С тех пор Васька в рейды сына не брал. Рисковать единственным наследником? Уж лучше он сам тысячу раз погибнет.

Васька всплакнул даже, как там Степан?

* * *

Ночь, темная река, и мне опять снится отец, впервые во сне он заговорил со мной. «Сынок, смерти нет, вот, у тебя растет сын, и это наше с тобой продолжение». Я хотел сказать, что нет у меня никакого сына, но уста мои были неподвижны, а отец, привязанный к кресту, уплывал по реке, и я проснулся, плача от горя. Настя… Настена… Любимая обтирает мне лицо свежим рушником и шепчет ласковые слова. Полностью очнувшись, я понял – завтра, а точнее уже сегодня бой, бой за своих родных и за свою свободу…

Рыжая Соня прибежала под утро, перебудив весь дом Ефимыча. Она добралась до нашей спальни в тот момент, когда я, уже одетый и собранный, ожидал ее у дверей.

– Все, Степан, идут! – выпалила она с порога.

В общем, рейдеры шли по намеченному нами маршруту, и сейчас по моим расчетам находились в двадцати верстах от переправы у Гадючьей балки. Путь мы им выстроили сами. Очутившись в нашем лесу, бойцы Паука, как люди опытные, понимали, что весь успех операции зависит от того, насколько скрытно они смогут подобраться к хутору. Но им на пути вдруг, часто и с упрямым постоянством стали попадаться то грибники, большими группами шарящиеся по лесу, то охотники, поднимающие шум выстрелами. И вот досада: как раз по намеченному курсу движения! А потом несколько бойцов вдруг провалились в волчьи ямы. Раненых, стесняющих движение отряда, добили. Рейдерам пришлось обходить данный участок стороной. Когда они ночью вышли к берегу реки, находящемуся всего в двух верстах от хутора, то увидели весь противоположный берег в огнях костров. Люди на берегу устроили какие-то игрища. Своеобразные, надо сказать, потому, что развлекались пуляя из разнокалиберного оружия в белый свет как в копеечку. А к этому времени рассвет был уже не за горами. Пришлось группе отходить и залегать на дневку, а к вечеру они двинулись в сторону Гадючьей балки…

Раннее утро, сизый туман стелется по темной воде реки, заливая прибрежный луг серебряной дымкой. Мы сидим на выбранных позициях. Мы – это сельские ребята, вооруженные тремя ПК, автоматами АКМ с надежными, проверенными патронами из Арсенала. Всего двенадцать человек. Все имеют опыт охоты со скрады и весьма умело замаскировались недалеко от предполагаемого места переправы. А еще мы вдвоем с Лысым Кумом подальше, на пригорке расположились. Наш АГС направлен на самое узкое место Незнанки. Разведчики докладывали последний раз полтора часа назад… В общем, рейдеры идут по угаданному нами маршруту, и в данный момент, я думаю, Юра с тремя бойцами занимает позицию на том берегу. На отходе противника работать будут. Ну вот, первые фигурки рейдеров появились, засуетились на берегу, сосну валят… Стараются. А вот и за вторую принялись… Ну-ну, флаг вам в руки…

Сорокаметровая сосна повалилась, четко попав вершиной на наш берег, а вот и вторая, сдвинули вместе. Вот и первый разведчик, ловко передвигая копытами, перебрался на наш берег. Огляделся, постоял и, решив, что опасаться некого, махнул рукой…

Тут они все и столпились на переправе, их ошибка, я ее и ждал…

«Трудаа-ах, трудаа-ах…» – начал выдавать АГС, и эту мелодию подхватили на разные лады. Короче, по моей оценке, у переправы скопилось не менее семидесяти человек, и через тридцать секунд после первого выстрела почти все они превратились в груду мяса. Вот и Юра начал работать на отходе… Кстати, задача-максимум – перебить всех. И мои охотники-разведчики сейчас подстраховывают, сидят на путях вероятного отхода противника…

