Единственно, на что мог бы рассчитывать Берия в результате своей опаснейшей авантюры — сохранить за собой имеющиеся у него на данный момент должности при каком-то другом вожде. Надо ли ради этого рисковать собственной жизнью? Ведь даже если Сталин задумал от него избавиться (что проблематично), ему грозила максимум отставка. Правда, два его предшественника — Ягода и Ежов — были расстреляны. Но из этого лишь следовало, что надо проявлять максимальную осторожность, не портить отношения с влиятельными людьми, избегать подписывать сомнительные смертные приговоры.

Выходит, Лаврентий Павлович вряд ли мог единолично решиться на ликвидацию Сталина. Для такой акции у него должны были быть очень серьезные основания. Хотя могла сказаться его почти маниакальная любовь к власти, наслаждение своим господством над людьми. Этим, в частности, объясняется его склонность к сексуальным победам над самыми разными женщинами. Ему требовалось ощущение своей почти неограниченной власти, но «почти» ему было мало.

Мог ли Хрущев стать инициатором покушения на Сталина? Вряд ли. Ведь ему вождь доверил доклад на съезде по изменениям устава партии. Правда, предполагалась очередная чистка государственного и партийного аппарата при ослаблении роли КПСС. Тогда ведомство Берии вновь, как в конце 1930-х годов, обретало большую власть. Но конечно же для Лаврентия Павловича это имело значение лишь в одном случае: если бы он оставался во главе его. А это произошло сразу же после смерти вождя (даже на несколько часов раньше).

Итак, в сфере сугубо личных интересов смерть вождя была наиболее выгодна Берии, отчасти Хрущеву и в меньшей степени Маленкову. А наиболее выгодна, буквально жизненно необходима она была для набиравших силу партийных функционеров на всех уровнях власти.

Сталин был поистине народный вождь. Он являлся гарантом народной демократии. Точно так же, как при капиталистической системе, президент — гарант буржуазной демократии, власти олигархов.

Что происходило в последние часы жизни и после смерти Сталина на высшей ступени власти? Об этом приходится судить по воспоминаниям не отличавшегося честностью Н. С. Хрущева:

«Сейчас же, как только умер Сталин, Берия сел в машину и уехал в Москву. А были мы на ближней даче за городом. Мы решили немедленно вызвать всех членов Бюро или даже членов Президиума. Не помню сейчас. Пока они не приехали, Маленков расхаживал по комнате, видно, тоже волновался.

…Я подошел к Маленкову и говорю:

— Егор, надо мне с тобой поговорить.

— О чем? — отвечает он так холодно.

— Вот Сталин умер. Есть о чем поговорить. Как мы дальше будем?

— А что говорить? Вот съедутся все и будем говорить. Для этого и собираемся.

Казалось, очень демократичный ответ. Но я-то по-другому понял. Я понял так, как было на самом деле, что уже давно все вопросы оговорены с Берией и все уже давно обсуждено».

Никита Сергеевич таким образом дал прозрачный намек: Маленков и Берия давно сговорились разделить власть между собой. Стало быть, они были заинтересованы в смерти Сталина и, возможно, организовали заговор. Хотя из слов Маленкова ничего подобного не следует. То ли Хрущев от кого-то знал о сговоре, то ли сам в нем участвовал. Второе, мне кажется, вероятнее.

Далее Хрущев сообщает, что, когда приехала Светлана, дочь Сталина, он «очень разволновался и заплакал». Он даже повторил: «Искренне мне было жалко Сталина, искренне я оплакивал его смерть. Я оплакивал не только Сталина, а я волновался за будущее партии, за будущее страны, потому что я уже чувствовал, что сейчас Берия будет заправлять всем, что это начало конца. Я не верил, я не считал уже Берию коммунистом к этому времени. Я считал его вероломным человеком, готовым на все…

Началось распределение портфелей. Сейчас же Берия предложил Маленкова назначить Председателем Совета Министров с освобождением от обязанностей секретаря ЦК. Маленков тут же предложил своим первым заместителем утвердить Берию и слить два министерства — госбезопасности и внутренних дел — водно Министерство внутренних дел и назначить Берию министром…

Я молчал потому, что видел настроение всех остальных. Если бы мы с Булганиным сказали, что мы против, нас бы обвинили, что мы склочники, что мы дезорганизаторы, что мы еще при неостывшем трупе начинаем драку в партии».

Он не удивлен, что при «неостывшем трупе» (точнее, когда Сталин еще был жив; туг Хрущев слукавил) начался дележ портфелей. Как видим, особого потрясения кое-кто из присутствовавших там не испытывал. Хрущев упорно повторяет, что оплакивал смерть вождя. (Как известно, люди могут плакать и от радости, и от снятого напряжения, и от проявлений артистических способностей.)

«Меня — продолжал Хрущев, — Берия предложил освободить от обязанностей секретаря Московского комитета с тем, чтобы я сосредоточил свою деятельность на работе в Центральном Комитете. Провели и другие назначения. Приняли порядок похорон…»

Между прочим, Хрущев был единственным, кто вошел сразу в два высших партийных органа: Президиум и Секретариат ЦК КПСС. По существу, это было равноценно посту Генерального секретаря. Об этом он предпочел скромно умолчать.

Сошлюсь на В. В. Карпова:

«Сталин был еще жив, когда произошел своеобразный захват власти. Фактический заговор трех высших партийных функционеров — Берии, Маленкова и Хрущева…

Почему именно эти трое? Я выскажу свое предположение, правда, не подтвержденное документально. Если даже были какие-то на этот счет бумаги, их конечно же уничтожили, придя к власти, те, кого я подозреваю.

…А факты таковы. Берия всегда и во всем поддерживал Маленкова и Хрущева. Он продвигал их по служебной и партийной вертикали. Пользуясь своей близостью к Сталину, он информировал вождя о преданности и верности этих соратников, а их конкурентов, наоборот, отодвигал нелицеприятной информацией».

Требуется уточнение. Хрущев был выдвиженцем Кагановича, а Маленков еще с 1934 года был заведующим отделом руководящих партийных кадров. Хрущев с 1931 года работал в Москве и спустя три года стал первым секретарем МК и МГК ВКП(б). А Берия до 1938 года работал в Грузии и вряд ли мог активно содействовать продвижению своих будущих «заклятых друзей». Но в дальнейшем действительно мог сформироваться их тайный триумвират.

«Маленков и Хрущев, — продолжает Карпов, — в свою очередь постоянно не только поддерживали Берию, но и выполняли все его пожелания. Это дает основание сделать предположение, что Маленков и Хрущев были завербованы органами КГБ, еще когда они не были крупными деятелями, а находились, так сказать, на подходе к важным должностям. Такое в те годы практиковалось очень широко…

Вот и собралась в критический момент эта тройка и по-свойски, как и полагается заговорщикам, решила, кому кем быть и как держать власть в своих руках.

На этот счет у меня есть даже документальное подтверждение. Я познакомился с Сухановым, начальником секретариата Маленкова. Он работал в этой должности 18 лет! Был настолько доверенным человеком, что хранил печати ЦК, факсимиле Маленкова, по своему усмотрению заверял документы, им самим же подготовленные.