Она поняла это, так как стала спускаться с высот экстаза, но удивительно — не смогла даже притвориться, что разозлилась. Он не одел презерватив. Даника не была уверенна, привыкла ли уже к их странной не любви к презервативам, или просто ее заполняла безграничная радость оттого, что его семя было в ней.

Но с Коном и Блейном было по-другому, осознала она. Даника понимала, что могут быть последствия, но ей нравилось чувствовать их желание.

Значит ли это, что последствия ее больше не волновали?

Их вера в нее казалась абсолютной — если не гарантированной. Она знала, что с ее стороны это безопасно, но они не могли быть уверенными в этом. Или они думали, что ни один мужчина больше ее не захочет?

Дакота заставил замолчать ее тихий внутренний голосочек, целуя ее лицо.

— Это стоило того, чтобы умереть, — пробормотал он лениво.

Даника наклонила голову, всматриваясь в глаза Дакоты, чтобы понять, о чем он говорит. Это насмешило его, и она улыбнулась в ответ, проводя рукой по его щеке.

— Не беспокойся, я здорова — сказала она. — Может показаться, что я легкомысленна, но на самом деле я очень разборчива.

Дакота всматривался в ее лицо:

— Леди, ты даже не можешь себе представить насколько.

Она положила глаз на пять самых сильных альфа-мужчин в стране. Даника сделала правильный выбор. Проблема была в том, что он был одним из этой пятёрки, и не знал, чем может закончиться схватка пятерых сильнейших вулфенов, учитывая участие Блейна, который хоть и говорил, что не заинтересован, но все же отметил ее.

Пока что, им чертовски не везло в этом.

К тому же, их постоянное соперничество мешало делу.

С другой стороны: Даника, и то, как она применяла свой пистолет, делали ситуацию ещё более забавной.

— Ты не воспользовался презервативом, не так ли?

Он склонил голову, чтобы осторожно посмотреть на нее.

— С чего ты взяла?

Она посмотрела на него.

— Я чувствую это.

Дакота не сдержавшись хихикнул, наверно, даже не подумав, но его распирало от удовольствия.

— Мои сперматозоиды обладают собственным разумом, детка. Они, наверняка, усердно прогрызают себе путь в твою маленькую, сочную матку.

Она приподняла бровь — никак не могла понять: рассмеяться от его слов или разозлиться.

— Ты уверен? — спросила она, осознавая, что этого не может быть, но не хотела заканчивать их разговор каким-нибудь кислым замечанием.

— Абсолютно.

— Ты не будешь настолько довольным, если я действительно забеременею от тебя, — сказала Даника, немного подшучивая над ним, легко представляя ужас на его лице, хотя ей было прекрасно известно, что он исчезнет до того, как она узнает результаты этой рыбацкой экспедиции.

— Я рассчитываю на это, — парировал Дакота, заставляя ее задохнуться. — И если ты думаешь, что такая перспектива меня пугает, то это показывает, как плохо ты меня знаешь.

Она внимательно смотрела на него. Дакота выглядел абсолютно серьезным, но Даника понимала, что он просто шутит.

Он наклонился к ней, слегка прикусывая ее губу.

— Фактически, — бормотал парень, — надо бы закрепить результат, повторив все еще несколько раз.

Даника улыбнулась, не отрываясь от его губ. Она отлично понимала, к чему он ведет.

— Ты полностью отдаешься работе!

Дакота ухмыльнулся, прикусив кончик ее носа.

— Да. Плюс, мне кажется, что я пропустил пару мест, которые требуют тщательного исследования.

— Я почти уверена, что ты не пропустил ничего интересного.

Он приподнял свои брови.

— Хм, но ты не знаешь, что я нахожу интересным.

Отодвинувшись, она посмотрела на него с сомнением.

— Я так и думала. Довольно типичный ответ.

Дакота одной рукой прикоснулся к ее груди, нежно, как будто проверяя ее размер в ладони. Даника с облегчением заметила, что ее грудь прекрасно помещалась в ней — заполнила всю ладонь и не выпадала.

Через минуту, он скользнул ниже так, чтобы кончиком языка ласкать ореолу, слегка пощипывая сосок губами, пока тот не приподнялся. Ошеломлённая тем, что он смог возбудить ее так быстро, она положила руки под голову и стала наблюдать за ним. Казалось, он не торопился, просто играл с бутоном, но постепенно становился все требовательнее и жестче.

Тепло растекалось по ее животу, пока она наблюдала за ним. На мгновение Даника закрыла глаза, смакуя ощущение его рта на груди, наслаждаясь медленными потоками тепла, которые становились все жарче, пока не почувствовала себя возбужденной и затаившей дыхание. Он переключил внимание на мягкую плоть — облизывая, посасывая ее, обводя языком.

— Что ты делаешь? — прошептала она.

— Дегустирую.

— И на что я похожа по вкусу? — спросила она любопытно.

Дакота посмотрел на нее и лениво улыбнулся.

— На себя.

Она хихикнула.

— Я думала, ты скажешь на цыпленка.

Он приподнял голову и посмотрел на нее со странным выражением лица.

— Ты знаешь … у всех разные вкусы. Почему люди постоянно говорят, что всё похоже на вкус курицы? — Его губы изогнулись. — Ты, на вкус, не курица.

— Хорошо, тогда я не буду предъявлять иск людям, которые производят мой гель для душа, — сказала она насмешливо. — Это клубника со сливками.

Дакота перевёл внимание на другую грудь, щипая сосок.

— Хм, вот именно. Похоже на вкус маленькой, спелой клубнички — очень сладкой.

— Правда? — спросила она сомневаясь.

Он хихикнул.

— Нет, просто это твой вкус.

— Это хорошо или плохо? — спросила она с улыбкой.

— Ты пытаешься меня отвлечь? У меня здесь дела.

Дыхание стало неровным, Дакота стал дразнить ртом бутон, а она кормила его грудью с таким большим удовольствием, что в животе разгорался пожар.

— Что ты там нашел? — шептала Даника дрожащим голосом, когда он отпустил ее и стал покрывать легкими укусами линию от груди до шеи.

Он поднял голову, и внимательно посмотрел на ее лицо.

— Ты на вкус, как небо, — сказал Дакота хрипло, придвигаясь вверх и захватывая ее губы в поцелуе, который был далеко не робким.

Девушка вытащила руки из-под головы, обнимая его за плечи. Кольца в его сосках дразнили ее чувствительную плоть, когда он судорожно прижимался к ней — холодный, твердый металл и теплая, шелковистая кожа, немного грубые волоски на его груди, порождали в ней новые ощущения. Она вытащила из-под него свои ноги, обернула вокруг его талии и выгнулась вверх, прижимаясь к нему самым сокровенным местом.