Все… Вижу Юру, подходит к реке, машет рукой, его бойцы добивают раненых. Вдалеке прогремело несколько взрывов, рейдеры нарвались-таки на мины. Вон еще несколько «сигналок» взлетело, отмечая пути отхода остатков банды, затрещали автоматные очереди, нарвались, стервецы, на нашу засаду, ребята с села там стараются. Думаю, если даже и уйдет кто-то из рейдеров, предупредить группу, двигающуюся по юго-восточному тракту, не успеют. Да и не захотят – свою задницу спасать надо. Нет, молодец все же Сапер, успел поставить несколько мин за спинами рейдеров, пока они сосны рубили на берегу. Он мне что-то объяснял насчет проволоки и способов охвата большей площади с помощью всего нескольких мин и гранат на растяжках, ну это его дело, у меня своих забот хватает…

Пора сворачиваться. Петро с Лысым Кумом (плотник с хутора) перебрались по бревнам на другую сторону реки, помогать, значит, в сборе трофеев, а я пошел запрягать Ворона, укрытого в Гадючьей балке. Не самому же тяжелое оружие до хутора тащить?

Вечером собрались в общинной избе, выпивали помаленьку, не без этого, балагурили и между прочим обсуждали детали операции. Погибших среди наших бойцов не было, только четверо ранены, а вот рейдеры потеряли семьдесят восемь человек. Вряд ли кто ушел. Трупы все прикопали, нечего местность заражать, ловушки и мины обезвредили, так что бабы и детвора в лес спокойно могут ходить.

Петро завел разговор о постройке дома для меня, и мужики охотно поддержали. Я не стал разубеждать их, хотят – пускай строят, а вообще-то я собирался поселиться в Степаново, все же село теперь мое. Главное – завершить все разборки с Пауком, а потом убедить жену в необходимости переселения. Интересно, как там дела у Ефимыча с Митькой? Кстати, надо выдвинуть дозор на дорогу, ведущую к поселку, мало ли что может случиться на тракте, рванут недобитки в нашу сторону, а тут хутор как на ладони, открытый и незащищенный… Меж тем мужиков беззаботно развлекал подначками Петро, я, подшучивая над Костей Рябым, спросил:

– Слышь, Рябой, а что за трофей ты заныкал? – и, обращаясь к собравшимся, пояснил: – Смотрю, Коська покойника потрошит, ну в смысле по карманам шарит, гляжу – достает листок с голой девкой и так, украдкой за пазуху прячет. Я ему: «Костя, ты еще мочалку в бане приспособил бы, натравливая зуб на жену». Вот представьте: Костя в бане смотрит на картинку, подносит к естеству мочалку и убеждает ЕГО: чужая… чужая… А после ентого лихим галопом – и в койку к своей…

Мужики заржали так, что со стен побелка посыпалась, а Костя, густо покраснев, только руками отмахивался и мычал что-то невразумительное, чем вызвал дополнительный восторг собравшихся…

– Ну ладно, – сказал я, когда мужики отсмеялись. – Кум и Скачок (местный кузнец) сегодня в дозоре, через час при полном вооружении выступить к поселку. Пойдете верст на десять вперед, и, если появятся чужие, в бой не вступать, быстрей на хутор, а тут мы их и примем…

Лица мужиков сразу стали серьезными, и назначенные в дозор, с сожалением оставляя компанию, пошли собираться в дорогу.

* * *

Солнце тонким краем едва выглянуло из-за леса, с хуторских плетней петухи приветствовали рассвет. Я стоял, поглядывая на отлично просматриваемую дорогу с крыльца тещиного дома. Когда же Ефимыч появится? Меня со вчерашнего дня беспокоило отсутствие как самих дружинников, так и вестей от них. Сзади неслышно подошла Настена.

– Степа, пошли за стол, завтрак стынет.

Я уже разворачивался, но краем глаза зацепил какое-то движение на дороге, рядом с лесом…