* * *

Бабушка из Гжели оказалась примерно такого типа, как мы с Леной и представляли: плохо слышащая, и немногим лучше соображающая. Потеряв полдня на бестолковую поездку, я потерял еще примерно столько же, найдя Ладу и наткнувшись на весьма холодный прием. Информации я получил ноль.

Между тем двадцать пятое подходило к концу, а я ни на минуту не забывал, что сегодня, вернее, завтра в первые же ночные часы, должен загореться дом в Старокаменном переулке. Пока я размышлял, каким образом предотвратить проблемы хотя бы одного отдельно взятого хорошего человека, из раздумий на поверхность реальности меня извлек запах.

Вероятно, вам этот запах тоже хорошо знаком. Вы его часто можете ощущать на вокзалах или около них, чуть реже в транспорте. При виде источника этого запаха вы обычно отводите взгляд и пытаетесь увеличить расстояние между собой и генератором амбре. Впрочем, какое там амбре: от типа, одетого в вытертую кожаную куртку, черную лохматую кепку и обвисшие некогда бежевые брюки несло банальными человеческими испражнениями, хорошо выдержанными и крепко настоянными. Поскольку субъект ехал, как и я, в вагоне метро, не слабо заполненном народом, то оказавшимся поблизости от него было не так просто покинуть зараженную зону. Лица мужчин, оказавшихся в ней, словно окаменели, женщины же задавали немой вопрос: «Ну почему ЭТО у нас пускают в метро?»

Немытый субъект показался мне знакомым. Где-то я его видел, притом совсем недавно, и не в самой лучшей ситуации… Ну да, конечно же, на хате в Люберцах! В той самой берлоге, где мне чуть было не проломили голову. А этого пропойцу называли Амир… Странно, он совсем не похож на азиата, да среди них и пьяниц-то почти не бывает. Погоняло, наверное, просто такое.

На Арбате Амир вдруг засобирался на выход, народ постарался освободить ему дорогу, я же решил проследить за этим типом, поскольку пока ничего более умного в голову не приходило. Амир прошел вдоль перрона, поднялся по эскалатору в верхний вестибюль (полицейские сурово следили за ним взглядами, но приставать не решились), затем оказался на улице, освещаемую в этот час только электрическим светом. Шел этот нелепый человек ни от кого не скрываясь, но я его вряд ли потерял бы даже и в более плотной толпе – запах вел меня словно нить Ариадны. Вот только куда?

И ответ на этот вопрос я получил довольно скоро. Как и полагается, Тесей рано или поздно должен был повстречать Минотавра. Я же встретил сразу двух – то были знакомые львы у подъезда работы моего знакомого Зарецкого. Львы оскалились на Амира, который на секунду остановился возле подъезда и окинул дом взглядом. Затем побрел дальше, свернул в подворотню и, найдя в проходном дворе старую, облезлую скамейку, уселся на нее, нахохлился и прикурил сигаретку, натянув кепку поглубже.

Вот ведь дела! Случайно ли это ходячее чмо оказалось поблизости от дома, которому уготована участь Рейхстага? Что же Амир затевает?

Я рискнул позвонить Лене, но та была чем-то очень занята, и сказала лишь «я перезвоню». Мне только и осталось, что отправить СМС, в нескольких словах изложив ситуацию.

Время шло. Прохожих становилось все меньше, шум с близкого отсюда Арбата постепенно стихал. Около половины двенадцатого в проходной двор, со стороны, противоположной Старокаменному переулку, вполз свет фар, и возле скамейки, на которой дремал Амир, остановилась старенькая «копейка». Из нее вышел некто, открыл багажник и выгрузил рядом с вонючим типом две упаковки полуторалитровых бутылок по шесть штук в каждой. Амир даже не шевелился. Некто захлопнул багажник, сел обратно в машину, и «жигуль», стеная изношенным мотором, покинул двор.

Мне пришлось тоже покинуть двор, потому что в кармане завибрировал телефон, а я совсем не хотел, чтобы меня кто-нибудь слышал.

Звонила Лена.

– Значит, слушай все по порядку, – начала она. – Я не одна, и все в подробностях говорить не могу. Во-первых, уходи оттуда, где ты сейчас, потому что сегодня с этим домом ничего не случится. Во-вторых, я узнала про твоего соседа массу интересного. В частности, куда он ездит в командировки и зачем. В-третьих, я нашла информацию насчет того номера на предмете, понимаешь о чем я?.. Тоже любопытную. Так что давай, езжай домой, завтра увидимся и все обсудим.

– Но… – начал было я.

– Не надо мне говорить «но», – отрезала Тигрица. – Если тебе этого мало, имей в виду, что еще день, и я найду тех двух людей, которые нам очень дороги… Хоть и по-разному. Ты понимаешь?

– Да, конечно, понимаю… – Еще б не понять!

– Поэтому пока все. Действительно, будь лучше сегодня дома, завтра у нас будет много дел.

– Ну скажи хоть примерно, где они могут быть?! – взмолился я.

– Не сейчас.

– Ну хоть намекни, где ты копаешь?

– Возле рынка… Понял? Честно, сейчас не могу сказать больше… Поговорим завтра. Пока.

И Тигрица отключила телефон. Действительно, интересно… И с чего она решила, что тут сегодня ничего не случится?

Наверное, есть на то основания, решил я. Почти уже не беспокоясь, потащил из кармана сигареты, как вдруг услышал пыхтенье, доносящееся из подворотни.

Я отскочил к стене, где был полумрак. Рядом со мной проковылял вонючий Амир, тащивший обе упаковки с бутылками. Одна из них была заметно надорванной, и неудивительно, что она еще подалась прямо у него в руке, и наружу вывалились две «полторашки» – одна чуть не на середину улицы, другая – прямо мне под ноги.

Амир выругался, озадаченно огляделся, и поддал ногой одну из бутылок – та покатилась в сторону львов. Еще один пинок, и емкость с неизвестной жидкостью скрылась в темноте, отбрасываемой крыльцом. Амир, проявив вдруг странную резвость, пересек освещенную часть улицы и тоже потерялся во мраке где-то возле дома номер четыре.

Я поднял бутылку. Даже при слабом освещении было понятно, что она используется по второму разу. Этикетка наполовину содрана, крышку уже откручивали… Неловко орудуя одной левой рукой и коленями, я открыл бутылку. В нос шибанул характерный запах. Бензин!

В один миг я понял, как лихо провела меня Тигрица. «Уходи», значит… «Сегодня с этим домом ничего не случится»… Вот они, женщины! Значит, ей только и нужно было от меня, чтобы я вывел ее на Таганцева… И погоня та в Солнцево – тоже ее рук дело, не иначе.

Мне стало противно и грустно. Не зря, ох не зря мне и Таганцев, и прочие друзья-приятели говорили, что от женщин все зло и беды в этом мире… В голове быстро промелькнули эпизоды наших с нею бесед, и меня даже передернуло от подобной двуличности и фальши. Хотя, ладно… Не я первый, не я последний… Теперь тем более нет смысла уходить отсюда.

Я переметнулся через безлюдный переулок к дому номер четыре. Возле крыльца валялась еще одна бутылка, и тоже с бензином, в чем я сумел убедиться, когда решил понюхать и ее содержимое. А где же обладатель другого запаха – поджигатель из Люберец? Наверняка где-то поблизости… Надо, чтобы он меня не заметил… Хотя вряд ли такой опустившийся тип может обладать хорошей наблюдательностью. Странно вообще, что ему кто-то рискнул доверить такое ответственное поручение, как поджог домов.