– Я не стремилась к этому.

Эдина нежно потрепала ее по щеке.

– Понимаю. Как и все здесь. Но ты была близка с Гэмелом, дорогая. Это правда, что только клятва удерживает тебя от того, чтобы выйти за него замуж?

Шайн открыла рот, чтобы сказать «да», затем медленно закрыла его. Внезапно ситуация представилась ей более сложной. В ее голове теснились мысли, но причины ее колебаний были слишком запутанны, чтобы отделить их одну от другой.

Гэмел загнал ее в угол, не предоставив возможности подумать, и продолжал давить на нее, добиваясь желаемого. Конечно, их связывала страсть. Это притягивало и одновременно отталкивало Шайн. Страсть была так сильна, так неодолима, что порой ей казалось, что это неправильно и даже опасно. В глубине души она боялась, что Гэмел воспользуется ее слабостью, чтобы, как рабыню, привязать к себе. При мысли, что она станет слишком зависимой от другого человека, Шайн холодела. И потом, оставался вопрос о Фартинге. Неужели Гэмел заставит ее выбирать между ним и ее верным другом? Смирится ли когда-нибудь с присутствием Фартинга в ее жизни, поняв, как много он значит для нее? Но помимо этих соображений глубоко в ней жил страх, что она носит в себе зло, которое поразило ее мать. Впрочем, все это было слишком сумбурно, чтобы рассказывать леди Эдине, и Шайн постаралась собраться с мыслями, чтобы ответить на ее вопрос.

– Я не уверена, что только моя клятва заставляет меня отказывать Гэмелу, – пробормотала она, потирая кончиками пальцев виски. – Он так неожиданно вторгся в мою жизнь. И вообще, за это время произошло столько событий, что у меня не было возможности все спокойно обдумать.

– И в ближайшее время не будет, – предупредила Эдина, взяв ее руку.

– В таком случае что мне делать?

– Думаю, ты должна решать проблемы по мере их поступления.

– У меня нет времени на любовные дела. Я должна бороться со своими врагами.

– Ну, для решения проблем, связанных с Гэмелом, требуется совсем немного времени – ровно столько, сколько нужно, чтобы преклонить колени перед священником.

– Вы хотите, чтобы я вышла за него замуж? Что это решит? Я же только что рассказала вам, в каком замешательстве нахожусь.

– О, я это очень хорошо понимаю. Мой брак с Уильямом поначалу был устроен по расчету. Нам пришлось пройти через многое, прежде чем мы обрели счастье.

– Ну, мой брак никто не устраивал, не считая Гэмела который пытается дотащить меня до алтаря.

Эдина похлопала Шайн по руке в тщетной попытке успокоить ее нарастающее возбуждение.

– Подумай, детка. Девушки благородного происхождения не всегда свободны в своем выборе, за них нередко решает родня. Но похоже, твой случай особый.

– Особый, – прошептала Шайн, сознавая, что леди Эдина говорит правду. – Мои родственники – убийцы.

– Это всего лишь подозрения, которые еще нужно доказать. Нам потребуется время, чтобы разоблачить их злодеяния. И пока мы этого не сделаем, по закону ты принадлежишь своей родне. Даже с учетом того, что ты о ней рассказала.

– Но какое это имеет значение, если они не могут добраться до меня? Вряд ли закон им поможет.

– Все может случиться, детка. Конечно, мы будем прятать и защищать тебя. Но лорд и леди Броуди весьма искусны в своих интригах. Им нет равных в выведывании чужих секретов и затыкании ртов тем, кто знает об их грехах и преступлениях. Кроме того, они обладают такими влиятельными связями, о которых мы, возможно, даже не подозреваем. Закон дает им право, позволяющее делать с тобой все, что им заблагорассудится. Если они обнаружат, что ты жива и что у них есть все права, они ими непременно воспользуются.

– В таком случае я должна уехать отсюда.

– И провести еще шесть лет, прячась от каждой тени? Тебе представился шанс исполнить свою клятву. Хватит спасаться бегством. Пора остановиться и принять бой. Тем более что есть способ избежать угрозы, о которой мы только что говорили, выйдя замуж за Гэмела.

– А чем это мне поможет? – спросила Шайн, чувствуя себя настолько загнанной в угол, что ей стало трудно дышать.

– Не будь ты так расстроена, у тебя хватило бы ума ответить на этот вопрос самой. Девушка перестает быть собственностью своей семьи, когда выходит замуж.

– И становится собственностью мужа, – закончила Шайн. – Вы уверены, что подобный поворот остановит Броуди? Ведь брак будет заключен без их участия и согласия. Арабел и Малис просто откажутся признавать его и потребуют моего возвращения домой.

– Вполне возможно, но им понадобится время, чтобы забрать тебя от мужа. Брак, заключенный священником, пусть даже без ведома родителей, не какой-нибудь пустяк, от которого можно так просто отмахнуться. Кроме того, этого достаточно, чтобы дать Гэмелу и нам право бороться за тебя, не рискуя нарушить закон.

– Неужели это возможно? – Шайн начала опасаться, что втягивает своих защитников в серьезные неприятности. А вправе ли она это делать? – Гэмел сказал, что король не доверяет Арабел и Малису.

– Это не так уж важно. В законе все четко сказано. Нас могут обвинить, что мы претендуем на то, что принадлежит Броуди.

Шайн снова потерла виски, пытаясь сосредоточиться. Она не представляла, что предпринять. Все эти годы, строя планы мести, она не сознавала, с какими сложностями ей придется столкнуться. Ей всегда казалось, что все сводится к простому восстановлению справедливости. Однако, как оказалось, у нее нет ни одного доказательства, что Броуди действительно совершили то, в чем она их обвиняет. И пока она не получит эти доказательства, ее союзникам придется действовать с предельной осторожностью.

Эдина медленно поднялась и положила ладонь на голову Шайн.

– Подумай о моих словах, детка. Нет нужды принимать решение сегодня.

– Хорошо, я подумаю, леди Эдина. Однако должна признаться, вы представили мне не слишком заманчивую причину для брака.

– Бывают и худшие причины. К тому же я уверена, что ты нашла бы немало других в собственном сердце, будь у тебя время. К сожалению, его мало. А враги еще не повержены.

– И поэтому я должна принять решение, которое изменит всю мою жизнь, не представляя толком, что мне нужно и чего я хочу. Боюсь, это не лучший способ что-либо начинать.

– Тебе незачем менять всю свою жизнь, – тихо отозвалась Эдина.

– Что вы имеете в виду? Брак, освященный церковью, заключается навеки.

– Так считается, но это не совсем правда. Ты можешь заявить, что тебя принудили. В конце концов, ты богаче и выше по происхождению, чем Гэмел. Это не та партия, которую одобрили бы твои родственники или опекуны. Если ты хорошенько подумаешь, то наверняка сможешь придумать даже больше причин для признания твоего замужества незаконным.

– Возможно, но странно слышать это от вас.