Когда Керри наконец-то смогла заставить себя уйти из театра, то даже расстроилась, обнаружив, что Рэй ждет ее около выхода.

— Я уж было подумал, что ты решила провести здесь всю ночь, — приветствовал он ее. — Как насчет ужина?

Керри колебалась не долго.

— Не сегодня, Рэй, если ты не возражаешь. Я хотела бы сразу пойти домой.

Одной из самых приятных для Керри черт Рэя было то, что он никогда не оспаривал ее решения, как бы разочарован ни был.

— Ты выглядишь очень усталой, — сказал он. — Давай я возьму тебе такси.

Керри согласилась, что это неплохая идея, попрощалась с Гарольдом, швейцаром театра, и в сопровождении Рэя вышла на улицу. Двумя минутами позже она уже садилась на заднее сиденье такси, выскользнувшего из-за угла, как раз когда они пересекли тротуар.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — настойчиво спросил Рэй, держа в руках ее саквояж. — Хочешь, я провожу тебя?

— Нет, благодарю тебя. — Она смягчила отказ улыбкой. — Я просто устала, Рэй. Все будет хорошо.

— Я позвоню тебе утром, — сказал он и отступил назад. — Может быть, мы смогли бы провести несколько часов вместе?

— Ну ладно, хорошо, — туманно ответила Керри, плохо понимая, что Рэй говорит. И когда такси тронулось, он остался стоять на тротуаре в полном замешательстве.

Сказать, что она устала, значит сказать неправду. Керри была обессилена и спала так крепко, что ничего не могла понять, когда Лиз, с энтузиазмом, но слегка фальшивя распевавшая под душем самый последний модный хит, разбудила ее в девять утра. К тому времени, когда Лиз вернулась из ванной, Керри уже встала и потерянно бродила по комнате в халате и шлепанцах.

— Наконец-то ты очнулась! — весело воскликнула Лиз и бросила пижаму на неубранную постель. — Когда я пришла в половине первого ночи, ты спала как бревно. И даже не шевельнулась, когда я в темноте налетела на стул, потому что решила не зажигать свет, чтобы не разбудить тебя.

Ее слова всколыхнули воспоминания, которые Керри предпочла бы забыть.

— Как Адриан воспринял отсрочку? — спросила она поспешно.

— Не так плохо. Он собирался просто зарегистрироваться в мэрии, но согласился, что родители имеют право на собственное решение этого вопроса. — Лиз надела короткую юбку, застегнула «молнию» и сунула руки в рукава пушистого свитера. — Какая жалость, что тебе придется уехать с Уорреном сразу же, когда прокат спектакля закончится. Мне бы так хотелось, чтобы ты была на свадьбе главной подружкой невесты! Как ты считаешь, может быть, он разрешит отсрочить твой отъезд на пару недель?

— Ты прекрасно его знаешь, так же как и я. Что ты сама думаешь по этому поводу? — Керри заставила себя придать голосу нотки сожаления, но в душе была рада, что у нее оказалась такая уважительная причина. Насколько сильно она хотела присутствовать на бракосочетании Лиз и Адриана, настолько же боялась провести даже час в обществе Райана. Одна лишь мысль об этом приводила ее в ужас.

— Все равно это очень приятно, что вы хотите видеть меня на своей свадьбе.

Зазвонил телефон.

— Это мой мужчина, он хочет сообщить мне, что задержится, или я ничего не знаю о нем! — Лиз схватила трубку. — Она в душе, Рэй. Подожди минутку, я спрошу ее. — Прикрыв трубку ладонью, она вопросительно посмотрела на Керри: — Тебе хочется встретиться с ним сегодня? Он сказал что-то насчет того, чтобы прогуляться в Хемптон-Корт.

На какое-то мгновение Керри засомневалась: может, и правда лучше будет выйти из дома и пойти куда-нибудь, но эта мысль исчезла, как только возникла. Это было бы так легко, так просто — вернуться к Рэю, принимать его доброту, неизменное понимание и преданность и ничего не давать взамен. Так легко и так несправедливо по отношению к нему.

— Скажи ему, что я очень сожалею, но не могу, — произнесла она и тут же поняла, что закрыла за собой эту дверь так решительно, что даже Рэй уже все понял.

Лиз и Адриан отправились покупать кольцо. Слыша их смех и шутки, пока парочка спускалась по лестнице, Керри думала, как сильно изменился Адриан за эти последние несколько дней, что прошли с того момента, как они разобрались в своих отношениях. Может, на первый взгляд не так уж и много — Адриану слишком нравился его имидж циника, чтобы так быстро с ним расстаться, — но у него появилась терпимость, и он, казалось, наконец примирился с мыслью, что быть хорошим актером на вторых ролях — это очень большой и ценный вклад в успех всего спектакля.

Оставшись одна, Керри бесцельно бродила по квартире и собирала вещи в химчистку. После легкого ленча она вышла в магазин, чтобы сделать кое-какие покупки, и вернулась домой в четыре, как раз вовремя, чтобы восхититься очаровательным кольцом с сапфиром и приготовить еду на троих. В пятнадцать минут шестого, с трудом поместившись в «мини-купере» с единственным пассажирским местом и надеясь, что дверца машины выдержит, все трое отправились в театр.

Было большим облегчением добраться до своей гримерной, не встретив по дороге ни Райана, ни Паулы. У Керри было в распоряжении полтора часа, чтобы успокоиться и приготовиться к роли перед спектаклем, который должен аннулировать ее фиаско прошлым вечером. Она забудет обо всем, ведь это не главное в жизни. Отныне жизнь Керри — это театр.

Обе девушки были готовы в двадцать минут восьмого и сидели, дожидаясь начала. Отладив все до совершенства, как заявила Лиз, они могли бы приходить в театр на полчаса позднее, и у них оставалось бы больше свободного времени.

С неохотой Лиз сняла сапфировое кольцо со среднего пальца левой руки, надела его на правую и, вытянув перед собой, сидела, любуясь игрой света в гранях голубого камня.

— Я не совсем уверена в том, — сказала она лениво, — что левая рука имела какое-то особое значение в Древнем Египте. Надев кольцо на этот палец, я могла бы выразить этим символом, чего пытаюсь избежать.

— Даже если ты что-то и выразишь, вряд ли кто-либо из зрителей сумеет понять, — возразила Керри. — Я не думаю, что тебе вообще следует его надевать. Это вовсе не образец египетского ювелирного искусства.

Лиз рассмеялась:

— Иногда твое стремление все скопировать в точности, до мелких деталей, кажется смешным. Кто, по-твоему, разглядит что-нибудь так далеко?

— Думаю, ты права. — Керри вынуждена была улыбнуться. — Все дело в том, что я сама чувствую себя во всеоружии, когда одета в полном соответствии с образом. Это очень красивое кольцо, Лиз, и я совсем не виню тебя в том, что ты не хочешь с ним расставаться.

— Нет. Я хотела… — Послышался стук в дверь, и Лиз умолкла. Она удивленно подняла брови, взглянула на подругу и сказала: — Войдите!

У Керри больно забилось сердце. Райан, уже одетый в бело-золотую тогу, вошел в комнату. Впервые с тех пор, как Керри знала его, он выглядел таким взволнованным. За ним маячила коренастая и в некоторой степени внушительная фигура мистера Алека Роджерса, представлявшего здесь администрацию и сейчас, похоже, потерявшего свой обычный апломб.