За прошедшие три недели им ни разу не пришлось ночевать с удобствами, и теперь они производили впечатление совершенно опустившейся шайки. Как, впрочем, и многие другие странники на этом большаке. Ломовые извозчики, перегонщики скота, бродяги и беженцы проходили по этому перекрестку во всех направлениях, а торговцы тут же, на прилавках и вразнос, предлагали свои мелкие товары, в основном закуски и обереги. Эскадрон нормандской кавалерии сосредоточенно и величаво проскакал мимо, направляясь на юг, в Лондон. Радульф шумно выпустил газы.

— Чего мы ждем? — спросил Геро.

Валлон встал и, прищурившись, посмотрел на север, туда, где дорога уходила к горизонту. Там, на фоне белесого неба обозначился маленький, но явно значительный силуэт. Он неторопливо, медленнее пешехода, приближался, постепенно принимая форму обоза из четырех огромных повозок, запряженных шестью волами каждая и высоко нагруженных тюками и бочонками. Кнуты извивались и щелкали. Двое дюжих всадников охраняли колонну по бокам, а между телегами гордо вышагивали два мастифа с обрезанными ушами. Дикого вида мальчишка метался от одной повозки к другой, смазывая оси свиным жиром. Передней телегой управлял тщедушный малый с лицом, похожим на сморщенный бурдюк.

Рядом с ним восседал хозяин каравана, невероятно толстый купец с жирным двойным подбородком, нависающим на меховой воротник.

Валлон, сопровождаемый Радульфом, вышел на дорогу и поднял руку. Погонщик отогнал мастифов, орудуя кнутом со снайперской точностью. Валлон стоял, облокотившись на оглоблю, пока Радульф переводил иностранную речь. Геро заметил, что купец глянул на него своими свиными глазками, и его сердце кольнуло неприятное предчувствие.

Сделка состоялась, и деньги перешли из рук в руки. Вернувшись, Валлон взял Геро за локоть и отвел его в сторону.

— Мы едем в Лондон?

— Ты едешь. Здесь наши пути расходятся.

Геро прошибло холодным потом.

— Чем же я вас обидел?

— Ничем. Просто становится все опаснее, это не для тебя.

— Но я крепче Ричарда.

— У Ричарда нет другого выбора, кроме того, чтобы подальше убраться из этой страны. А ты можешь найти себе лучшее применение.

— Но я поклялся служить вам.

— Я освобождаю тебя от данной клятвы, — заявил Валлон. Он расцеловал Геро в обе щеки и, отступив назад, сказал: — Мне будет не хватать твоего общества. Вечера, проведенные вокруг костра, уже не будут такими, как прежде, без твоих историй и рас-суждений.

Все происходило так стремительно, что Геро даже не успел толком что-либо возразить. Погонщик взмахнул кнутом. Валлон поднял руку.

— Твой проезд оплачен. Купец, конечно, жулик, но он не причинит тебе зла. Я сказал ему, что встречу тебя в Лондоне.

Он сунул деньги в руку Геро.

— Жаль, что не могу дать больше. Но тебе этого хватит, чтобы добраться до дома. Займись учебой. И напишешь мне, когда я буду в Византии. Удивишь меня своими достижениями. Да хранит тебя Господь!

Он сжал плечо Геро и отвернулся. Остальные по одному стали подходить к Геро, чтобы попрощаться. Ричард даже не пытался сдержать слез. Радульф сжал сицилийца в своих медвежьих объятиях. Вэланд, посмотрев на него холодными голубыми глазами, собрался как будто пожать ему руку, но, передумав, лишь кивнул и отвернулся.

Обоз покатился дальше. Геро смотрел на своих товарищей, удаляющихся по большаку на восток. Валлон не оглянулся. Ни разу не посмотрел назад.

Геро расплакался. Всю жизнь его разочаровывали люди, которых он так искренне любил. Его отец, лелеявший своих дочерей, которых у него было пять, умер, не дожив трех месяцев до рождения своего единственного сына. Косьма, человек, который мог бы научить его всему, пробыл с ним меньше месяца. А теперь вот и Валлон, рыцарь, которому он поклялся быть верным слугой до смертного одра, отделался от него, даже не потрудившись обернуться и бросить на него прощальный взгляд.

Геро чувствовал себя невероятно одиноким. Его товарищи скрылись за горизонтом в одном направлении, а обоз исчез в другом. Только крестьяне, согнувшись, по-прежнему копошились в земле. Геро соскочил с телеги и пошел рядом.

Вечером того же дня Валлон рассказал остальным спутникам, собравшимся у костра, что первую часть пути можно считать почти завершенной: через пару дней они доберутся до Норвича.

— Завтра мы наймем трех мулов и купим новую одежду. Послезавтра мы поодиночке войдем в Норвич. Ричард, ты поедешь вперед и найдешь нам жилье и разыщешь ростовщика. Вэланд проводит тебя до городских стен. Но внутрь ты войдешь один, так будет безопаснее. Придумаешь себе имя и скажешь стражникам, что едешь по семейным делам.

— А вдруг кто-нибудь из солдат узнает меня? Если слухи о наших злодеяниях уже дошли до Норвича…

— Если случится худшее, расскажешь им правду о выкупе и ростовщике. Не забывай, что ты сын Ольбека. Рядовые солдаты не посмеют тебя тронуть. Вэланд, если Ричард попадет в беду, жди нас по эту сторону западных ворот. До захода солнца мы с Радульфом присоединимся к тебе. Будем себя выдавать за военного инженера и его помощника.

— Все ворота охраняются, — сказал Радульф. — Стража потребует верительные грамоты.

— Леди Маргарет дала мне бумаги, скрепленные королевской печатью. Вряд ли кто из солдат отважится их вскрыть.

Валлон, сцепив пальцы замком, закинул руки за голову.

— Ладно, — пробормотал он, зевая, — уже послезавтра мы поужинаем как настоящие господа и будем спать на пуховых перинах.

Его самоуверенные обещания были встречены настороженным молчанием. Все знали, что Норвич — одна из самых неприступных нормандских крепостей в Англии. Гарнизон насчитывает три сотни солдат, и они не дремлют. Менее года назад с их участием был захвачен район города Эли, последний оплот английского сопротивления, находившийся на расстоянии дня езды верхом на юг. Главарю повстанцев Хереварду по прозвищу Будитель удалось вырваться из окружения, и он все еще был на свободе и заново собирал силы, как утверждала молва.

Ричард и Вэланд отправились в Норвич с первыми петухами. Валлон и Радульф последовали за ними в полдень, верхом пересекая равнины под бескрайним голубым небом.

Волосы Валлона были коротко подстрижены на нормандский манер, его костюм серого цвета напоминал одеяние священника. Еще не доезжая нескольких миль до стен Норвича, путники увидели на горизонте очертания крепости.

Они остановились у колодца неподалеку от западных ворот, смешавшись с толпой странников, которые поили своих лошадей. Город окружали деревянные стены, а над воротами возвышалась сторожевая башня. Близился комендантский час, и на дороге было не протолкнуться.

— Нигде не вижу Вэланда, — сказал Валлон. — Надеюсь, его не схватили нормандцы.

Радульф сплюнул.

— Легче поймать ветер, чем нашего Вэланда.