Третьего марта был подписан уже большевистский Брестский мир, по которому Москва, помимо всего прочего, признавала независимость УНР. А Грушевский от имени этого независимого государства тут же обратился к немцам с просьбой ввести на Украину кайзеровские войска для обеспечения порядка.

После этого немецкие и австрийские войска заняли Украину. Или, как это преподносят сегодняшние официальные украинские историки, трехтысячное украинское войско при поддержке союзного 450-тысячного австро-немецкого военного контингента освободило Украину от большевиков. Немецкое командование даже разрешило петлюровским гайдамакам и сечевикам первыми войти в Киев и даже провести на Софиевской площади парад, чтобы Петлюра смог восстановить свою подмоченную репутацию «головного атамана».

В это время возникла очень точная народная частушка:

От Киева до Берлина

Ще не вмэрла Украина,

Гайдамаки ще не сдались,

Дойчленд Дойчленд убер алес.

Именно при немцах была утверждена хоть какая-то власть на всей территории, которую члены Центральной Рады объявили Украиной. И именно благодаря немцам украинская власть не прекратила своего существования еще в начале 1918 года. Однако всем было понятно, что Центральная Рада держится исключительно на немецких штыках, а лояльность немцев была куплена ценой подписания кабального договора, на основании которого Украина должна была обеспечивать Германию сырьем и продовольствием. Соответственно главной задачей Рады было отбирать это продовольствие у крестьян и отправлять его в Германию. После первых же реквизиций народ, и так не симпатизировавший Грушевскому, стал откровенно ненавидеть правительство УНР. Особенно доставалось сечевым стрельцам, как, во-первых, инородцам и иноверцам, а, во-вторых, из-за постоянно проводимых галичанами реквизиций.

По Брест-Литовскому миру Москва отказалась не только от Малороссии, но и от земель Белой Руси. Поэтому 25 марта 1918 года в Минске немцами была создана Белорусская Центральная Рада (БЦР), которая, в свою очередь, провозгласила независимость Белорусской Народной Республики (БНР). Между двумя марионеточными государствами тут же разгорелся спор о границах. БНР требовала себе все Полесье, часть Волыни и даже немножко Киевщины. То есть границу «независимой Белоруссии» минское правительство видело проходящей практически у самого Киева. Правительство УНР в ответ выдвинуло претензии на все Полесье с городами Брест, Пинск, Мозырь и Гомель. Для УНР их «украинскость» сомнению не подлежала.

Начались переговоры, длившиеся почти год. В конце концов белорусы обратились за поддержкой к немецким оккупационным властям. И закончились эти переговоры безрезультатно по причине исчезновения одной из договаривающихся сторон. Германия сделала много «одолжений» УНР, но Рада абсолютно не справлялась с возложенными на нее обязанностями. Она не обрела авторитета в обществе, не выстроила убедительной государственной структуры, но самое главное, Рада не справлялась и с обещанными поставками сырья и продовольствия. Из-за этого 28 апреля 1918 года (без единого выстрела!) немцы упразднили УНР, а на ее месте была провозглашена «Украинская Держава» во главе с гетманом Павлом Скоропадским. Делегация БНР пыталась вступить в переговорный процесс с новоявленным украинским руководителем, но Скоропадскому было не до проблем с марионеточной БНР. В середине июня 1918 года белорусская делегация, несолоно хлебавши, уехала в Минск, оставив решение территориального вопроса на потом.

29 апреля 1918 года в Киеве провел работу Хлеборобский конгресс, собравший несколько тысяч делегатов из восьми губерний Украины. Мнение большинства выступающих было однозначным: Центральная Рада не может обеспечить нормального функционирования государства, она обанкротилась, и ей на смену должна прийти сильная единоличная власть, гетман, который наведет порядок в стране. По немецкой указке и под бурные аплодисменты на эту должность были избран генерал русской императорской армии потомственный дворянин Павел Скоропадский. УНР была переименована в Украинскую Державу. Вскоре было сформировано новое правительство, большинство министров которого были беспартийными специалистами.

Положение гетмана и его правительства было совсем не легкое. Прежде всего Скоропадский был ставленником немцев и должен был оправдывать их надежды. Германцы же выдвигали два требования: украинизации как средства отрыва Малороссии от России и максимальных поставок продовольствия в Германию. Причем продовольствие требовалось немедленно, ведь Германия уже голодала. Получить его гетман мог только от помещиков и зажиточных крестьян. Поэтому правительству Скоропадского приходилось принимать меры к скорейшему восстановлению крупных хозяйств, разграбленных беднотой еще в 1917 году. Эти меры были крайне непопулярны в широких крестьянских массах и приводили к росту пробольшевистских настроений. Но правительство жестко держало курс на поддержку помещиков и зажиточных крестьян (кулаков), которые при поддержке немецких отрядов возвращали свое разграбленное имущество и жестоко расправлялись с противниками.

Гетманская полиция — «державна варта» — с трудом поддерживала относительный порядок. В ее составе было немало кулаков, которые мстили и жестоко расправлялись с теми, которые во время правления Рады и большевиков нанесли им ущерб. Но все же, конечно, благодаря присутствию немецкой армии, хозяйственная жизнь быстро налаживалась. Снабжение городов шло бесперебойно, и никаких продовольственных затруднений не ощущалось.

Если в селах гетманское правительство имело активных сторонников — зажиточных крестьян и помещиков, то в городах дело обстояло значительно хуже. Здесь мотив был не социальный, как в селах, а преимущественно политический и национальный. Подавляющее большинство городского населения было русским, а соответственно было враждебно настроено и к идеям украинской независимости, и к проводимой властью украинизации.

Вопрос об «украинизации» Украины был весьма сложен для гетмана. Население, особенно интеллигенция и горожане, относились резко отрицательно к «украинизации», всячески ее саботировали и свое отрицательное отношение к ней переносили и на гетманский режим вообще. Сторонников «украинизации» можно было найти только среди галичан, деревенской полуинтеллигенции и социалистическо-шовинистической молодежи — сторонников Центральной Рады и противников гетмана.

Но германская оккупационная администрация недвусмысленно требовала проводить украинизацию, чтобы подчеркнуть самобытность Украины, а следовательно оправдать ее отделение от России. Требовали украинизировать Малороссию и сторонники разогнанной Центральной Рады, нередко требованиями «украинизации» прикрывавшие собственную малограмотность. Уже с первых дней гетманства главное обвинение, которое против Скоропадского выдвигали его противники в своей пропаганде и доносах немцам, было обвинение его в стремлении возродить единую и неделимую Россию, доказательством чего называлось недостаточно энергичное искоренение русской культуры. А прорусские силы, в свою очередь, обвиняли гетмана в чрезмерном рвении с украинизацией.

Положение правительства было не из легких. Не имея возможности вообще отказаться от принудительной украинизации и предоставить возможность свободного соревнования русской и украинской культур, оно все же пошло по пути насаждения украинства сверху, но делало это в достаточной степени либерально, без резкостей и перегибов, чем вызвало нарекания как одной, так и другой стороны. Украинизация затруднялась не только нежеланием населения, но также и отсутствием лиц, которые бы эту украинизацию могли проводить. Слишком мало малороссов были украинофилами, а к галичанам отношение граждан гетманской державы было крайне отрицательное. Их «украинский» язык, с шипящими звуками, обилием немецких и польских слов и польскими построениями фраз, был очень далек от языка Малороссии.