он смог отождествить себя с выношенным плодом, который вот-вот должен родиться.

В этом состоянии он неожиданно услышал необычные шумы, исходящие из внешнего мира. Они странным образом напоминали эхо, словно отдавались в большом зале или проходили через слой воды. Результирующий эффект напоминал то качество звука, которого звукооператоры достигают в современных звукозаписях за счет использования электронных средств. В конце концов, он пришел к выводу, что этот эффект обусловлен стенками брюшной полости, маткой и околоплодными водами, и что в таком виде до плода доходят внешние звуки.

Затем он попытался отождествиться с тем, что производило эти звуки и тем, откуда они исходили. Спустя некоторое время он смог распознать громкие человеческие голоса, смех и что-то вроде звуков карнавальных труб. Вдруг его осенила мысль, что это, должно быть, звуки ярмарки, которая ежегодно проводится в его родной деревне за два дня до его дня рождения. Соединив воедино все эти обрывки информации, он пришел к выводу, что его мать, наверное, присутствовала на этой ярмарке на заключительной стадии беременности.

Когда мы расспросили мать Ричарда об обстоятельствах его рождения, ничего не сказав ей о его переживаниях под воздействием ЛСД, она, наряду с другими подробностями, рассказала следующее: В условиях относительно скучной деревенской жизни ежегодная ярмарка была на редкость радостным событием. И, несмотря на позднюю стадию беременности, она ни за что на свете не пропустила бы эту возможность. Вопреки строгим возражениям и предупреждениям своей собственной матери, она ушла из дому, чтобы принять участие в празднике. Ее родные полагали, что шумное окружение и базарная суета ускорили рождение Ричарда. Ричард отрицал, что когда-либо слышал эту историю, и его мать не помнила, чтобы она рассказывала ему об этом событии2.

Машина Времени в сознании

Хотя возможность существования клеточной памяти о самых ранних стадиях жизни расширяет границы нашего воображения, это далеко не самое удивительное из того, с чем мы сталкиваемся в надличностном опыте. В необычных состояниях сознания люди весьма часто оказываются способными точно воспроизводить материал, предшествующий их рождению, или исследовать мир своих родителей, своих предков и человеческой расы. Особенно интересны переживания «прошлой жизни», позволяющие предполагать, что индивидуальное сознание может сохранять непрерывность от одной жизни к другой.

Исследование детства наших родителей

Во многих случаях люди рассказывали, что в необычных состояниях они переживали эпизоды, происходившие задолго до их зачатия. Например, многие утверждают, что были способны входить в сознание своих родителей в период детства отца или матери и переживать через посредство их сознания события того времени. Эти рассказы напоминают фильм Стивена Спилберга «Назад в будущее», в котором герои путешествуют вперед и назад во времени.

Мне вспоминается переживание молодой финской женщины, участвовавшей в одном из наших семинаров в Швеции. Инга ощутила себя молодым солдатом времен Второй мировой войны за целых четырнадцать лет до ее зачатия. Солдат, которым она стала, был ее отцом, и она находилась в самой гуще боя, воспринимая все через его органы чувств и нервную систему. Она полностью отождествилась с ним и переживала все ощущения его тела и высокий накал эмоций, которые он испытывал в те минуты. Она остро осознавала все, что происходило вокруг. Когда она пряталась за стволом березы, мимо просвистела пуля, задев ее/его щеку и ухо.

Переживание Инги было чрезвычайно ярким и захватывающим. Она даже не могла представить себе, откуда могло взяться такое воспоминание. Конечно, она знала, что ее отец сражался в русско-финской войне, но была уверена в том, что он никогда не рассказывал ей о чем-либо похожем на события, которые она увидела в своем переживании. Она решила позвонить отцу и расспросить его об этом.

После довольно продолжительного разговора по телефону, она пересказала его содержание остальным участникам семинара. По ходу рассказа, она все больше и больше волновалась, потрясенная свом открытием. Когда она описала отцу свое переживание, он был совершенно поражен. Все, о чем она ему рассказывала, было на самом деле! Ее описание поля боя, а также его мыслей и чувств в тот день было абсолютно точным, вплоть до подробной картины березового леса, где происходило это событие. Он также заверил ее, что никогда и ни с кем не говорил о том, что пережил в тот день, поскольку не считал это достаточно серьезным или интересным. И хотя он никогда о нем не рассказывал, это переживание каким-то образом передалось его дочери3.

В наших ранних исследованиях ЛСД, психиатрам и психологам, желавшим работать с этим препаратом, приходилось проходить обширную подготовку, в которую входило испытание действия препарата на себе под тщательным наблюдением опытных терапевтов. Во многих случаях, знающие и образованные мужчины и женщины, которые до этого относились весьма скептически даже к сравнительно хорошо обоснованным концепциям, наподобие юнговского «коллективного бессознательного», тем не менее, обнаруживали, что пересекают в своем сознании как физические, так и и временные границы. К примеру, в одном из случаев пятидесятилетний психолог Надя ярко и убедительно переживала отождествление со своей матерью. Этот эпизод относился к еще более раннему времени, чем переживание Инги, поскольку отражал событие из раннего детства матери Нади.

Надя рассказывала, что у нее возникло ощущение радикального изменения личности. Внезапно она стала своей матерью в возрасте трех или четырех лет. Это был 1902 год, и она была одета в накрахмаленное пышное платьице, хотя оказалась в очень своеобразном и неподобающем месте, которое особенно не вязалось с тем, как она была одета. Она пряталась под лестницей. Она чувствовала себя одинокой и напуганной, болезненно сознавая, что случилось нечто ужасное. Она отдавала себе отчет в том, что лишь несколько мгновений назад она сказала что-то очень плохое, ей сделали выговор, и кто-то грубо закрыл ей рот рукой.