Эмилия и удивилась, и возмутилась одновременно.

— Сэр, кажется, я уже говорил вам, что не имею видов на девушку, как и она на меня. Мисс Амелия — ваша невеста… — Граф скривился. — То есть она претендует на роль леди Дерби и не иначе. А мисс Хортон, сэр, мечтая о том же, будет страшно разочарована этой заменой!

— И поделом, — хмыкнул граф. — Будет ей наказанием за мошенничество в игре! Она заслужила.

— Так вы поняли, что она мухлевала? — От холода у Эмилии клацнули зубы.

Граф покачал головой.

— Ясное дело, еще во время игры, — хмыкнул он. — Она бессовестно жульничала, и я поддался. Мне было весьма интересно, что запросит эта глупышка! И вот…

— Вы не боялись, что Гортензия запросит… что-то другое?

— Что именно, Спенсер? — Кажется, граф над ней потешался.

— Я н-не знаю… мне трудно судить.

И тогда, подступив ближе, мужчина вкрадчиво осведомился:

— А что попросили б вы сами, мой дорогой секретарь, выпади вам такая возможность?

К чему он спрашивает такое? У Эмилии заледенели не только кончики пальцев, но и сердце захолонуло.

— Я… я даже не думал об этом, сэр, — выдала она полуписком (с изменителем голоса точно какие-то неполадки!) и, вывернувшись, встала подальше от графа.

— И все-таки? — не отставал тот. — Расскажите, о чем вы мечтаете, мистер Спенсер.

— Э… мне кажется, это мое личное дело, сэр, — отозвалась она, вскинув вдруг подбородок. — Простите мне мою дерзость, но мы с вами не в тех отношениях, чтобы делиться мечтами. — Граф стоял молча, с непроницаемым видом. — Мечты, они, знаете ли, очень личные по природе. Я… пока не готов…

А граф вдруг спросил:

— Хотите знать, о чем я мечтаю?

— Нет, сэр, не стоит… — Эмилия стянула горловину халата, от волнения позабыв, как по-девичьи это выглядит со стороны.

Но граф словно не слышал ее, а может быть, так и было: затерялся в своих собственных мыслях — и продолжал:

— Я мечтаю выбраться с этого острова, уехать с него навсегда. Забыть Линдфорд-холл и все, что с ним связано… И когда это случится, я стану счастливейшим человеком на свете!

Это признание прозвучало донельзя неожиданно и… пугающе.

Что же тогда удерживает его?

— Так почему же тогда… — начала было Эмилия, но граф, оборвав ее фразу, велел вдруг:

— Лезьте в кровать. Трясетесь как осиновый лист! Смотреть страшно. — И добавил вдруг: — Вам удалось отдохнуть после случившего в лаборатории? Осилите завтрашнюю прогулку?

— Да, сэр, осилю.

И так как она продолжала стоять, не решаясь лезть под одеяло, граф шикнул:

— В постель, Спенсер! И никаких прогулок по дому.

Кажется, ее сердце остановилось на миг… Неужели он что-то знает? Она юркнула под одеяло и закрутилась в него по самую шею.

— Я и не думал, сэр, — отозвалась при этом.

Но нет, граф улыбался, когда пошел к двери.

— Отпускать тебя на прогулку с мисс Холланд было бы очень опасно, а вот за твою добродетель в паре с мисс Хортон я абсолютно спокоен. Приятных снов, Спенсер!

— Приятных снов, сэр.

Дверь закрылась. Эмилия соскочила с постели и заперлась на замок.

Что это вообще сейчас было? Что за странные разговоры? Что за неслыханная забота и за «Я мечтаю выбраться с этого острова»? Какой уж тут сон, ее знобило как в лихорадке, и мысли скакали такие же лихорадочно-суматошные, странные.

Она еще долго лежала в постели, не в силах уснуть, несмотря на усталость.

Утро началось ожидаемо со скандала. Скандалила мисс Гортензия Хортон, узнавшая вдруг, что отправится в тур по красотам острова Скай не в компании графа, как ей бы мечталось, а со Спенсером, этим…

— … Глупым секретарем, — как завершила она свою длинную, изобличительную тираду в адрес коварства Эдварда Дерби. Тот-де ее обманул, не обмолвился даже словом, что сам не отправится с ней, а она, между прочим, рассчитывала только на это.

— Если вы полагали направиться к руинам Дантульма со мной, — с особым акцентом произнес граф, — то следовало конкретнее выражать свою мысль, мисс. Дело в том, что уважаемая миссис Лукас, с которой вчера я имел продолжительную беседу, убедительно против этого возражала, и она, конечно, права: нам было бы весьма неприлично бродить по Скаю вдвоем. Пришлось бы взять с собой остальных…

— А идти в паре с вашим секретарем — это, значит, прилично? — оборвала его разъяренная девушка. Ей, к слову, совсем не хотелось делить выигрыш с остальными товарками, это бы обесценило все усилия. Нет уж, она готова была стоять на своем, пусть даже вразрез собственному желанию…

— Мистер Спенсер — человек подневольный, к тому же, совсем вам не симпатичный…

— Совсем, — подтвердила мисс Хортон, окатив Спенсера неприязненным взглядом. Именно в нем сконцентрировалось всё её раздражение на коварного графа.

А тот улыбался:

— Ну вот видите, все условности соблюдены. Или вы уже передумали путешествовать?

— Вовсе нет, я хочу увидеть Дантульм.

— И увидите: Спенсер чудесно ориентируется на местности. Просто наденьте туфли покрепче и… возвращайтесь до темноты. Сами знаете, как опасно оставаться снаружи после заката!

На самом деле не знали, но граф так старательно стращал гостий страшными сказками, что почти убедил их в таящейся за пределами Линдфорд-холла опасности.

— В добрый путь, мисс Гортензия, — на прощание граф галантнейшим образом поцеловал девушке ручку и направился завтракать с Амелией Холланд в розовую беседку.

От одной только мысли, что он сам предложил девушке эту идею, две остальные девицы рвали на себе волосы. К счастью, только метафорически… И уходить мисс Гортензии не хотелось, но пойти на попятный она не могла. А лучше бы отступилась… Так называемый Спенсер, был абсолютно уверен, что не должен покидать стены графского дома. Он нанялся не выгуливать строптивых девиц, а за графом присматривать… Наблюдать, то бишь.

Не хотелось бы, чтобы что-то случилось, пока его нет…

И все-таки четверть часа спустя он (или она. Как вам будет угодно!) стоял посреди вотчины Роба Маккинни в ожидании сложенной для них с мисс Хортон корзинки с провизией.

— Что ж, отправляетесь на прогулку? Дело похвальное, — пробасил здоровяк. — Правда, Скай — скучнейшее место. Вряд ли оно вам понравится…

— Мисс Хортон уверена, что руины Дантульма весьма живописны и достойны внимания, — возразил ему Спенсер.

Маккинни дружелюбно усмехнулся:

— В компании графа возможно, а вы-то чем её развлечете? Но… каждому, как говорится, своё. Вот ваша корзинка! — Эмилия подхватила протянутую корзинку, изрядно оттянувшую руку.