– Итак, что мы имеем, – начал он. – Привороты разные. Первый – по времени более короткий, даже удивительно, что средствами Сыска нашли остаточные следы, слишком они были незначительны.

– У нас хорошее оборудование, – осторожно заметил Суарес.

– Не спорю, – благодушно согласился Ясперс. – Но к хорошему оборудованию должны прилагаться еще и хорошие головы, иначе толку не будет.

– Головы у нас тоже хорошие.

– Возможно, – неохотно сказал Ясперс, – нашли же такую мелочь. Но поскольку ваши головы меня не интересуют, вернемся к нашим приворотам. Повторю, первый – более короткого действия, но зато тот, на кого он наложен, становится просто одержим тем, к кому привораживали. Второй – более длительного воздействия, и исполнение много филиграннее, нет одержимости, чувство совсем похоже на настоящее, побочное действие – повышенная чувственность, но фьорда при желании это может и контролировать.

Я промолчала, хотя и хотела сказать, что в последние несколько дней все это вышло из-под контроля, пусть и по отношению к совсем другому фьорду. Я хотела поговорить об этом позже и без свидетеля в лице капитана Суареса. Ему такие подробности не нужны.

– Думаете, разные люди делали? – заинтересовался сыскарь.

– По зельям сказать сложно, кто их делал, – задумчиво протянул Ясперс. – К тому же все это было достаточно давно, даже сроки устанавливаются с погрешностью в несколько месяцев. Точно можно утверждать лишь, что старшую привораживали раньше младшей. А привораживали к Даниэлю Феррейра, так?

– Да.

– И много он с того получил?

– Насколько мне удалось выяснить, ничего, – огорошил его капитан. – Интереса к фьорде Венегас-старшей он не проявлял, за исключением того прискорбного случая, в результате которого распалась помолвка с Венегас-младшей.

И он стал рассказывать сухим канцелярским языком, что случилось год назад. А я с удивлением поняла, что слушаю его совершенно спокойно и перед глазами не встает картина, постоянно мучившая меня после отъезда из дома. Все это будто случилось не со мной, а с кем-то другим. Я была лишь наблюдателем.

– Фьорда Венегас-старшая, скорее всего, подлила то возбуждающее зелье, с производителем которого я так жажду пообщаться, – задумчиво сказал Ясперс. – Жертва совсем теряет голову от страсти к ближайшему лицу противоположного пола и готова пойти на все, чтобы эту самую страсть утолить. Занятная такая разработочка. И главное, так и не выявили поставщика за столько лет.

– За сколько? – заинтересовался Суарес.

Ясперс задумался, пытаясь припомнить все, что у него было по этому вопросу.

– Года два точно, – довольно уверенно ответил он. – Но это первый зафиксированный случай. Вы же понимаете, не всякая девушка обратится с жалобой на подобное. Стыдятся, пытаются замять, как будто это они виноваты, а не те, кто их напоил, а потом оприходовал. Так что случаи могли быть и раньше, просто мы о них не знаем.

– За два года и не выявили? – возмущенно сказал Суарес. – Да за это время несколько раз можно было выловить и посадить!

– У нас нет специалистов по розыску, – недовольно ответил ему Ясперс. – Ни одна из опрошенных не пожелала подать официального заявления. А значит, мы никак не могли привлечь ваше ведомство.

Наверное, я тоже не пожелала бы предать подобное огласке. Слишком это личное. Если уж меня воспоминания о поцелуях с Андресом вгоняют в краску, то представляю, что бы со мной было, будь что-то более серьезное, да еще и не по моей воле. А уж с человеком, который мне неприятен…

– А подозревали хоть кого-то? – спросил Суарес.

– Было и такое, – ответил Ясперс. – Но все доказывали свою непричастность. На самом деле зелье не обычный вариант, который при желании найти можно, а качественная такая личная разработка, имеющая что-то общее со вторым приворотом к Даниэлю Феррейра. Хм… А у него очень хорошие результаты по алхимии были, кстати. Только он в зону интересов по этому нашему внутреннему расследованию ни разу не попадал. А вот Андрес Сореано – было дело…

– Сореано? – напрягся Суарес. – А поподробнее?

– Не думаю, что это поможет в вашем расследовании, – с сомнением сказал Ясперс. – Могу показать, что у нас было по тому случаю.

– Почему вы вообще считаете, что замешан кто-то из студентов? – не удержалась я. – Зелье могли и за пределами вашей Академии купить. Фринштад – город большой.

– Видите ли, фьорда Венегас, – ответил ректор, – к нам пронести что-то запрещенное нельзя, по всему периметру территории Академии стоят отслеживающие артефакты. А вот изготовить здесь – возможно. Все помещения датчиками не утыкаешь – затратно.

Он подошел к шкафу, в котором находилось множество папок, и прикоснулся к стеклу на дверце. По нему пробежала легкая рябь – защита в кабинете ректора Магической академии не ограничивалась только окнами и дверью. Ясперс вытащил одну папку, пролистал, взял вторую. Искомое нашлось в третьей, примерно в середине.

– Вот, – сказал он сыскарю. – Здесь не очень много. Ага, вот отмечено, что Сореано в алхимии слаб, еле вытягивал положительную оценку.

Суарес не обратил на это уточнение никакого внимания и с такой жадностью впился в текст, что мне захотелось тоже узнать, что же там написано.

– Вот, – он возбужденно ткнул пальцем в лист. – Тереса Венегас тоже там была. Вот и связь.

– Он этого не скрывал, – сказала я, испугавшись, что Андреса опять могут обвинить за то, что он и не думал делать. – Он мне рассказывал об этом случае, хотя ему было тяжело говорить. Но он хотел, чтобы я узнала от него первого, а не от Тересы.

– А что вам Тереса рассказала? – спросил Суарес.

– Ничего, ее же убили, – напомнила я.

– И она ничего не успела рассказать…

– Не думаете же, что она могла рассказать больше, чем в этой папке записано, – возмутилась я.

– Строго говоря, могла, – ответил Ясперс. – Студенты друг друга покрывают. От нее вы могли узнать версию, сильно отличающуюся от той, что у меня здесь записана, и от той, что рассказал ваш приятель.

– Я в этом даже не сомневаюсь, – резко ответила я. – Тереса если могла сделать гадость, делала ее непременно. И уж соврать ей ничего не стоило.

– Узнать бы, что там на самом деле случилось, – Суарес не отводил взгляда от листочков в папке. – Из этого не ясно, как все с Сореано обстоит. И вероятность, что он замешан, очень высока.

«И обвинили в этом меня. Того, кто это сделал, так и не нашли…» Сердце болезненно сжалось. Получается, если не найдут, то ему так и ходить всю жизнь с этим клеймом? Клеймом подлеца и неудачника? Как же это отвратительно – и такие поступки, и стремление возвести поклеп на других. Зря ректор не пускает специалистов по розыску в Академию – производителя нужно найти и наказать.

– Даже если бы я разрешил допрашивать своих студентов, – недовольно сказал Ясперс, – вы не узнали бы больше, чем здесь написано.